Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

Если раньше ещё можно было пропитаться охотой, то сейчас, в наше весёлое время заката, каждый клочок земли и каждое деревце уже имеет своего хозяина. А хозяину нужны «песо», всё в топку производства. Ничего не должно пропасть зазря! Чтобы насладиться мясом, фермеру нужно сначала продать достаточно скота, а потом уже купить его замороженный труп в магазине по акции. Пример условный и я приврал, но воспринять это стоит как метафору, а не как фактическое действие.

Мифический эквивалент измерения ценности товаров и лучшей жизни — самый настоящий и религиозный. Они нами буквально правят. Они высасывают силу из нас, они заставляют хотеть их. В головах нас, народа, деньги являются главной целью и главным синонимом к слову «счастье». Эти славные бумажки заставляют многих совершать то, что они никогда бы не сделали по природе богобоязненности, но и тут есть свои оправдательные фишки. Не стоит даже и пытаться обыграть этих охотников за личным счастьем, тем более что я никогда не умел зарабатывать.

На улице, какой день подряд стоит просто чудесная погода. Такого на севере нет. Много снега, мороз без ветра, а ещё эта тишина опустевших дворов… красота. Мой личный сорт стационара, только без геолокационных ограничений. Свободный дурдом.

Молодёжь тут своеобразная, но в целом, как и везде. Такие, похожи на снимок с выдержкой. Когда в столице молодёжь уже перешла на «скорость», то здесь ещё виднеются следы более пагубных [ЦЕНЗУРА]. Широкие штаны только начинают входить в моду, в столице же эта мода пошла дальше, и теперь основная масса «не таких как все» перешли на уровень «онли овер сайз». В общем, у подростков один путь, просто мода уж больно долго распространяется по округе, словно жмень растекающегося мёда.

В шестнадцать лет я думал, что контекст взрослого стиля зависит от предпосылки моды каждого времени. Я свято верил, что взрослый я так и будет гонять в узких джинсах, просто ближе к тридцати годам эти «узкачи» будут более спокойного цвета, ближе к тёмной охре. Потом наступил период, когда я одевался «как попало», но всё равно выглядело симпатично. Как бы человек не старался делать что-то случайно, его математически устроенный мозг (а точнее математика, которую вывели из логической работы мозга) всё равно будет искать на подкорке мозга структурированные пути для решения даже пустяковых задач. Поэтому и моё «невпопад» смотрелось очень даже ничего, всё-таки себе не поднас… выглядел я сносно. И думалось мне тогда (не так давно), что так всё и останется.

Но вот прошло время и ступенька за ступенькой я начал склоняться к критерию удобства. Теперь я больше похож на любого среднестатистического взрослого и это случилось за десять лет! Я стал походить на обычного взрослого, потому что… я стал этим самым взрослым! И взрослый человек — это больше не цифры в паспорте, а лаконичный выбор комфорта. Вот так вот.

Совсем задубел. Несмотря на описанные прелести, у всего есть предел. Как и предел моего температурного комфорта. Сделав ещё один круг вокруг дома, возвращаюсь в родные стены и завариваю себе чай. Самое время наслаждаться красивой зимой через призму искривления стекла в тепле и с высоты птичьего полёта, думая о том, как здорово бродить по этим просторам вот так, когда взбредёт, в своей голове, разумеется, не напрягая при этом ног и не чувствуя боль онемевших пальцев рук.

Делая выводы сегодняшнего дня, я, как хороший адвокат, оправдываю своё безделье тем фактом, что сегодня просто день здоровья. Спортивная ходьба, ваша честь. Но когда обвинение начинает предъявлять мне выкуренную сигарету, то тут мой внутренний защитник, как ни в чем не бывало, говорит: «А вот тут вы неправы. Та сигарета была тоже для здоровья, ваша честь. Ведь у нас, людей, всё должно быть в меру».

11 декабря

Прекрасное утро… могло быть, если бы не трое котов, живущих по своим заведённым правилам. Как тяжело слышать в пять утра их милые голоса, слышать скребущиеся коготки, а также грохот падающих вещей, слетающих на пол по воле пушистых мучителей.

Вдумчивый человек уже давно заподозрил, что его собственная жизнь является такой только условно. Выкиньте из организма все бактерии (то есть иные формы жизни, а их вообще-то несколько килограмм) и кожаная машина под названием «человек» тут же умрёт. Без иной формы мы даже не смогли бы переваривать пищу. Ага, первый звоночек! Все это знали, но никто не придавал значения.

Второй звоночек — внешние организмы. Например, коты. Я вижу, кто-то уже возмущённо и победоносно восклицает о том, что можно не заводить пушистых, да и в целом каждый отдельно мыслящий организм вправе выстраивать свою внутреннюю часть условного мира, переводя её в качественное проявление окружения. Полностью законное утверждение, но… есть одно «НО». Вы их видели? Этих пушистых засранцев. И неважно, что мы становимся их рабами. Что высший ум прислуживает этим машинкам для поглощения и выведения еды, и больше ни для чего. Когда этот стервозный и очень прихотливый террорист усаживается на колени в особенно грустный день, то все многочисленные минусы и неудобства тут же забываются.

Любовь к животным, да и к себе подобным всегда будет эгоистичным проявлением, и по-другому не может быть, так уж мы устроены, простите великодушно. Я мысленно кланяюсь в пол, хотя это уже перебор. Беру свои слова обратно.

Суть в том, что даже самый добрый и святой человек всегда будет делать что угодно и поступать как угодно в корыстных целях. Такой человек (у которого есть кодекс доброго поведения) даже сам никогда и не догадается, что все его положительные поступки будут направлены на удовлетворение собственного внутреннего величия.

Пожарный спасает людей, ему нравится видеть благодарные улыбки спасенных. Он получает удовлетворение от мысли, что он делает важное дело. Он герой, и эта мысль даёт ему сил. Его социальная ориентация складывается так, что начинает приносить удовольствие моральной части, и в этом нету ничего плохого. Волонтёр ходит в приют и бескорыстно (тут имеется финансовый эквивалент) помогает убирать за животными, кормить и возить по больницам. Такой человек делает это из-за сострадания, а ещё потому, что он позиционирует животных без хозяев как животных несчастных. Тут он решает внести свою лепту в улучшение их жизни, а следственно, он знает, что может это сделать. Волонтёр понимает своё великодушие и сам возносится в своих глазах до статуса хорошего человека. Более декоративные