Этот мир твой - Ярослав Маратович Васильев

– Так о чём я? Ты и сам догадался, в общем. На свою беду, арканцы были действительно прекрасными учёными и инженерами, предусмотрели в том числе и возможность самовоспроизводства симбионтов. Едва свеги осознали себя и накопилась критическая масса новоявленных паразитов, случился переворот, противопоставить которому жители Аркана ничего не смогли. Ну а потом свеги отправились покорять галактику. На их беду, не сразу, но выяснилось, что хотя люди разных миров схожи до того, что в большинстве случаев возможны смешанные браки и потомство, генотип хоть и немного, но отличается. Свегам же для размножения нужны носители именно с эталонным генотипом, близким к Аркану. Для остальных носителей коэффициент воспроизводства ноль двадцать пять детей на каждую взрослую особь, когда для поддержания численности просто на стабильном уровне надо минимум один запятая двадцать пять.

– Мы – эталон?

– Несколько сложнее. То есть да, мы эталон. Причём всего третья такая планета, известная свегам. Первая – Аркан, вторую они обнаружили довольно быстро. И немедленно вычерпали её до дна. Причём на время слияния со свегом человек становится стерильным, а невостребованный остаток носителей мгновенно растворился среди аборигенов прочих завоёванных миров. Дальше, как оказалось, идеи общества потребления и индивидуализма как религии – это не только наша болезнь. Свеги живут в разы дольше обычных людей, вторая планета дала им хороший запас по численности особей и, соответственно, по времени, когда свегов перестанет хватать для управления колониями. О потомстве и будущем думают немногие, когда столько возможностей получать от жизни всё сейчас и немедленно. Обнаружившая нас экспедиция была одной из последних, которые ещё высылались на дальнюю разведку, летела на пределе радиуса, и возглавлял её один из старейших членов правительства. Другого такого, готового рисковать и терпеть лишения долгого полёта, не нашлось. Да и большую часть экипажа составляли отверженные.

Пётр Матвеевич поморщился.

– Те, кого у нас захватили… Есть информация, что часть из них решили заселить на ту, вторую планету, попробовать сделать на ней питомник. Но эта идея если и реализуется, то лет через сто, а скорее – в разы дольше. Подсадить симбионта в изначальных, как они называют людей с эталонной наследственностью, можно не раньше двадцати пяти лет биологического возраста – иначе функция размножения свегов останется в спящем состоянии и носителя можно выкидывать. То есть нужно вырастить несколько поколений и понять, сохраняются ли колонисты неизменными на новой планете. Опыт проводят на группе ограниченной численности, даже если всё получится – придётся ждать, пока люди размножатся до необходимой численности. Поэтому или свеги завоюют нас сейчас, причём без ядерных бомбардировок – или рискуют вымереть быстрее. На нас играет та самая растянутость коммуникаций. Неважно, сколько ты в состоянии создать роботов и десантных кораблей, если не в состоянии их доставить. Свеги, конечно, над этим работают, но по-настоящему крупную армаду они до нас дотянут лет через пятьдесят, не раньше. Есть там свои ограничения. Так, мы чего-то заболтались, а рыбалка встала. Смотрю, клевать перестало совсем. Подъём и пошли.

Пётр Матвеевич встал, подхватил пиджак и удочку, жестом показал: «Догоняй!» и размашисто зашагал. Вячеславу осталось рассовать по карманам всё остальное, брать ведро и поторопиться следом. Тропинка шла лесом, почти всё время было слышно, как кричит сорока: заметила людей и начала галдеть, предупреждая остальных зверей и птиц: «В лесу чужой». По дороге несколько раз они попадали в колючие заросли ежевики. Причём если Пётр Матвеевич как-то буквально просачивался через них, словно бесплотный призрак, то Вячеслав неприятно оцарапался. Заодно пожалел, что начало лета – чёрные крупные ягоды ежевики очень сладкие, но пока они душисто пахнут, а сами едва-едва завязались.

К нужному месту они вышли неожиданно: тропинка сделала поворот и открылось озеро. С этой точки оно казалось куда больше, чем со стороны домиков, круглое, как будто кто-то вычертил его форму циркулем, а вода здесь была такой же тёмной, как на знаменитой картине Васнецова с Алёнушкой. Вячеслав попробовал воду ногой, она оказалась тёплой и приятной. А ещё на берегу густо запахло водой и летней листвой, каким-то цветами, в первый момент аж голова закружилась. Пётр Матвеевич шикнул:

– Тихо ты, рыбу распугаешь. Распаковывайся и закидывай удочку.

Когда поплавок снова принялся рассекать гладь озера, Пётр Матвеевич соизволил:

– Теперь давай второй вопрос. Я его, думается, угадал, но хочу, чтобы ты задал всё-таки сам.

– Хорошо. Вы отлично всё рассказали. Вот только, извините, не верю. Я прочитал хроники Первой волны, спасибо, что соизволили дать к этой информации доступ. Тогда завоевать нас чуть не хватило обычной гражданской экспедиции, второй раз свеги послали больше десяти кораблей, причём классом выше. А на Земле всего за три года разработали суперщит, который дестабилизирует двигатели свегов так, что на подходе любые корабли крупнее десантных челноков летят чуть ли не со скоростью ракет шестидесятых, стреляй как в тире. И нейтрализовать этот щит не могут до сих пор. Бульварный боевик какой-то, уж простите. С поддавками.

Пётр Матвеевич шпильку пропустил мимо ушей. Сначала подсёк рыбину, поцокал языком – карась сорвался, затем ответил.

– Ты парень умный, с неплохим аналитическим умом, но не очень внимательный. Я-то думал, ты зацепишься за отверженных – я ведь специально про них упомянул. Именно они, кстати, ответ и на твой вопрос. На самом деле, кроме свегов и простых граждан Федерации, есть ещё одна категория. Среди населения Федерации царит настоящий культ свегов, это и правители, и боги в одном флаконе. Когда-то свеги были навечно привязаны к одному телу, но потом нашёлся способ переходить от одного носителя к другому. Многие предпочитает так не делать, но не так уж мало и тех, кто меняет тело. Особенно часто так поступает молодёжь из последнего поколения. Эти могут вообще сменить чуть ли не десяток тел, прежде чем сойдутся с кем-то насовсем. Если симбионт тебя покидает – это страшно. Годами ты ощущал себя полубогом, постоянно рядом был друг, советчик, мудрый наставник, возлюбленный… Не знаю, как описать, сам, как видишь, никогда не был, а в русском языке подходящих выражений нет.

Вячеслав кивнул,