Медвежий поцелуй - Диана Маш

Снова вспомнился проклятущий сон, и без того унылое настроение упало ниже плинтуса.

Воевода тоже отирался неподалеку, командуя бегающими туда-сюда слугами, и собираясь взгромоздится на гнедого коня. Увидев нас с Соней, он кивнул и подал знак конюху, подвести к нам пегую лошадку, которую принцесса тут же начала гладить, называя Маришкой.

Я пока держалась в стороне, мысленно настраивая себя на поездку, но больной мозг, рисующий перед глазами картину со взбешенной лошадью, успокаиваться не желал. Бросало то в жар, то в холод, и очень хотелось сбежать. Куда угодно, лишь бы подальше от этих страшных животных.

Через минут пятнадцать все охотники уже сидели верхом, ожидая только нас с принцессой, а король Смеян, вытирая платочком набежавшие на глаза слезы, давал Петьке последние указания.

— Кармела, подойди ближе, Иван поможет тебе устроиться сзади, — крикнула Соня, закинув ногу в стремя, и лихо усаживаясь на Маришку.

Спина прямая, голова приподнята. А наша принцесса опытная наездница. Как жаль, что я тем же самым похвастаться не могу. На фоне той же Млады, которая без сомнений с ездовыми животными на «ты», буду смотреться в седле трясущимся от страха мешком с картошкой.

Конюх повернулся ко мне, собираясь помочь взобраться на лошадь, но тут я услышала позади стук копыт, а затем меня за пояс обхватила сильная рука и резко приподняла в воздух.

Ратмир усадил меня перед собой на коня, крепко прижал к обтянутой футболкой горячей груди, и пробасил в ухо:

— Даже не думай спорить. Закрой глаза и откинься на меня.

Спорить? Разве я похожа на дуру?

— Белокаменск.

— Килеж.

— Жиров.

— Какой еще Жиров? Ты издеваешься? Нет такого города!

— Если ты о нем не слышала, это еще ни о чем не говорит, — вот как с таким спорить? Его даже моя пятерка по географии не впечатлила. Несколько туров игры в «города» у меня выиграл, и останавливаться, похоже, не собирался.

Надо было отдать Ратко должное, отвлечь меня от пугающего зубастого монстра, на котором мы ехали, у него получилось. Страх ушел куда-то на задворки сознание, а его место заняло стойкое желание хорошенько стукнуть этого зазнайку, чтобы стереть с его лица раздражающую улыбку, полную превосходства и самодовольства.

— Ой, все! Я так не играю! Фантазии тебе не занимать, а проверить без интернета я ничего не могу. И вообще, хочу в туалет! — прозвучало капризно, но я правда очень хотела по-маленькому.

В дороге мы были около девяти часов, которые я то клевала носом, не зная, чем себя занять, то спала, привалившись к широкой груди бугая, чувствуя в капкане его сильных рук, уют, спокойствие и защиту.

Судя по всему, имя его я во сне не произносила и слюни тоже не пускала. Спасибо богам и за малые радости!

За все это время останавливались всего два раза. В первый раз в небольшой деревне, где удалось также пообедать, а во второй — рядом с небольшими зарослями, когда Римме вдруг приспичило в туалет. Естественно, мы с девчонками составили ей компанию, так как время следующего нашего привала было неизвестно.

От долгой езды верхом все тело ныло, словно от побоев, пятая точка, как будто отвалилась и осталась лежать где-то на дороге, а между бедрами горело так, что хотелось выть в голос. Держалась я только из-за упрямства, не желая демонстрировать сидевшему позади, и в ус не дующему выпендрежнику свою слабость.

— Кто-то не умеет проигрывать, да, карамель? — мне показалось, или в хриплом шепоте действительно проскользнули веселые нотки?

Сердце внезапно встрепенулось, и тело отозвалось приятной дрожью. Но отвечать на такую наглость я не стала. Громко фыркнула и, задрав кверху нос, уставилась прямо перед собой.

Дорога свернула вправо и неожиданно уперлась в отвесную стену, стоящего под углом холма. Каменоломня, и судя по внешнему виду, работы в ней остановились очень давно.

Впереди возвышалась полуразрушенная и заброшенная серая башня, стены которой были увиты достающим до самой крыши плющом. Ратко очень долго изучал ее, а затем подав знак Захарову и Петьке, чтобы тормозили. Сам же он остановился рядом с ними.

— Сумерки уже не за горами, а мы еще не ужинали. Предлагаю переночевать здесь, а завтра с утра двинуться в путь, — мужчины закивали в унисон, а затем и все остальные поддержали это решение.

Через пятнадцать минут мы остановились около входа в башню, полностью сделанную из серого камня, что своей высотой превосходила трехэтажное здание. Для каких целей она служила я не знаю, но от верхушки осталась лишь пустая скорлупа: ни стекол на окнах, ни дерева на крыше, отчего прекрасно проглядывало вечернее небо.

Ратмир спрыгнул с седла, а затем обхватил меня за пояс, снял с коня и, прежде чем дал соскользнуть на землю, на долю секунды прижал к своему каменному торсу. Проглотив застрявший в горле ком, я тут же опустила взгляд, боясь, как бы он не прочел по моим глазам, какое впечатление произвела на меня эта близость.

— Карамель, ты мурашками покрылась? Вроде не холодно, — изучающий взгляд прошелся по моему голому животу.

Зараза, кажется, он все понял!

— Еще чего! Это аллергия на твое общество, Ратко, — нахмурившись бросила я, и отошла в сторону.

— Жаль, что ты с собой антигистаминные не прихватила. Тебе меня еще долго терпеть, — красивый рот скривила чертова усмешка, которая вкупе с синими глазами, недельной щетиной и спутанными темными волосами, заставили меня дышать в два раза чаще.

Боги, этот мужик ходячее преступление против всего женского рода!

— Кара, пошли первыми проверим, что там внутри, — спасибо Соне, если бы не она, так и стояла бы столбом облизывая бугая голодным взглядом.

Лошадей, которым тоже требовался отдых, привязали снаружи, а мы с Соней, не дожидаясь остальных, и не слушая приказов Ратмира и Петьки оставаться на месте, вошли внутрь через дверной проем, и начали оглядываться по сторонам.

Помещение внутри было просторным. У стены находилась лестница, что вела наверх, но наступать на нее решился бы, пожалуй, только глупец, не боящийся, что вся башня свалиться ему прямо на голову. Каменный пол под ногами был покрыт никем не потревоженным толстым слоем пыли и грязи, а в ноздри проникал неприятный запах сырости и гнили.

Вошедшую вслед за нами Младу, это не смутило. Она бросила у стены одеяло, что захватила с собой, и села сверху, вытаскивая из сумки хлеб, сыр, яблоки и кожаную флягу с какой-то жидкостью.

Рядом с ней, такие же одеяла расстелили близнецы, а неподалеку от них Звенимир с Риммой. С другой стороны, устроили себе ночлег Петька и Захаров. Ратмир вошел самым последним, и начал с помощью взятых во дворце кремня, кресала и добытого где-то по дороге трута, разводить костер.

— Отсюда никуда в одиночку не выходим, — начал отдавать приказания Петька, но его тут же перебил один из близнецов.