Ангел мщения - Галина Владимировна Романова

Сережа не стал спрашивать у него документы. Он видел этого мента. Тот слонялся со скучающим видом по коридору, когда Сережа ждал вызова в кабинет в том ведомстве, куда ему страсть как не хотелось бы возвращаться. Когда этот капитан несколько раз прошел мимо скамейки, на которой Сережа сидел вместе с охранником, тот прошипел ему на ухо:

– Капитан из уголовного розыска. Крутой!

– Да? А чего он тут делает?

Ответа у охранника не было, и о капитане они вскоре забыли. Было чем голову забить.

И вот он тут – на его пороге. Высокий, жилистый, опасный.

– Так я войду? – повторил вопрос Арский, продолжая стоять на лестничной клетке.

– Входите, – покорно отступил в сторону Сережа Голубев. – Входите, товарищ капитан, раз уж вы здесь.

Часы в его гостиной были плохонькими. Они частенько бежали вперед. Еще чаще отставали. Иногда останавливались даже с новой батарейкой. Поэтому он не мог с точностью сказать, как долго они сидят с капитаном в его гостиной, ведут беседу, что-то чертят, рисуют, иногда шутят, но все больше пытаются освежить память Сережи, которую он изрядно подпортил недельным запоем. Его память сейчас была как побитая молью шерстяная шаль! Где ни тронь – дырка!

А Арский действительно был крут. Он вел себя очень правильно. С пониманием. Он не пытался обвинить. Не угрожал. Он пытался заполучить Сережу в союзники, в помощники. Пытался заставить его вспомнить, залатать дыры в его прореженной водкой памяти.

– Сергей, послушай, давай с самого начала, – раз в пятый повторил Арский, переворачивая очередную исчерченную страницу своего блокнота. – Ты успел зарегистрировать почти всех посетителей до начала заседания, так?

– Так. Почти всех.

– Даже девчонка, которая пронесла в зал взрывное устройство, попала в журнал. Правильно я понял?

– Ну, д-да, вроде так, – с запинкой произнес Сережа.

Он вдруг засомневался. Понял: чем больше он проговаривает все события злополучного дня вслух, тем меньше они кажутся ему правдой.

– А что тебе не нравится, Сергей?

– Я как-то не уверен, она была с сумкой или нет, – вымолвил он почти шепотом и побледнел. – Точно!

– Что точно? Не она?

– Точно: не уверен!

– Ладно. Хорошо. – Арский подавил тяжелый вздох. – Идем дальше.

– Ага. Идем. – Он уставился на капитана, как на поводыря, так ему с ним рядом все становилось ясно и понятно. – Но вот теперь я точно не уверен, что она была с сумкой.

– Если с сумкой была не она, не Иванова Алла, тогда кто? У кого-то ты проверил сумку перед тем, как пропустить в зал?

– Да. Проверил. Сто процентов! И термос видел. И внутрь заглянул. Чай там был, ароматный чай. И еще бутерброды. И все. Больше ничего.

– Кто тебе показывал этот чай? Мужчина, женщина, девушка, парень?

Сергей приложил к губам указательные пальцы, устремил взгляд на часы, неточно фиксирующие время. Эх, отмотать бы его на неделю назад! На тот момент, когда он еще не напился первый раз. Было бы куда проще. Но…

Но что-то, кажется, брезжит. Какая-то картинка рождается.

– Девушка. Это была девушка.

– Молодая? Сильно молодая?

– Я бы не сказал. Даже помятая какая-то. Одежда… – Сережа поводил по себе ладонью вверх-вниз. – Серое все, будто неопрятное.

– Красивая?

– Нет. Точно нет.

– Блондинка, брюнетка?

– Не блондинка, – быстро выпалил Сережа и тут же потух, глянул виновато. – Не помню.

– Ну, Сережа! – Арский подмигнул ему. – Запомнил бы ты блондинку! Точно. У них и взгляд-то особенный.

– А она не смотрела в глаза. Никогда не смотрела. – Голубев обнял себя руками. – Не блондинка она, точно.

– Что значит никогда не смотрела, Сережа? – вкрадчивым, ласковым голосом спросил Арский.

Так, бывало, говорила с ним мать, когда хотела добиться от него правды. Ласково, вкрадчиво, убаюкивая осторожность. И он, как лох, всегда попадался. Сейчас ему не грозило разоблачение. Сейчас ему пытались помочь.

– Что значит никогда? Ты что, видел ее и раньше? – помог ему Арский.

– Да, кажется, да. – Он обхватил ладонями затылок, зажмурился, пытаясь вспомнить хоть какой-то день своей службы. Что-то вспоминалось. – Да, она бывала. Поэтому я ее и не записал.

– Почему поэтому?

– Потому что она часто приходила. Со своей сумкой. Садилась, смотрела, слушала. Таких там несколько человек.

– Каких таких?

– Любопытных. Еще пенсионеры есть, из дома напротив. Те к нам ходили как на работу. А потом небось на скамеечке все перетирали. Сплетничали.

– Небось, – эхом откликнулся Арский, застрочив в блокноте. – Фамилии пенсионеров тоже не помнишь?

– Почему? Одну фамилию помню. Деда. Отставной военный. Бравый такой, седой. Коммунист! Все за правду воевал всегда со всеми.

– Так как его фамилия?

– Как? Так это…

И снова в памяти забрезжила дыра размером с кулак. Да что ты будешь делать!

Он прикусил губу до боли и, ахнув, пробормотал:

– Невский! Точно Невский! Звучно так. Я еще кино смотрел с похожим названием, поэтому и запомнил.

– Хорошо, молодец, – похвалил его капитан. – Давай еще про девушку. Если она ходила туда как на работу, то что-то ты должен был запомнить в ней. Глаза, рот, нос, походку, фигуру.

– Да, должен был. Но ни черта не помню. Серая! Неприметная. Лицо такое… Такое, как маска нераскрашенная. Не помню, капитан! Вы бы с пенсами поговорили. Может, они что вспомнят. Может, пересекались с ней на каком-нибудь заседании.

– А ты ее никогда не записывал?

– Почему? Раньше записывал.

– Раньше – это когда?

– Ну… Может, полгода назад. Как заступил на службу.

– На записях с камер узнать сможешь?

– Так не работали камеры в тот день, – напомнил Голубев.

– Я не про тот день, а про другие. Узнаешь, если увидишь?

– Наверное. Постараюсь…

Он ее не узнал и не вспомнил. Чудеса! И фамилий подходящих в журнале регистрации, повторяющихся более трех раз, не нашлось тоже.

– Придется проверять всех, – сонно отозвался Валера.

Он только что явился на службу, хотя натикало половину десятого утра. И широко, с хрустом зевал, поводя вокруг себя мутными глазами.

Майор не упрекнул. Он сам вчера вечером, между прочим, за семейным столом чревоугодию предавался, а Валера работал. Который день вечерами работает. И неплохо, скажем, работает. Ему удалось узнать то, что другим даже в голову не могло прийти. И он таки пошатнул основную версию, выдвигаемую коллегами из соседнего силового ведомства.