Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

Чханг хлопнул в ладоши, и в комнату внесли золотую чашу, ту самую, в которую смотрела Джанет. Её поднесли мне, но я жестом отказалась в неё смотреть.

–На карту поставлена не только ваша жизнь, но и жизнь Максимилиана, и Джанет. Сын Юноны, возможно, рассказал вам про мою власть над вашей сестрой, он сказал, что я женат на ней?

–Ого! Амазонки ведь дают обеты…

–Должен вас разочаровать, супружеские обязанности отнимают слишком много энергии.

–Несите чашу, – отрезала я.

Какой-то инстинкт внутри меня сопротивлялся этому. Как будто непонятная сила сил запрещала мне смотреть в эту чащу, но ради двух самых дорогих для меня людей в мире я заставила себя заглянуть внутрь неё.

Но сделав это, я не стала жалеть, или плакать, радоваться, или обижаться, потому что то, что я увидела, заставило меня забыть обо всём на свете. Там, внутри золотой чаши была тьма. Столь страшного зрелища я не видела никогда в жизни. Она поглощала всё, в том числе остатки моей памяти, разума, души. Вдруг я ощутила прикосновение длинных пальцев к моим волосам, Чханг втирал в виски серый порошок и тихо говорил, растягивая слова:

–Как тебя зовут?

–Не знаю.

–Тебя зовут Елена. Повторяй, Елена.

Я повиновалась ему во всём.

–Я твой друг. Я хочу, чтобы ты увидела монастырь Лонгдо. Возьми в руки статуэтку, вон ту (он дал мне в руки какую-то деревянную фигурку) и попробуй найти внутренним взглядом то место, откуда она.

Я всё ещё продолжала бессмысленно смотреть в чашу с чёрной жидкостью. И вдруг моя мысль помчалась в горы, и золотые купола монастыря Лонгдо заблистали на одном из живописных утёсов. Я увидела убранство комнат, статуи Будды на белокаменных постаментах. Я не знала, не видела и не слышала ничего, кроме того, что говорил мне жрец. Однако, отвечала я голосом кого-то другого, стоящего гораздо выше Чханга, Юноны, выше добра и зла, моим голосом вещало некое высшее существо, или сущность, и это были именно те слова, которые должны были прозвучать.

Вдруг голос Чханга прервался. Мою грудь что-то жгло, какая-то сиреневая штучка, пыталась понять, вспомнить, что это, но не могла. Моя память состояла из миллионов мельчайших картинок, лежащих рисунком вниз, иногда они неожиданно переворачивались, выдавали какие-то образы, но тут же забывались. И вот, руки друга с черной бородой отпустили мои виски. Чханг разговаривал с каким-то молодым человеком без рубашки. Он был очень красив: черные волосы эффектно окаймляли его удивительные карие глаза. С мужчиной была рыжеволосая девушка. Но её, как и человека без рубашки, пришедшего с ней, я не могла разглядеть, потому что всё, что я видела, было расплывчатым, словно доносилось до меня издалека через плотную пелену. Знаю только, что красивый мужчина подошёл ко мне, начал что-то говорить, трясти за плечи, показывать сиреневый диск у меня на шее-то, так это он жег мою грудь. Но я не понимала, что хотел этот молодой человек. И вдруг я ясно услышала приказ Властелина убить его. Какой-то инстинкт внутри меня сопротивлялся этому, но я была обязана исполнять приказы повелителя. Мужчина поцеловал меня, я обвила его шею руками, он успокоился, что-то сказал (я не понимала его слов), воспользовавшись моментом, я начала его душить. От неожиданности он сориентировался не сразу, а когда пришёл в себя, резко оттолкнул меня. Но сдаваться я не собиралась, вновь ринулась на противника-цель, начала с ним драться так, как приказывал повелитель. Я чувствовала, что мой соперник сильнее меня, девушка, которая пришла с ним, тоже помогала мне. Он мог победить нас обеих, но почему-то не делал этого, и каждый раз, нанося удар, как будто жалел об этом. Наконец, отбросив меня и рыжеволосую девушку, мужчина побежал к повелителю, схватил золотую чашу, в которую я только что смотрела, и начал выливать её содержимое на Чханга, при этом в руке держа небольшой блестящий предмет, отражающий лицо повелителя, жидкость вытекала медленно, во всё это время мы с той второй девушкой, не могли и пошевелиться. Перед глазами всё поплыло, погрузилась в забытье.

Я открыла глаза из-за прикосновения какой-то холодной вещи к моим вискам. Я лежала на руках у Максимилиана, а Джанет осторожно прикладывала лед к моей голове.

Увидев, что я очнулась, Максимилиан ничего не сказал, просто поцеловал меня. И в этом поцелуе было всё. Всё, что он чувствовал, всё, чего не мог бы выразить ни один, даже самый совершенный язык.

–Тебя не было в сознании целых десять часов, – добавила Джанет, – Алёна, огромное тебе спасибо, что не бросила меня, ведь после смерти матери я осталась совсем одна. Только вы с Максом есть у мен. Как же хорошо, что с тобой всё в порядке.

–Где Чхаа…анг, – еле слышно спросила я.

–В Зазеркалье, – спокойно ответил Максимилиан, – жалко, что ты пропустила это зрелище, когда он превратился в чёрный дым и уходил в вечную свою тюрьму. Он не сможет оттуда выбраться, я обещаю.

–Максим, у тебя царапина на щеке. Наклонись.

–Одна дика кошка, едва не удавившая меня, оставила небольшой шрамик…

Я не дала ему закончить, потому что поцеловала его так, как только могла, вложив в этот поцелуй всю свою душу. Он опять спас меня. Он и Джанет-моя семья, моё сокровище. И над головой снова светит яркое солнце и опять всё хорошо…пока.

Я поправлялась на удивление быстро. Максимилиан говорил, что это происходит оттого, что я была в трансе всего лишь три дня. Я не могла ему поверить, ведь мне казалось, что жрец Чханг владел моей душой более получаса.

–Тебе легко говорить, – однажды после очередной дискуссии на эту тему обиженно сказал Макс, – целых долгих три дня и три ночи я не видел тебя, не слышал твоего голоса, не знал, что случилось. Джанет сказала, что т стала второй женой вождя племени кхамба. Элен, ты хотя бы представляешь, что мне пришлось пережить з эти три дня?!

–А ты ревновал, – спросила я, подсаживаясь ближе к нему.

–Я доверяю тебе, поэтому никогда не буду ревновать. Обещаю.

–Ну хот бы чуть-чуть? Ведь ревнует-значит любит, ведь так?

–А с чего ты взяла, что я люблю тебя? – проговорил Максимилиан, соблазняюще глядя на меня своими красивыми, полуприкрытыми, каре-сиреневыми глазами.

–Ах, так значит?!

–Я тебя люблю, я тебя люблю, люблю, Элен.

–Ты не говорил мне этого целых три дня.

Максимилиан поцеловал меня, и этот поцелуй окончательно исцелил меня.

А впереди предстоял ещё более трудный и опасный путь. Я не оглядывалась больше назад, в прошлое, потому что знала, что теперь всё хорошо. Джанет по праву рождения стала предводительницей амазонок. После выпавших на её долю испытаний, моя сестра стала намного увереннее в себе, она очень изменилась и повзрослела. Теперь у амазонок был сильный вождь, способный защитить их. Призраки Константина, Ольги больше не мучали меня, они тоже безвозвратно канули в тьму прошлого. Лишь одно обстоятельство заставляло вновь и вновь меня возвращаться назад. Это были мои сны. Когда ночь спускалась с горных вершин в маленькую деревушку, меня начинали преследовать демоны. Они врывались в мои сны, в мои мысли, делали кошмарными мгновения моего существования. Днём я не видела их. Панический страх перед темнотой делал меня неуравновешенной, нервной. По вечерам я слышала завывания ветра и знала, что они приближаются. А потом опять чёрная мгла, сияющие купола монастыря Лонгдо и лицо жреца, лицо повелителя. Я знала, то Джанет мучают такие же видения, знала, что «похититель душ» не оставит нас до конца. Максимилиан пытался мне помочь и помогал. С ним я чувствовала себя увереннее, казалось, объятья любимого человека защищали меня от горных демонов, но не избавляли от них.