Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

–Всё, что нужно было тебе услышать, я уже сказала.

Юнона начала удаляться в зазеркалье.

– Но как его спасти? Королева, скажите, умоляю.

Она остановилась:

– Символом вашей любви, – и исчезла в голубой тьме зеркала.

Символ любви…символ любви…какой ещё символ. Я даже не знаю, что с ним случилось, почему он не дышит! Джанет говорила, что видела сиреневый свет. То есть Максимилиан сконцентрировал все свои мысли и чувства на чем-то. Я вышла из костра тоже в сиреневой ауре. Но зачем Максу спасать меня? После его измены. Однако, симптомы схожи-лишившись какой-то части своей души, Максимилиан должен был покинуть этот мир, но не умереть!-об этом написано в книгах отца. Отец. Символ любви. Что-то духовное… Медальон! Но Макс не разрешал мне снимать его с шеи…но если это его спасет…

Думать некогда, я подбежала к амазонкам, которые осторожно уложили его среди зелени и благовоний. Они пели над ним какие-то песни, готовили отвары.

– Масимилиан, милый, в знак любви и верности прими этот медальон и пожалуйста не умирай.

Я надела кулон на него. И буквально через секунду услышала его робкое, срывающееся дыхание. Он воскресал, вместе с ним наполнялась смыслом вся жизнь! Раньше я читала в книгах, что женщина способна убить любимого за измену. Но это неправда! Потому что такое чувство называется ревностью, обидой, как угодно, только не любовью.

Прежде чем Максимилиан открыл глаза, прошло ещё двенадцать дней. Они длились целую вечность! Я ни на секунду не отходила от него, засыпалась рядом с его лицом, изнемогая от усталости и здесь же ела еду, которую мне приносила Джанет. Иногда казалось, что наступало просветление-Максимилиан начинал бредить, о чем-то умолять меня. Вскоре из его бессвязной речи я поняла,

Наконец, к исходу двенадцатого дня он открыл глаза. В тот момент, когда солнце послало свой последний луч на засыпающую землю, я вновь обрела его. И снова в душе вспыхнул яркий свет, появился смысл жизни!

На следующий день он уже смог разговаривать, через два дня шутить, на третий день-научился целоваться. только теперь, вернув, казалось, навсегда потерянное счастье, он стал ценить каждое мгновение, каждый мой взгляд, или слово. прошла ещё неделя, теперь уже больной под моим строгим руководством мог ходить. о том, что случилось, мы не говорили, научились понимать друг друга. теперь меня волновало другое:

– Максимилиан, я что-то не пойму. Сейчас сентябрь, а дождей всё нет, мы же в тропиках, и почему я не встретила за всё это время ни одного темнокожего жителя, если мы почти в Африке?

–Малыш, а тебе что, не нравится? Ведь последние несколько дней мы были по-настоящему счастливы! – после этих слов Максимилиан поцеловал мен да так, что я действительно подумала, что в конце-то концов надо дать себе хоть какой-нибудь отпуск, но проблема тем не менее меня беспокоила. Когда Наполеона Бонапарта сослали сюда, он писал, что не может найти здесь ни одного деревца, а тут джунгли-могла ли так сильно измениться растительность?

– Ладно,, Алёнка, – протянул Максимилиан, ты победила своими железными доводами мою легкомысленность. – Макс стал всё чаще подслушивать мои мысли, боясь, что я опять начну сомневаться в нём.– Ещё один поцелуйчик, и мы пойдём к Джанет узнавать, в чём тут дело?

Он подставил свои пухлые губки, казалось, словно созданные для этой цели, и хитро прикрыл глаза.

Но мне захотелось поиграть с ним. Моя рука скользнула по его открытой груди (рубашка была не застёгнута) и почувствовала, как по его телу пробежали горячие искорки. Мне нравилось зажигать его одним прикосновением. Я дотронулась до его давно не бритой щеки губами и села на колени.

– Осторожнее, – сказал он, – так ты можешь свести меня с ума.

Со времени нашей ссоры Макс не пытался перейти к каким-то более серьезным отношениям, чем те, которые у нас были. Он боялся напугать меня, поэтому и пускал всё на самотёк. А теперь, когда он смотрел на меня своими ошалелыми глазами,  узнавала в нём прежний древний огонь, чувствовала его страсть, дикую и необузданную и…неудовлетворенную.

–Пойдём, – тихо сказала я.

Макс не мог меня так отпустить, не мог даже ответить, а лишь прохрипел что-то невнятное, после чего я взяла его за руку и заставила встать.

Джанет мы нашли в кастовой пещере. Она собирала ценную породу и священную воду. Вообще амазонки были очень деятельными личностями. И Джанет я никогда не видела без работы. А вот, когда мы рассказали ей, что нас привело к ней, девушка смутилась, прекратила работу. она колебалась, а потом, будто приняв внутри какое-то важное решение, повела нас с Максимилианом вглубь пещеры, где начала своим тихим голосом говорить такие вещи, что я даже пожалела, что начала распутывать этот клубок.

–Вы видите этот синий камень, – она показала на углубление в стене, но в темноте его было сложно разглядеть. тогда Джанет зажгла не известно откуда взявшийся факел, и  я увидела ослепительное синее сияние.

– Как красиво…– зачарованно произнесла я.

–Теперь он ваш. Вы прошли все три испытания амазонок. Внутри камня выгравировано имя, которое вы будете должны написать в монастыре на острове Святой Елены, чтобы получить кристалл.

–Разве мы не на Святой Елене?

– Нет. Дело в том, что все, кто путешествует через время и пространство посредством мысли, попадают к нам в параллельное изменение. Флиц-Мейджи и её народ не знают этого и живут обычной жизнью, но отец рассказал мне про альтернативное измерение, а теперь я рассказываю о нём вам. Когда-то очень давно призраки Зазеркалья прошли все испытания амазонок, и мы обязаны были отдать им синий камень, но, когда они завоевали Афэллу, один из ключей освобождения планеты остался у нас. второй красный камень тоже у вас-он вставлен  магический медальон королевы Юноны. У амазонок есть легенда, что однажды придут мужчина и женщина с сиреневым медальоном и дадут жизнь давно заснувшему Богу Огня. Легенда говорит, что он погубит нашу деревню, пощадив при этом людей, и, что после великого бедствия настанет великое возрождение амазонок. Мы станем непобедимыми.

Сказав это, Джанет, неожиданно вскочила и побежала из пещеры, бросив нам лишь: "Меня зовут!"

– Ну что ж, Алёнка, давай забирать нашу награду, – сказал Максим.

Но как он ни старался камень не хотел оставлять родную стену. Я подошла к Максимилиану. Зрелище, которое предстало моим глазам, не поддавалось описанию. Камень вдруг засиял ещё ярче, медленно отсоединился от скалы, пролетел несколько сантиметров и послушно лег в углубление на медальоне.

– Все тебя любят, – обиженно произнес Макс. – Но не успел он закончить последних слов, как опять послышался какой-то грохот.

– Где-то я уже видел это… – тихо сказала я.

–Бежим скорее. Начинается землетрясение, как в Пятигорске, помнишь?

–Нет, – я почему-то не двигалась, – проснулся Бог Волн-Вулкан.