Чарующее зазеркалье - Елена Сибирко

– Мне снился такой сон! – пробормотала я, ещё не до конца приходя в сознание.

– Доброе утро! Меня вызывают к королеве. Справишься без меня?

Я кивнула.

– Кстати, куда это ты ходила ночью? Мне было холодно одному.

– Что? Какой же ты всё-таки! Я замахнулась на него ботинком, но Макс увернулся и со смехом выбрался из гнезда. И всё-таки, неужели всё произошедшее ночью было правдой: и лес, и купальня, и лицо Максимилиана у меня на груди? При этом воспоминании я покраснела. Вообще-то Максимилиан отучил меня краснеть при мысли о мужчине и женщине, которые «больше, чем друзья», но иногда эти мысли не давали мне покоя. Повалявшись ещё немножечко в теплой постельке, я встала и с удивлением заметила, что ещё совсем рано-даже солнце не взошло. Потом я заметила, тоже не без изумления, что одета я в такой же костюм, в каких вчера были амазонки, только сиреневого цвета.

Что это-опять продели Максимилиана? Или амазонок? В этот же момент я увидела Джанет, отправляющуюся за водой. Не теряя ни минуты, я побежала к ней, причем, ощущение было такое же, как вчера ночью – невероятная легкость!

– Джанет, здравствуйте. Куда вы идёте?

– К озеру счастья. А вы хотите меня проводить?

– Да. Что такое озеро счастье?

– У нас есть такой обычай. В ночь Ариадны, когда луна спускается искупаться в одном из наших священных озер, мы очищаем души наши и мысли наши от зла. Озеро Счастья дает искупление. Если выпить из него воды, человек станет счастливым в любви, а, если помочить ноги, он станет летать над землей, как летают птицы. Для мужчин это озеро скрыто, и лишь женщина способна отыскать его. Обычно, искупавшись в нём, девушки становятся амазонками, и только любовь, настоящая и единственная, способна уберечь их от такого шага.

– Такая ночь была вчера, не правда ли?

– Да.

– Джанет, почему вы загрустили?

– Да так, ничего.

– Это секрет?

– Почему же! Ни для кого не тайна, что в одну из таких ариадновых ночей я отреклась от мужчин. У меня был жених, добрый, нежный и заботливый человек и отец. Ах! Но я не любила их по-настоящему, я не смогла остановиться перед пропастью.

Я хотела перевести разговор на другую тему, поэтому спросила:

– Вы так хорошо говорите по-русски, хотя тренироваться здесь не с кем. Откуда вы знаете русский язык?

– У амазонок нет возраста, но по вашим земным меркам я достигла бы с восходом луны тридцатилетия.

– Что? – я не верила своим ушам. Девочка, которой я не дала бы и шестнадцати лет была старше меня на семь лет.

– Ты не ошиблась в цифрах?

– Элен, мы же амазонки, да и потом – жизнь на природе и лечебные мази продлевают молодость.

– Ладно, значит, когда тебе было двенадцать, мне исполнилось пять. С этого времени отец начал куда-то ездить, часто ездить. У него могла быть дочь на Святой Елене.

– Дочь? То есть я твоя сестра? Не может быть!.. хотя у отца была вторая жена. Добрая, светловолосая женщина, она работала с ним вместе, и звали её… Марией, хотя отец называл её чаще Мартой.

– Бог мой! Джейн, ты моя сестра! Но кто, кто из этих женщин твоя мать?

– Флиц-Мейджи.

– Значит…

– Отец очень любил её и, если бы не моё рождение, их ссора из-за этого, а потом, потом…

Джанет почти плакала, цепляясь своими миниатюрными ручками за моё плечо.

– Джанет, не надо, не плачь.

– Когда я родилась, мать хотела назвать меня так же, как называешь ты сейчас. Отец ответил: «Нет». И получилось «Джанет». Ах, Лена, Лена, я знаю, что когда-нибудь ты придёшь.

Мы с сестрой сидели на берегу водоёма, и ещё долго спорили, и плакали вместе обо всём, и вспоминали фрагменты из детства, и вместе читали отцовский дневник. Когда же стемнело. И пришла пора возвращаться, мы вместе помчались в городок амазонок.

Максима нигде не было, а мне столько нужно было ему рассказать ему. Ну ладно. Нужно забежать ещё к моей новоявленной мачехе-королеве.

Её дом не был похож на дома других амазонок. Это было что-то вроде хижины. Я очень спешила к ней, хотела обнять её, посмотреть в глаза женщины, которую любил мой отец. Я, конечно, немного ревновала её по отношению отцу. Но то, что я увидела, открыв дверь, не укладывалось в моём сознании, не могла поверить в это. Впоследствии вспоминая этот случай, не переставала думать, что какая-то неведомая судьба привела меня в её дом. Я увидела Максимилиана почти без одежд, склонившегося над обнаженной женщиной. Кто бы вы думаете это была? Не правильно. Бросив лишь один взгляд, я сразу же узнала длинные волосы Вириллы. Любовники поняли не сразу, что я вошла. Девушка не обратила на меня почти никакого внимания, зато Максимилиан, оставив новый предмет своих обожаний двинулся ко мне.

–Я всё объясню, – сказал он.

Тупо глядя на постель, где всё ещё располагалась его любовниц, я тихо произнесла:

– Ты этого всё время добивалась, да? Максимилиан, прощай. Афэлла найдет себе другую спасительницу, а ты – другую игрушку.

– Но, Алёна.

Я развернулась и пошла меленными шагами от этого дома. Жизнь, лишь мгновение назад прекрасная, потеряла для меня всякий смысл. Макс продолжал следовать за мной, но прогнать его не было сил. Наконец, он остановил меня:

– Лена. Но ведь всё совсем не так.

Я посмотрела на него взглядом женщины, потерявшей всё.

– Чего ты ещё от меня хочешь? Дай мне уйти молча, без скандала. Ты выбрал другую. Это твой выбор, и ты его сделал.

– Но неужели всё закончится так?

– Максимилиан, если б ты стал отцом ребенка Флиц, я бы поняла. А теперь всё. Больше ты от меня ничего не получишь. Прощай.

И я опять побрела, куда глаза глядят. Он всё ещё стоял неподвижно вероятно, убитый моей переменой. Он не попытался меня догнать, да и не смог бы, потому что, через несколько секунд я умчалась прочь. Куда я шла? Чего хотела? – Не знаю, только помню, что сознание вернулось ко мне, когда огромная Луна осветила круглый, как блюдечко, пруд, спрятанный в дебрях лиан и кустарников. Я смотрела на воду, на белые лотосы, обрамляющие берега Озера Счастья, и была уже почти готова вступить в пленяющую, мягкую, как молоко, воду. Но в этот момент на груди моей засиял сиреневым светом медальон, я открыла его крышечку, вновь взглянула на такой знакомый портрет и вдруг поняла, что никогда-никогда я не смогу этого сделать, никогда я не забуду твоё лицо, Максимилиан, никогда не смогу разлюбить тебя, предатель. И ничего, кроме слез, мне не оставалось, и в этих слезах утонул весь мир: и озеро Счастья, и лианы, и луна, огромная и печальная, моя одинока спутница…

Но в эту ночь на луну смотрела не только Елена, не только она искала ответ на вопрос «Как жить?» и «Почему-почему всё должно было случиться, закончиться так?»