Медвежий поцелуй - Диана Маш

Злость, а не желание, толкала вербера к тому, чтобы плюнуть на все, и снять вместе с брюнеткой, которая любит гулять по чужим спальням, сковывающее все тело напряжение, что поселилось в нем с ночи в клубе. Даже рот уже открыл, чтобы к себе позвать, но в этот момент новый скрип за дверью привлек их с медведем внимание.

Черт, еще кого-то нелегкая принесла. Что с этой комнатой не так? Здесь маршрут к выходу из дворца проходит, что ли?

Бесстыжая женщина! О чем она думала, входя в комнату чужого мужчины, который, между прочим, дал обет перед богами, всю жизнь хранить тело и душу в чистоте целомудрия?

Ладно, не давал, я все выдумала, но она-то об этом не знает!

Стоя, обмотавшись простыней, в холодном коридоре, я походила на белое облачко, что переминалось с ноги на ногу, и спорило само с собой о том, нужно ли врываться в спальню Ратмира и спасать его от наглой брюнетки или нет.

Он ее к себе, определенно, не звал. Это раз. Завтра мы выходим в сложный поход, а значит ему необходимо выспаться, а у этой женщины явно не сон в голове. Это два. Я должна его спасти. Просто обязана!

Уговаривать себя долго я не стала. Обхватила простынь, чтобы не слетела вниз и рванула на себя дверь в те покои, что были выделены для громилы, да так и замерла на месте, пораженно уставившись на представшую моим глазам картину.

На такой же кровати с балдахинами, какая стояла в моей комнате, сидел, свесив ноги, полусонный бугай. Волосы торчали в разные стороны, а из одежды на нем были только трусы-боксеры.

Разбуженный посреди ночи, Ратко являл собой поистине внушительное зрелище. Этакий могучий зверь, находящийся в спокойном состоянии, но в случае угрозы, готовый соскочить с места и разорвать любого.

В горле застрял ком, который невозможно было проглотить, а низ живота стянуло в тугой и пульсирующий узел. Пришлось даже сжать губы, чтобы с них ненароком не сорвался стон, или жалобный всхлип, который тут же сдаст меня с головой.

Боги, только бы ковер под ногами слюнями не закапать. Какой был бы позор!

Оторвать голодный взгляд от загорелой мускулистой груди Ратмира и перевести его на стоящую у кровати обнаженную женщину получилось не сразу, но сделав это, я тут же пожалела.

Лучше бы не видела этих совершенных форм. Даже у меня в груди ёкнуло, что уж говорить о громиле. Настроился, поди, весело время провести, а тут я заявилась, спасительница чертова!

Подтянув спадавшую с груди простыню, я радовалась, что свет из коридора бил мне в спину, не давая мужлану и его девице увидеть замешательство на моем лице.

— Карамель? — хрипло пробасил Ратко, вопросительно выгнув бровь.

Почему он мне вопросы задает, а не голой дамочке, что стоит неподалеку?

Снова поправила простыню, мысленно придумывая, с чего бы начать.

— Прошу простить о великий рыцарь. Я спала в свой постели, и вдруг услышала топот за дверью. Выглянула в коридор и увидела, как в вашу комнату кто — то прошмыгнул. Естественно, я испугалась за вашу безопасность, решив, что это тот самый вор, на которого нам предстоит начать охоту, но теперь вижу, что покушение куда серьезнее!

Ваш святой обет под угрозой! — последнее предложение я произнесла притворным шепотом, бросив недовольный взгляд на нисколько не стесняющуюся Младу, на лице которой, расползлась лукавая улыбка, — если прикажете, я живо выпровожу эту недостойную женщину из ваших покоев.

— Черт, что за ночка, — устало протянул бугай, зарывшись пятерней в волосы, — карамель, возвращайся в свою комнату. Как ты сама видишь, вора тут нет.

— Но… почему только я? А она? — ткнув пальцем в брюнетку, я чувствовала, как начинаю закипать от злости и обиды.

— С ней я сам разберусь. Иди спать! — ага, разберется он, как же! Всю ночь будет разбираться! Глаз не сомкнет. Кобель!

Громко фыркнув, я резко повернулась и затопала к выходу, стараясь покинуть это место с гордо поднятой головой, но ничего не вышло. По дороге я наступила на волочившуюся по полу ткань и чуть не упала, успев вовремя схватиться за ручку.

Раздавшийся мне в спину смешок Млады разбудил во сне монстра. Обернувшись, я изобразила самую милую улыбку, на которую была способна.

— Кстати, Млада, когда вы с рыцарем будете «рушить его обет», не удивляйтесь, обнаружив вместо огромного баклажана, на который вы несомненно надеетесь, маленький корнишончик. Господин в детстве часто совал его куда не попадя, — взгляд помимо воли устремился к паху Ратмира, где в данный момент красовалась внушительная выпуклость, — теперь приходится носки «туда» пихать, чтобы никто ничего не заметил.

Сделав дело, я выбежала из комнаты и понеслась в свою, чувствуя, как по щекам катятся непрошенные слезы.

— Твою мать, Кара… — дальше я не слушала. Закрыв дверь на засов, я прыгнула на кровать и натянула на голову одеяло, пытаясь унять ревность, что, как кипяток обжигала сердце. Даже уши заткнула, боясь услышать хотя бы отдаленный стон из соседней спальни.

Боги, почему он? Почему из всех мужчин, именно он?

— Я так понимаю, твой «корнишон» мне увидеть не удастся, бравый рыцарь? — все еще улыбаясь, Млада наблюдала за Ратмиром.

Мужчина, набычившись, гипнотизировал взглядом дверь, за которой только что скрылась маленькая блондиночка и, похоже, совсем забыл, что в комнате еще кто — то есть.

— Тебе лучше уйти. Это было плохой идеей, — бросил он в ответ, когда женщина начала собирать разбросанные по полу вещи.

Сейчас его мысли занимала совсем другая. Та, что за короткое время их знакомства, занозой пробралась ему под кожу, причиняя адскую боль. Ее невинный вид, ее запах будоражили его кровь, гнали по венам адреналин, наполняя предвкушением.

Перед глазами все еще стояла гордая гадалка, завернутая в белую простыню, что так и норовила соскользнуть на пол и явить его алчущему взгляду желанное тело.

Он сильно ее обидел сегодня, но оно и к лучшему. Эта домашняя девочка, не создана для той жизни, что он вел, а одноразовое приключение ее вряд ли устроит.

Он не романтической герой из бульварных романов, жаль только его зверь так не считает. Бьется в груди, идиот, призывая хозяина догнать девчонку и вернуть в свою кровать, как будто и без этого проблем мало.

Похоже, путешествие предстоит не из легких.

Признаюсь сразу, ни жених, ни кто-либо другой, на новом месте мне не приснились. Зато приснился бугай в обнимочку с Младой, которые сначала долго ржали надо мной, а затем сплелись друг с другом языками.

Бррр, мерзость!

Думаю, всякому понятно, что спала я плохо, и встала ни свет ни заря, с пульсирующей в висках болью. Быстрый взгляд в зеркало тоже не обрадовал: волосы, словно белоснежная пакля, темные круги под глазами, красные из-за вчерашних слез глаза. Настоящая «красотка».