Проклятие красной земли - Алина Марина

— Пироман, говоришь? — уточняет Зак.

— Да, любитель что-нибудь поджечь. Отвратительный мальчишка, но…

Но какие мальчишки в четырнадцать лет не отвратительны?

Они отходят подальше от дома, когда Закари вдруг останавливается. Вздыхает и говорит:

— Боюсь, огонь может быть у него в крови.

— Я тебя не очень понимаю.

Блэк поднимает перед собой руку. Щелкает пальцами. И на кончиках этих пальцев вдруг появляются огоньки. Кажется, что самые настоящие, не иллюзорные.

— О, черт, — произносит Вилма.

Зак упоминал, что не видел Джез лет пятнадцать. Если в них уложить срок беременности и прибавить четырнадцатилетний возраст Игниса, то можно сложить одно с другим.

Блэк тушит огонь на своих пальцах.

— Это всегда у меня получалось лучше всего, — поясняет он. — Сначала была стихийная магия, а потом уже подтянулось и многое другое, но… Я не знал.

— Верю, — кивает Вилма.

И не понимает, стоит ли Блэка поздравлять.

* * *

О том, что в город наведываются индейцы, Вилма узнает от одного из бдительных горожан, заглянувшего в управление шерифа. Он доносит, что видел полукровку Андервуда в компании какой-то индейской женщины.

У Сиэтла Андервуда есть свое жилье в черте города. Вполне законное. Воспрепятствовать его появлению никто не может. Вилма благодарит горожанина за бдительность и очень надеется, что это не выльется ни в какие попытки линчевания.

— Бернадетт, — окликает она помощницу. — Присмотри за ним.

— За кем? — спрашивает девица, отвлекаясь от созерцания своих ногтей.

— За Андервудом.

Бернадетт поджимает губы. Ей явно не очень-то хочется просто брать и работать. Но такое задание явно помешает ей в случае чего отвлечься на какого-нибудь Блумберга. Вилме кажется, что она может убить одним ударом двух зайцев.

— Почему я? — спрашивает Бернадетт.

— Потому что я так сказала. Сообщишь мне, если кто-то попробует его донимать.

Помощница, состроив недовольное лицо, поднимается и покидает управление.

Лишь бы обошлось без новых беспорядков.

Глава 8

Аластор Рэглан выглядит слишком дорого для Форт-Уэйна. В идеальном дорожном костюме с оборками синего атласа, он появляется в здании городской администрации и с безупречной вежливостью ожидает приема у Соломона.

Войдя в кабинет, Аластор сухо кивает и, не дожидаясь приглашения, изящно присаживается в кресло для посетителей. Соломону отчасти интересно, как в семье Рэгланов могло появиться двое настолько разных сыновей. Арчибальд — мягкий и с теплым любопытством в глазах — легко заводит новые знакомства и может заразить своей тягой к истории. Его шутки зачастую несмешные, но сам Арчибальд так искристо заливается смехом, что невольно пронимаешься симпатией даже к отсутствию у него чувства юмора.

Аластор же совершенно иной. Он — вышколенный ребенок своих родителей. Высокий и элегантный, его всегда замечают первым, в отличие от Арчибальда. Аластор обладает критическим мышлением, не терпит дураков вокруг себя и одним взглядом может передать собственное презрение. Аластор — игрок иного масштаба, он бы с легкостью мог удержать власть Форт-Уэйна в своих руках, но не стал запираться в его удушливых стенах.

Аластор Соломону нравится. Но друзьями их назвать можно с трудом.

— Видел магическую брешь в защите города, — лениво заявляет Аластор, закидывая ногу на ногу.

— Да, я тоже ее заметил, — подтверждает Соломон.

Он, Микеланджело Блумберг и еще, вероятно, Закари Блэк, который таким образом запустил свое оружие в город. Мать делится неприятными наблюдениями с Соломоном сразу же, как возвращается от Саттонов. Ружья Блэка пронизаны магией, и это точно не к добру. А барьер, установленный советом, даже не среагировал на такой наплыв оружия.

Видимо, о бреши известно куда большему количеству людей, чем Соломон предполагает.

— Господин мэр, судя по магическим следам, этой проблеме минимум год, — усмехается Аластор и внимательно оглядывает удивление на лице Соломона. — Но вы, разумеется, и так уже об этом знаете.

— Разумеется, — чинно кивает Соломон.

Разумеется, нет.

Брешь он обнаружил волей случая, обыскивая окраины городка на предмет новых порталов. Если бы не торнадо, Соломон бы в жизни не выбрался куда-то дальше своей администрации. Получается, он совсем ничего не знает о Форт-Уэйне, которым управляет уже несколько лет. И магические семьи таким положением дел особенно довольны.

— Осталось только узнать, кто учинил этот беспорядок, — выдыхает Соломон и делится своими переживаниями с Аластором.

— Буду бесконечно рад решить ваши трудности, — Аластор выдерживает небольшую паузу. — Я знаю виновного.

— Да неужели?

Аластор в городе от силы час, и он уже решил проблему, над которой Соломон бьется несколько дней? Соломон ведь даже решает привлечь шерифа к поиску ответственных за учиненный вред. Может, Аластор и с торнадо подсобит? Тоже разгадает тайну его возникновения?

— Да неужели, — Аластор коротко улыбается, и Соломону не по душе такое поведение. — Это моя невестка. Флора Рэглан, слышали о такой?

Черт бы ее побрал. Соломон тут же мрачнеет, а лицо Аластора, наоборот, сияет пуще прежнего. Похоже, его крайне веселят проделки Флоры, развлекающейся за спиной у мэра. Вот только Соломону совсем не смешно. Это все заходит слишком далеко.

С Флорой пора разобраться. И сделать это необходимо самым радикальным образом.

* * *

Соломон объявляется первым в зале заседаний администрации и приглашает Аластора к нему присоединиться. Не то чтобы Соломону была нужна такая весомая поддержка — в конце концов, он — все еще мэр, — но Аластор может произвести весьма устрашающее впечатление на некоторых членов совета.

Особенно если они одновременно являются членами его семьи.

— Рад видеть вас обоих, — сообщает Грейсон Саттон, заходя в зал заседаний ровно к назначенному времени. — Как дела на континенте, Аластор? Жизнь кипит?

— Сильнее, чем ты можешь себе представить, — соглашается Аластор и протягивает Грейсону ладонь для вежливого рукопожатия.

Саттоны и Рэгланы вместе происходят из Англии и известны долгими взаимоотношениями. По большей части, нейтральными, поскольку вражда таких влиятельных семей может привести к непредвиденным жертвам. И Саттоны, и Рэгланы склонны к взаимовыгодному сотрудничеству, а не к напрасным войнам. Жаль, что в совете Форт-Уэйна не наблюдается похожего единства.

— Слышал, ты собираешься выдавать дочь замуж? — посмеивается Аластор. — Уже есть список подходящих женихов?

— Нет, — качает головой Грейсон. — В смысле, список есть. Но лично тебе я вынужден сразу отказать.

— Боишься, что у меня не хватит денег на содержание невесты?

— Боюсь, что с твоим везением невеста не доживет до свадьбы.

Аластор не отвечает, скрывая свои эмоции глубоко внутри. Соломон на самом деле не знает, как тот справляется с утратой своих жен. Вероятно, их смерти сказываются на репутации Аластора, но что можно сказать о его эмоциональном состоянии? Как сильно такие потери ранят Рэглана? По нему никогда не скажешь, так плотно Аластор заковывается в свои доспехи. Но Соломон уверен, что тот, как минимум, сожалеет о том, что подверг бедных девушек опасности.