Пятый всадник - Александр Харыбин

Надежда не оправдалась – осколок попал ему в спину как раз напротив сердца. Перевернув его довольно грузное тело, я понял, что он мертв. Некоторое время лежал, чуть приподнявшись на локтях, не обращая внимания на близкие разрывы, и в полузабытьи смотрел на его широко открытые глаза, устремленные прямо в небо. Это продолжалось с полминуты. Потом очнулся. Захотелось прикрыть его лицо, но ничего подходящего поблизости не оказалось. Вдруг вспомнил, что отвечаю за остатки отделения. Сейчас это были Лагон и Берег. Малой остался наверху, и оставалось только молиться, чтобы он уцелел в этом аду. Привстав на одно колено, я огляделся и увидел их метрах в ста. Они лежали вдвоем в большой воронке. Вроде, оба целы. Крикнул своим бойцам, чтобы ползли к ближайшим зарослям невысоких деревьев, которые находились вниз по склону не более, чем в паре сотен шагов от них. Деревья эти росли по краям глубокой канавы, которая могла бы стать неплохим укрытием. Но, похоже, они меня не услышали. Вдруг недалеко от них разорвалась мина. Не успели пыль и дым рассеяться, как оба одновременно вскочили и побежали вниз.

Направление они взяли верное, но вот способ передвижения выбрали рискованный. С замиранием сердца я следил, как сокращается расстояние между ними и зарослями. Ребятам осталось пробежать не более половины пути, как их заслонила от моего взора вспышка разрыва. От ужаса потемнело в глазах. Я сверлил взглядом медленно оседающее облако пыли и дыма, молясь увидеть за ним моих бегущих бойцов.

Мои молитвы не были услышаны тем, кому предназначались. Ребята лежали, как и бежали – рядом друг с другом. С такого расстояния я не мог понять – насколько серьезны их ранения. Забыв про опасность, вскочил и бросился к ним. В один прием долетел до воронки, в которой они прятались до этого, плюхнулся на дно, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Пролежал так с полминуты, затем, опершись руками в край, слегка приподнялся, чтобы взглянуть на своих бойцов. Они не двигались. Только приготовился вскочить, чтобы побежать к ним, как сзади что-то ударило с такой силой, будто наехал грузовик. Я со всего маху приложился лицом о землю так, что в глазах замелькали звезды. Некоторое время лежал, не в силах пошевелиться. Голова кружилась, окружающее виделось в черно-багровом тумане. Все ощущения заслоняла собой резкая боль в пояснице. Казалось, что туда забили здоровенный кол. Я попробовал ползти, но с ужасом осознал, что ноги меня не слушаются.

Вот на этот раз я, действительно, попал. Оглушенный ударом и болью мозг начал лихорадочно работать, и выдал, как показалось, гениальное решение. Ну, конечно! Надо прокрутить все события назад и найти ошибку. Тогда все удастся исправить. В голове, как в кинофильме с обратным показом, стали мелькать кадры уже случившихся сегодня событий.

И тут молнией мозг пронзила догадка: ведь это же ловушка! Мы все попали в ловушку, специально расставленную укропами. А как иначе объяснить то, что важный, казалось бы, пункт обороняла всего пара десятков бойцов без тяжелого вооружения. Да еще и на не оборудованных толком позициях. Трудно допустить, что вся операция затевалась в надежде уничтожить один взвод. Но, может, они рассчитывали, что сюда втянется весь батальон? Неожиданно возникло чувство, что я близок к разгадке тайны. И, стоит только разгадать ее, как тут же вернусь в прошлое и смогу все исправить.

Мозг уже отказывался работать.

Перед глазами крутились призрачные видения.

Я начал проваливаться в черную бездну.

– Эй, братан! – раздался голос откуда-то издалека, – живой?

Возникло ощущение, будто в щеку впиваются тысячи маленьких иголок. Голос показался знакомым. Это же Тезка. Но ведь Тезка же умер тысячу лет назад. Значит, я тоже умер. Эта мысль подействовала успокаивающе. Сейчас я встречу всех, кто умер до меня – Машуню, Профессора, Бора, своих ребят из отделения. Всех, чьи смерти сопровождали меня. Увижу маму.

Приятным размышлениям мешал раздражающий фактор – иголки в щеке. Я попытался стряхнуть эти иголки и сделал к щеке движение рукой.

– Живой! – сказал Тезка.

Источник голоса находился уже не в ста тысячах световых лет, а где-то в соседнем городе.

Может быть, я не умер? А просто заснул в квартире у Тезки и все, что происходило со мной все эти годы, просто приснилось. Сейчас открою глаза и окажется, что ничего не было. А есть убитая Машуня и гоняющиеся за мной «оборотни в погонах».

Веки весили не меньше пятидесяти килограмм каждое. Когда их удалось поднять, то первое, что увидел – большое темное пятно на фоне яркого синего неба. Постепенно пятно превращалось в лицо человека. И оно казалось знакомым. Это был санинструктор нашего батальона, и сейчас он хлопал меня по щеке.

– Слава Богу, хоть один живой, – сказал он, как мне показалось, радостным голосом.

Я пытался осознать смысл слов. Наконец, дошло, что все мои товарищи погибли.

– Ты как – идти сможешь? – спросил санинструктор.

Язык не слушался. Я промычал что-то нечленораздельное и попытался встать на ноги. Попытки не увенчались успехом, но я разглядел, что нахожусь в воронке. Причем, тело было внизу на дне, а ноги вверху на поверхности земли. Я удивился такому странному положению. Насколько смог вспомнить, когда сзади произошел взрыв, все было в точности наоборот.

– Стой! Не переворачивайся! Подожди, сейчас подмогу вызову, – закричал санинструктор.

Затем он что-то сказал в рацию.

Через некоторое время подоспел его напарник с носилками. Вдвоем они меня погрузили лицом вниз и понесли. Тащили довольно долго, иногда спотыкаясь и даже падая. Пару раз я терял сознание. Насколько я мог разобрать из тумана, в котором находился мозг, один из них все время торопил, говоря, что вот-вот ожидается контратака.

Носилки со мной закинули в кузов грузовика и закрыли задний борт. Здесь находились еще раненые. Значит, погибли не все. Я надеялся, что из моего отделения хоть кто-нибудь выжил.

Видимо, в кузове я опять потерял сознание, так как очнулся уже лежа раздетым, уткнувшись лицом в белую простыню, в помещении, похожем на больницу. Надо мной стоял врач в белом халате. Руки его были в медицинских перчатках. Он проводил какие-то манипуляции с моей задницей.

– Очнулся, боец?

Я слегка кивнул.

– Потерпи немного, я сейчас закончу.

Разговаривать я не мог. Но доктора это мало волновало.

– Тебе в задницу попало несколько осколков. Один опасный – перебил бедренную артерию. Хорошо, что он закупорил собой рану и прижег края. Иначе – все, конец был бы тебе. Считай, повезло. И так литра два крови потерял. Еще один большой осколок ударил в поясницу, но, вроде, позвоночник не перебил. Бронежилет спас. Да, нехило тебя укропы расписали. С такой задницей теперь тебе в общую баню стремно будет ходить.

Говоря это, он продолжал свои, довольно болезненные, манипуляции.

– Сейчас я тебя заштопаю и отправлю.

– Куда? – я сначала не понял, что это мой голос раздался в помещении, настолько он был слабым и хриплым.