Котовский. Робин Гуд революции - Олег Смыслов

Тогда же Котовский снова нанимается помощником управляющего к помещику Скоповскому, который к этому времени развелся с женой. На этот раз, узнав, что ему грозит скорый призыв в армию, Григорий присваивает 77 рублей, полученные от продажи помещичьих свиней, и ударяется в бега. Во время разборок со Скоповским помещик нагайкой отхлестал Котовского, а помещичьи холуи жестоко избили юношу. По словам самого Котовского, его, избитого и связанного, бросают в февральской степи. Но документы говорят о другом… Помещик не наказал беглеца физически, так как не мог его поймать. Скоповский подал на бежавшего с деньгами Котовского в суд, однако полиция полгода так и не смогла найти беглеца.

В это время (март — апрель 1902 года) Котовский пытается устроиться управляющим к помещику Семиградову. Но помещик соглашается предоставить ему работу только при наличии рекомендательных писем от предыдущих нанимателей. И Григорий Котовский подделывает документы о своей «образцовой» работе у помещика Якунина. «Низкий» слог и полная безграмотность этого документа заставили Семиградова усомниться в авторстве и перепроверить подлинность рекомендации. Связавшись с Якуниным, Семиградов узнал, что симпатичный молодой агроном — вор и мошенник.

За подлог Григорий Котовский получил четыре месяца тюрьмы. Отсидев этот срок, Котовский недолго был на свободе. В октябре 1902 года его арестовывают по делу о растрате денег Скоповского. Помещик представил следствию бумагу, в которой подсудимый сознался в содеянном…

Котовский был посажен в «грабительский коридор» кишиневской тюрьмы, где, по его словам, содержались «сливки преступного мира». В камере Григорий заболел «нервной горячкой» и попал в тюремный лазарет. Вскоре он освобождается до суда из-под стражи «по болезни». Григорий Котовский возненавидел своих обидчиков, поняв, что опороченное имя закрыло ему путь в «приличное общество». Позже, в 1916 году на суде он объяснял свое «падение» тяжелым детством и неспособностью общества «подать руку оступившимся»».

С 1903 года Григорий Котовский хотя и меняет места своей работы, меняет профессии, однако его по каким-то причинам более не преследуют «за растрату денег» и «воровство». Сначала он служит лесным объездчиком в селе Молешты Бендерского уезда у помещика Авербуха, потом обыкновенным поденным рабочим в имении помещика Недова и, наконец, рабочим на пивоваренном заводе Раппа в Кишиневе. Следующий арест Котовского произошел в январе 1905 года… За уклонение от призыва на военную службу. По этому поводу в истории известно вынесение следующего решения: «…Балтское уездное полицейское управление, рассмотрев переписку о задержанном в Кишиневе балтском мещанине Григории Ивановиче Котовском, нашло, что Котовский подлежал отбытию воинской повинности в 1902 году, но к исполнению таковой до сих пор не являлся, скрываясь в разных местах, а потому постановило: названного Григория Котовича, в целях воспрепятствования дальнейшего уклонения от исполнения воинской повинности, содержать под стражей при полиции, впредь до открытия заседания Балтского воинского присутствия 3 февраля 1905 года, о чем ему объявить, а копию сего постановления препроводить товарищу прокурора по Балтскому участку.

Пом. исправника: Журавский».

Как подчеркивает Б. Соколов, в феврале 1905 года Котовского направили «в 19-й Костромской пехотный полк в Житомир. Но он там не задержался. В Житомире находился запасной батальон полка, а его боевые части в это время перебрасывались в Маньчжурию. Но принять участие в боевых действиях он уже не успел. Котовский, однако, не знал, что война вот-вот закончится, и совершенно не горел желанием оказаться на фронте. Уже 31 мая 1905 года он бежал из полкового лазарета и в связи с дезертирством был исключен из полковых списков. 4 июня 1905 года он нелегально вернулся в родную Бессарабию».

Эти и другие факты из прошлого, к сожалению, подаются современному читателю без каких-либо комментариев, которые хоть немножко могли бы разъяснить ту атмосферу, в которой происходили конфликты Котовского с помещиками, а также его уклонение от службы в армии и дезертирство. Такие пояснения, например, можно найти в книге известного французского историка, специалиста по русско-советским исследованиям Н. Верта: «1901 г. оказался неурожайным, ему предшествовал 1900 г. достаточно средний по результатам. Повсюду в деревне давало себя знать перенаселение; и так уже нищенская оплата сельских тружеников упала еще ниже; традиционная задолженность крестьян-бедняков усилилась. Даже крупные помещики почувствовали на себе последствия кризиса: мировые цены на зерно снизились, что заметно повлияло на их доходы, так как не рос внутренний рынок. (…)

Лишенные возможности модернизировать свои хозяйства, доведенные до нищеты перенаселением и низкими урожаями, крестьяне вынуждены были по высоким ценам арендовать земли у помещиков или захватывать их силой. В 1902 г., впервые с 1861 г., поднялась настоящая волна беспорядков в деревне. На Украине и Среднем Поволжье разразились бунты. Ведомства царского правительства насчитали только за период с 1902 по 1904 г. 670 «крестьянских восстаний». Обычно они начинались с разгрома помещичьих усадеб, затем крестьяне занимали поля и угодья своих помещиков, присваивали себе скот и сельскохозяйственный инвентарь».

Весьма красочно картина последствий того кризиса в России дана в донесениях посла Франции М. Бомпара (1904): «Все классы общества пришли в смятение: в стране совершаются политические убийства, идут забастовки, крестьянские бунты, новые слои общества, охваченные идеями радикализма и обновленного народничества, превратились в оппозицию государству».

Как пишет Верт, назначенный в апреле 1902 года министром внутренних дел Плеве на все сложности обстановки реагировал политическими и административными мерами. Как результат в 1902–1904 годах в Кишиневе и Одессе прокатились массовые еврейские погромы. Для подавления же крестьянских восстаний и рабочих забастовок власти использовали армию. Именно этим и можно объяснить уклонение от службы в армии нашего героя. Никаких других объяснений в данном случае быть не может. Что же касается Русско-японской войны, то она, как чуждая национальным интересам, с самого начала воспринималась русской общественностью как бессмысленный конфликт, результат некомпетентности власти. Именно тогда умами оппозиционеров овладел дух пораженчества.

Достаточно вспомнить события Кровавого воскресенья, когда 9 января 1905 года армия открыла огонь по народному потоку, шедшему к Зимнему дворцу. А ведь тогда тысячи мужчин, женщин и детей несли иконы и хоругви, пели псалмы и «Боже, царя храни!» И армия стреляла в народ. Мог ли Котовский служить в такой армии? Думаю, что ответ здесь будет звучать однозначно отрицательно.

Сегодня мало кто может припомнить такую партию под названием «Бунд». Эта еврейская социалистическая партия, действовавшая в России, Польши и Литве, просуществовала недолго: с 90-х годов XIX века до 40-х прошлого. Но именно эта партия, возглавившая массовое еврейское рабочее движение, занималась и организацией армейской пропаганды. Как подчеркивает историк Й. Петровский-Штерн, «Бунд призывал своих активистов не бояться армии еще и потому, что агитация среди солдат, пусть даже и в стихийной форме, давала свои результаты. Уже в самом начале 1900-х годов командованию северо-западных округов пришлось признать, что нижние чины читают бундовские листовки, обсуждают их между собой и, в обход всех приказов и распоряжений, не спешат доносить о них начальству.