В добровольном плену соблазна - Барбара Данлоп

Амбер не уступила бы Лоуренсу. На самом деле, она сомневалась, что он еще раз попросит ее стать его любовницей. Вокруг него слишком много женщин, поэтому он вряд ли снова захочет затащить ее в постель.

Лоуренс по-прежнему хотел Амбер. И желание усиливалось с каждой минутой.

Она сидела напротив него в кресле из ротанга в номере отеля Скоттсдейла. Пламя газового камина отбрасывало блики на ее лицо, придавая ему великолепный блеск. На пальмах и в саду из камней были установлены прожектора, в темном небе мерцали звезды.

– У вас есть какие-нибудь идеи? – спросила она.

У Лоуренса была куча прекрасных идей, но он сомневался, что хотя бы одна из них понравится ей.

На ней было темно-синее платье до колен и короткий кардиган с закатанными рукавами. Она небрежно сбросила остроконечные туфли на бетонный пол патио. После второго бокала вина распустила волосы, и они свободно ниспадали ей на плечи.

– Я его брат. – Лоуренс ссылался на недавний разговор в «Хайленд люминанс». – Мне должны были предоставить необходимую информацию. К чему такая скрытность?

– Регистратор сообщила нам дату его отъезда.

– Он уехал более пяти недель назад.

Ее лицо и плечи были гладкими и имели сливочный оттенок. Она отпила вина. Он вспомнил вкус и запах ее гибкого тела.

– Нам нужно вместе поразмышлять о Диксоне, – заявила она.

Лоуренс отмахнулся от сексуальных образов.

– Что вы имеете в виду?

– Что вам известно о нем? У него есть нереализованные мечты, тайные желания?

– Он не обсуждал со мной свои тайные желания.

Впрочем, Лоуренс тоже не доверял свои сердечные тайны брату.

– О чем вы оба мечтали в юности?

– Мои желания с возрастом изменились. Я полагаю, его тоже.

Легкий ветерок взъерошил ее волосы, она отвела пряди от лица.

– Забавно, но сегодня я узнала, что детские переживания влияют на всю нашу жизнь.

– По-вашему, у Диксона была психологическая травма в детстве?

– Я думаю, он устал и страдает от обмана бывшей жены. Однако на его нынешние чувства могли повлиять детские переживания.

– Об этом, не иначе, написано в какой-то брошюре «Хайленд люминанс»?

– Нет. – Она принялась оправдываться. – Это из документального фильма. Но оно работает.

– А как на вас повлияли детские переживания, Амбер? Кем стали вы? – Она интересовала его сильнее, чем Диксон.

– Это легко. Я организованный человек и помощник. Не могу бросить человека и позволить ему совершать ошибки.

Лоуренс не сдержал улыбку:

– Но меня вы бросили и позволили ошибаться.

– Только после того, как вы меня уволили. До тех пор я вам помогала.

В этом он не сомневался:

– Я вам благодарен.

– Еще бы.

– Я снова принял вас на работу.

– Только потому, что я вам нужна.

– Правда. И вот вы здесь. А хотите узнать обо мне?

– Вы для меня не загадка – талантливый, успешный и красивый человек. Вам многое легко дается, а остальное компенсируется привлекательной внешностью.

Ее оценка оказалась совершенно нелестной.

– Значит, я тщеславен?

– Я думаю, вы необычайно реалистичны.

– Я родился в богатой семье, на меня возлагали определенные надежды. Но это не повод чувствовать себя талантливым и успешным. Я ощущаю себя избалованным и бесполезным.

Выражение лица Амбер стало скептическим.

– Но вы ничего не делаете, чтобы это изменить.

Лоуренс не стал спорить. Если Амбер не заметила, как усердно он работал последнее время, указывать ей на это бесполезно.

– Но я ведь приехал сюда, не так ли?

– Чтобы вернуть статус-кво.

– Ради «Такер транспортейшн».

Мгновение она размышляла.

– Знаете, а вы хорошо работаете.

Он ослышался?

– Простите?

– Вы меня услышали. Не напрашивайтесь на комплименты.

– Вы застали меня врасплох.

Она наклонилась немного вперед:

– Вы отлично работаете, отчаянно ищете Диксона, чтобы отойти от дел, а не ради процветания компании.

– Вы не правы. – Лоуренсу не нравилось управлять компанией, но он был рад, что ее возглавил. Последние шесть недель он чувствовал себя более полезным, чем за всю жизнь.

– Я права. Правда, мы можем обсуждать это всю ночь напролет. Итак, вернемся к Диксону. Что приносило ему счастье в юности? Что его злило?

– Его злил я.

Она поборола усмешку:

– Почему это меня не удивляет? Как же вы его злили?

– Я украл конфеты няни Сюзи. Она хранила банку с конфетами в кладовке, чтобы угощать нас за хорошее поведение. Я подтащил кухонный стул к кладовке, поставил на него табурет, залез на него и набил карманы конфетами. Диксон волновался. Он был уверен, что нас поймают.

– И вас поймали?

– Нет.

– А Диксон ел конфеты?

– Да. Какое-то время он сопротивлялся, но в конце концов сдался. Может быть, на него негативно повлияло это переживание? Уж не начать ли нам искать его в местных кондитерских?

Амбер закатила глаза:

– Что еще вы можете рассказать?

– Обычно я вылезал в окно своей спальни, чтобы посреди ночи погулять с девушками.

– Диксон вылезал вместе с вами?

– Нет. Тогда он придерживался строгих принципов. Или просто хранил верность своей подружке. До Кассандры у него было только две подруги. Обе роскошные красотки. Тем не менее мне они казались скучными и немного заносчивыми.

– У вас с ним разные вкусы.

Лоуренс пристально посмотрел на Амбер.

– Разные.

Он не сомневался, что, если бы работал с Амбер бок о бок в течение пяти лет, будучи женатым или холостым, наверняка бы ею увлекся.

Атмосфера между ними накалилась. Если бы он сидел к ней ближе, наверняка протянул руку.

– Диксон надежный человек, – Амбер нарушила молчание, – честный, верный и трудолюбивый.

– Вы рассуждаете как мой отец.

– Даже в разгар эмоционального кризиса Диксон пытался добиться от вашего отца разрешения уехать, в конце концов оставил ему письмо и пропал. Но я до сих пор верю, что вы, если постараетесь, справитесь с работой в компании.