Сестра Звезды - Елена Жаринова

Легкие вздохи весны, сначала едва уловимые, все явственнее ощущались в лесу. В конце оливеса установились солнечные дни; деревья стояли в лунках воды, а звонкие ручейки между ледяных берегов, сверкающих драгоценным хрусталем, поили нас сладкой талой водой. По утрам птицы словно сходили с ума, радуясь наступающему теплу. К ночи, однако, снова холодало, и с ветвей деревьев свешивались замысловатые грозди сосулек.

Наш пеший путь сквозь весенний лес был долгим и однообразным. Рейдан сказал, что опасаться погони теперь нечего и тем более не стоит бояться, что кто-то узнает о нас на Большом Базаре. Даже если бы селянам пришло на ум пуститься в путь в такую развязиху или у кого-то нашелся бы голубь, выученный летать на такие расстояния, доносить на нас судьям никто бы не стал: по законам этих мест селяне сами отвечали за преступников на Судилище. Кто же признается, что нам удалось бежать?

Как я поняла, за исключением нескольких придорожных гостиниц, вроде той, которую держали Карриан и Атти, Судилище и Большой Базар были единственными средоточиями общения между селами. Отделенные друг от друга днями, неделями, а порой и месяцами пути по лесному бездорожью, опасному зверьем и болотами, селяне редко покидали родные дома. Лес кормил одних ягодами и грибами, других дичью; нехитрые огородики приносили овощи и фрукты; многие держали скот или засевали пашню рожью и льном. Когда же этого не хватало, люди ехали на Большой Базар, находящийся на юго-западе Лесовии. Они привозили туда дары своих земель и меняли их на деньги или на иноземный товар. Даже торговцы с востока, о богатых странах которого я так много читала, никогда не рисковавшие направлять свои дорогие обозы и не появлявшиеся на окраинах Лесовии, сюда, на Большой Базар, приезжали довольно часто. Северяне же, отважные воины, и вообще держали здесь постоянные торговые избы. Их товар — металл во всех видах, от женских серег до оружия, от ложек до кузнечных горнов и ткацких станков — особенно ценился селянами.

Судилищем же называли большое поселение на самом севере Лесовии. Его основали в незапамятные времена несколько сильных вооруженных мужчин — не то из лесовиков, не то из северян. С помощью оружия они легко убедили жителей окрестных сел в своей непререкаемой власти и в справедливости своего правосудия. Поскольку расправа над родственниками (жители каждого села между собой были родственниками по крови или по тотему) могла навлечь гнев многочисленных святых, селяне охотно предавали нарушителей спокойствия — воров, конокрадов, неверных жен, ведьм и колдунов, очень редко — убийц — во власть судей. Прихватив с собой богатые дары и денежные пожертвования, они самолично доставляли преступников к высоким воротам Судилища. Как вершилось правосудие, никто не знал, хотя изредка оправданные возвращались в родное село и рассказывали, что их какое-то время держали в темной избе, а потом приходили судьи, завязывали им глаза и выводили за ворота, снарядив в дорогу какой-нибудь снедью. Поговаривали, что женщин судьи оставляли себе, а молодых мужчин продавали на Большом Базаре. Однако лесовики очень гордились тем, что у них есть закон, и ревностно старались услужить судьям. Это было все, что знал Рейдан, а ведь он за годы странствий досконально изучил эти края.

За время пути он многое рассказал мне о лесной стране, а я делилась с ним воспоминаниями о жизни в храме. Порой мне казалось, что я рассказываю красивую легенду, которая не имеет никакого отношения к действительности. Яркие образы из детства стерлись в памяти, подернулись сказочной дымкой; лес, пахнущий водой, Белка, трудолюбиво рысящая по скользкой дороге, грязная Виса, насквозь промокшие ноги и Рейдан, неутомимо шагающий впереди, — все это казалось мне гораздо более понятным и привычным.

Однажды Рейдан спросил меня, почему я хочу вернуться именно в храм. Признаться, мысль о возвращении к родителям никогда раньше не приходила мне в голову. Почему — мне было трудно объяснить, и вместо этого я пересказала ему слова старших сестер, что на самом деле эти люди не были моими настоящими родителями, и у меня с ними нет ничего общего. Рейдан посмотрел на меня с нескрываемой жалостью и сказал:

— Дурочка ты, Шайса. А впрочем, ты не виновата в том, что твою голову набили всяким вздором.

Я сделала вид, что не понимаю, о чем он говорит, но задумалась. Вот уже два месяца я живу в этом мире. Я не погибла, напротив, я прекрасно себя чувствую, на моих щеках играет румянец, и я с удовольствием съедаю мутную похлебку, которую варит Рейдан. Что касается людей… Нози и его дружки полностью соответствовали описаниям в книгах. Но в книгах ничего не говорилось о доброте Лави, радушии Наины или мужестве Рейдана. Люди разные — вот что было самым главным моим открытием. Значит, не все, услышанное в храме, было правдой. Возможно, это касалось и моих родителей… Но что проку было думать об этом? Я все равно не знала, где их искать, и Рейдан не пошел бы со мной на край света, если бы его не манило богатство…

Тем временем наш запас шкур прибавлялся. Узнав от Рейдана, что меховая одежда ценится на Базаре дороже шкур, я достала мешочек с рукоделием, который подарила мне Лави. Расспросив Рейдана о фасонах, которые носили в Лесовии, на привалах я старательно бралась за иглу. Это было ремесло, не совсем для меня привычное, однако мои руки теперь были несколько сильнее, чем они были в те времена, когда два раза в неделю мы обязательно принимали ванну из розового масла; я быстро освоилась с грубой иголкой, и вскоре у меня стали получаться довольно сносные безрукавки и шубы из серебристого меха. Я научилась подбирать шкурку на воротник или на подол, ловко прятала случайный брак в заворотах. Одну маленькую безрукавку Рейдан позволил мне взять себе.

На Большой Базар мы въехали рано утром. Сонный стражник, вооруженный боевым топором, встретил нас у бревенчатых ворот, взял плату и указал на избу почти у самого забора. Рейдан достал из мешочка еще несколько монет, странник привычно попробовал их на зуб и проворчал:

— Хорошо, хорошо. Ступайте вон туда, угловая изба на главной улице. Народу-то все равно мало.

Мы устроились в обыкновенном доме, для Белки нашлось место в сарае. Рейдан отвел нам на отдых несколько часов, и я с удовольствием растянулась на настоящей кровати. Но мне показалось, я не успела сомкнуть глаз, как Рейдан потряс меня за плечо:

— Будешь спать или пройдешься со мной по Базару? Надо прицениться.

Я натянула мокрые сапоги, надела поводок на Вису, и мы вышли на улицу. От неожиданности меня взяла оторопь. Если это считалось здесь «мало народу», что же творится на Базаре в удачные дни? Множество людей месили грязь, пробираясь от избы к избе. Большинство было одето как лесовики, но встречались и причудливые иноземные костюмы — высокая остроконечная шляпа или длинный плащ из черной кожи. Повсюду раздавались зазывные крики торговцев, ругань, споры из-за цены. Рейдан крепко держал меня за руку, волоча сквозь толпу, и я едва успевала вертеть головой по сторонам, пытаясь рассмотреть товары, которые торговцы выставляли на крыльцо своей избы. Однако после того, как Виса пару раз сердито рыкнула, поджимая отдавленную лапу, люди стали нас сторониться, освобождая дорогу.