Холостяк - Карли Филлипс

На свете существовало много такого, что Райна терпеть не могла. В том числе она терпеть не могла, когда к ней относились покровительственно.

— У меня есть интересы за пределами дома. Я каждое утро выхожу на пробежку на улицу или бегаю на беговой дорожке в подвале.

Эрик вскинул брови.

— Как, ты бегаешь даже со «слабым сердцем»?

Райна пожала плечами.

— Бегаю — когда могу быть уверена, что меня никто не застанет за этим занятием. Поверь мне, это нелегко. Мои сыновья очень наблюдательны, а когда они здесь все трое, то такое впечатление, будто они находятся одновременно повсюду. Подвал — мое единственное убежище, но дело не в этом. Кроме того, я занимаюсь волонтерской работой в больнице. — Райна пыталась убедить Эрика, что у нее действительно есть интересы вне дома.

Он нахмурился.

— Ты работаешь в детском отделении. Конечно, для детей это большое счастье, но что касается тебя, то это лишь еще одно проявление все той же одержимости. Вмешиваться в жизнь своих детей — это неправильно.

Райна напряженно расправила плечи, но сердце ее сжалось в груди, к горлу подступил ком.

— Я не одержимая, и я не вмешиваюсь. Я всего лишь слегка сгустила краски, чтобы помочь моим детям расширить горизонты, вот и все.

— Скажем так, по этому вопросу мы договорились о том, что мы не можем договориться. Но что касается тебя лично, то я бы хотел поговорить с тобой не как врач.

Сама не зная почему, Райна вдруг заволновалась так, как давно уже не волновалась. У нее засосало под ложечкой.

— Есть и другие исследования, я могу их процитировать, но тебе известно, что эмоциональная и физическая связь с другим человеком составляет существенную часть жизни?

— У меня есть связь, — сказала Райна. — С сыновьями, с друзьями, с тобой… да со всеми в этом городе.

— Райна, я говорю не о дружбе.

Она посмотрела ему в глаза и словно впервые увидела его по-настоящему. Увидела в нем не только друга, но и мужчину. Привлекательного, внимательного, подходящего мужчину. Эрик старел красиво, волосы с проседью не старили его, а придавали его облику благородство. Загорелое лицо было по-прежнему красиво суровой мужской красотой, несмотря на возраст и морщины. А тело хорошо сохранилось — может быть, он не был таким же крепким, как в юности, но производил впечатление зрелого мужчины.

Райна попыталась представить, что он видит, когда смотрит на нее, и с удивлением поняла, что ей это небезразлично. Их разговор принял очень личный характер с чувственным подтекстом, и это было для нее в новинку. Она даже засомневалась, не показалось ли ей. Она слишком стара, чтобы думать, что мужчина смотрит на нее с интересом. После Джона такого с ней не случалось.

Но разве не она сама только что мысленно оценила Эрика именно как мужчину? Смутившись, Райна сжала руки в кулаки, и Эрик наконец выпустил ее руку.

— Думаю, нам пора поесть. В два часа у меня пациент.

Райна кивнула и стала доставать из корзинки для пикника продукты, купленные у Нормана. Когда они начали есть, Эрик сказал:

— Ну, рассказывай, что еще ты затеяла.

— Ты, конечно, слышал про вечера бриджа?

По инициативе Райны женщины раз в месяц собирались в магазине Шарлотты для игры в бридж. Она называла это мероприятие дамским выходом в свет.

Эрик засмеялся.

— Конечно, я слышал. Ты поставила себе цель помочь Шарлотте добиться успеха.

Он махнул рукой в сторону магазина Шарлотты, расположенного за лужайкой, на другой стороне улицы.

Райна пожала плечами.

— А почему бы и нет? Эта девушка мне нравится.

— Снова кого-то опекаешь, — сказал Эрик, проглотив очередную порцию. Райна нахмурилась и могла бы что-то возразить, но он смягчил свои слова восхищенной улыбкой. — Приглашаю тебя на танцы в День святого Патрика, в пятницу вечером.

Эрик никогда раньше не приглашал ее куда-нибудь пойти, разве что в компании других знакомых. Райна называла это «нянчиться с вдовой», и никто ни разу ей не возразил. Овдовев три года назад, Эрик с головой ушел в работу.

— Я бы с удовольствием, но там будут мои мальчики, и они…

— Могут, не дай Бог, догадаться, что ты здорова? Райна покраснела.

— Что-то в этом роде.

— В таком случае мне придется назначить тебе врачебное предписание: выход в свет.

В глазах Эрика заплясали огоньки, и Шарлотте было трудно устоять перед искушением.

— Ну и кто в этот раз нянчится с вдовой? — Она хотела получить разъяснение, приглашает он ее на свидание или просто помогает старой приятельнице сменить обстановку.

Эрик твердо встретил ее взгляд.

— Никто не нянчится. Я приглашаю тебя на свидание.

— Я буду очень рада.

Райна снова испытала приятное волнение, но на этот раз она не только узнала это ощущение, но и радостно приветствовала его.

С тех пор как Роман приходил в магазин Шарлотты, прошло три дня, но ей все никак не удавалось выкинуть его из головы. Ночью, в снах, она даже и не пыталась, но днем всякий раз, когда в магазине звякал дверной колокольчик, она вздрагивала при мысли, что это может быть Роман. Если звонил телефон, ее сердце сбивалось с ритма, она с волнением снимала трубку, ожидая и боясь услышать знакомый глубокий голос.

— Ты ведешь себя просто жалко! — пробормотала она. — Пoра перестать думать о Романе.

Шарлотта поставила машину возле тротуара через дорогу от дома матери. Посещение Энни было ее еженедельным ритуалом. Вернувшись в город, Шарлотта не поселилась в родительском доме: во-первых, она уже привыкла жить одна, а во-вторых, не хотела впасть в депрессию, живя с Энни и видя ее нереальные надежды.

Но сегодня она была полна решимости не поддаться унынию и сделать так, чтобы ее настроение осталось светлым, как этот день. С ясного голубого неба сияло солнце, весна поднимала ее дух. И она бы оставалась в приподнятом настроении, если бы не мысль, что сегодняшний вечер она проведет на городских танцах, вдыхая аромат пряной говядины и слушая городские сплетни — вместо того чтобы пойти на настоящее свидание с Романом Чандлером. Но девушка должна принимать мудрые решения, и она свое приняла.

Шарлотта еще раз позвонила в дверь. Она могла бы воспользоваться своим ключом, но не хотела испугать мать или навести ее на мысль, что вернулся Рассел. Энни за эти годы не сменила замки в двери и никогда не сменит. Она постоянно жила в подвешенном состоянии.

Наконец дверь старого дома открылась и на пороге появилась мать в домашнем халате.

— Шарлотта!

— Доброе утро, мама.

Прежде чем войти, Шарлотта обняла мать.

В доме пахло затхлостью, словно никто даже ненадолго не приоткрывал окна, чтобы впустить свежий весенний воздух, а мать выглядела так, словно собиралась провести свой единственный нерабочий день среди недели в четырех стенах.