Вечная отличница: В школе арабских танцев - Михаил Оселедчик

Танцевать ей нравилось до самозабвения. Она сливалась с музыкой, погружалась в нее до полного отрешения. Так женщина соединяется с любимым мужчиной, когда главным становится только то, что происходит в этот момент с ними и с их телами. Это придавало ее танцам невероятную, сумасшедшую чувственность, которая не оставляла равнодушным ни одного зрителя вне зависимости от пола, заставляя сердца биться в унисон. Ксению заваливали цветами и подарками. Десятки мужчин мечтали познакомиться с ней. Предусмотрительный Карим нанял несколько дюжих молодцев, чтобы воспрепятствовать поползновениям самых настырных кавалеров. Охранникам нравилась их новая работа, а особенно — охраняемый объект.

Карим потирал руки: в его клубы стояли очереди желающих насладиться прелестями Востока, и их ничуть не смущали завышенные цены. В конце концов, живем один раз, так почему не побаловать себя?

Ксюша была счастлива. Единственное, что омрачало ее радость, — расставание с Альбертом. С другой стороны, она испытывала некоторое облегчение, и ей было стыдно. Альберт не заслуживал такого отношения. Но ничего поделать с собой она не могла. В жизни оказалось слишком много нового и неизведанного. Хотелось разнообразия…

В книгах бывает послесловие, а в жизни Ксении наступило «последрачие». Драка в клубе напугала ее отчаянно. И еще сильно саднило на душе из-за темноволосого парня. Подумать только, злилась Ксения, какой нахал! Абсолютно все мужчины стремились познакомиться с ней, а этот спокойно развернулся и ушел. Она сама удивлялась, что ее это так задело.

Да черт с ним! Стоит ей только шевельнуть мизинцем…

Но эта мысль почему-то не успокаивала, а, наоборот, раздражала еще сильнее. К тому же уже несколько месяцев у нее не было мужчины. Возвращаться к Альберту Ксюше совершенно не хотелось, а пускаться во все тяжкие по примеру Милки — не ее стиль.

Карим сладко щурил узкие глазки и полушутя-полусерьезно предлагал:

— Ксения-ханум! Стань моей любимой женой! Осчастливь старика!

— Это слишком большая честь для меня, любезнейший Карим-ака! Боюсь, не вынести такого огромного счастья!

Карим хихикал и возвращался к молоденьким блондиночкам, разноцветной стайкой окружавшим его. Трудолюбивые добычливые пчелки в силу своей природы неутомимо тянутся к медоносным цветам…

На очередном выступлении Ксюша неожиданно заметила давешнего темноволосого парня. Он вежливо кивнул головой и поднял бокал с шампанским, сказав при этом что-то забавное сопровождавшим его девушкам, и те весело рассмеялись. Ксения почувствовала, что волнуется: сердце бешено забилось, дыхание перехватило.

«Ну, ты и дура! — зло подумала она про себя. — Влюбилась в этого мачо? Ведешь себя как девчонка! А он о тебе и думать забыл! Да еще издевается!»

Ксюша развернулась и ушла со сцены. В гримерке она в сердцах схватила со стола хрустальную вазу и с мстительным удовольствием швырнула ее в стену. Ваза раскололась на множество осколков, среди которых сиротливо подрагивали упавшие розы.

На шум в гримерку ворвались перепуганные охранники.

— Что? Ксюша, что? Что случилось? Ты в порядке? — закричал старший, по прозвищу Чебурашка (полученному за слегка оттопыренные уши).

Ксения уткнулась в широкую Чебурашкину грудь и, обняв его за шею, зарыдала от жалости к себе. Чебурашка, давно мечтавший утешить красавицу, осторожно стал гладить ее по голове:

— Ну, Ксюшенька, ну, маленькая, ну, что случилось! Все хорошо! Мы с тобой!

Ей стало теплее от близости могучего тела Чебурашки и от проявленного сочувствия. Она отстранилась, вытерла слезы и вдруг улыбнулась:

— Спасибо, друг. Прости, что напугала. Так, женская блажь.

В один из редких свободных дней Ксения решила пройтись по магазинам, а потом выпить горячего шоколада, до которого была великой охотницей.

Накупив кучу обновок, она настолько устала, что с трудом добрела до ближайшего кафе на Тверской, где заказала себе большую порцию вожделенного лакомства и блинчики.

В ожидании заказа Ксюша стала листать оставленный кем-то из предыдущих посетителей глянцевый журнал. На одной из страниц оказалась большая фотография темноволосого парня. Ксюша сразу узнала своего таинственного спасителя. Пробежав глазами заметку, она уяснила, что молодой человек часто снимается в сериалах, причем считается одним из самых перспективных актеров. Так вот почему при первой встрече его лицо показалось ей странно знакомым…

— То-то он и ведет себя… — обиженно поджала губы Ксюша.

— Что, не понравилась фотография?

Ксения вздрогнула от неожиданности. Подняв глаза, она едва не ахнула: загадочный незнакомец стоял около ее столика и насмешливо улыбался.

Ксения возмущенно фыркнула. Каков нахал! Какое самомнение!

Только она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь уничижительно-язвительное, как едва не поперхнулась от его следующей реплики:

— Кстати, я тебя, помнится, сильно выручил. Теперь хочу благодарности.

Изумлению дамы не было предела.

— Интересная мысль! И что же, к примеру?

Он картинно приставил указательный палец ко лбу:

— Н-ну… Угости меня чашкой шоколада!

— Хорошо, — прыснула Ксения. От негодования не осталось и следа, она приняла правила игры. — Только самой маленькой. Больше не заслужил.

— Ладно, — покладисто согласился красавчик. — Пусть самой маленькой, все равно приятно.

Ксения откинулась на спинку стула и внимательно стала его рассматривать, внутренне изумляясь собственному детскому хамству: по сути дела, парень действительно ничего плохого ей не сделал, наоборот, помог в сложной ситуации. Ее визави наблюдал за ней, не пытаясь поддерживать разговор. У Ксении вдруг возникло неприятное ощущение, что он догадывается, о чем она думает.

Официант принял заказ, подхватился и поспешил к стойке. Темноволосый игриво глянул на Ксению, подмигнул ей и вдруг продекламировал:

Ксюша улыбнулась.

— Тебе понравилось? — Его брови чуть приподнялись вверх.

— Знаешь, у меня был друг, который тоже любил забавляться сочинением рифмованных экспромтов. Все же все умные люди в чем-то похожи.

— Спасибо, — он с достоинством кивнул. — Видишь, ты уже признала, что я умный.

— И нахальный.

— Есть такой грех! Профессия обязывает!

— Кем же ты работаешь? — с невинным видом спросила Ксения.