Огонь души - Барбара Вуд

На следующее утро после праздника облачения, когда Андреас впервые показал ей, как нужно правильно держать скальпель, и положил свою руку поверх ее руки, чтобы направить ее, Селену вдруг охватило чувство, будто она дома. Это казалось таким естественным — держать в руке нож, делать надрезы, а затем сшивать поврежденную плоть. Она была убеждена, что это — ее призвание.

У нее не было никаких сомнений в том, что в тот волшебный вечер семь дней назад она сделала шаг гораздо более значительный, чем просто шаг от девушки к женщине. Андреас открыл перед ней ворота в мир, где возможности помогать и исцелять далеко выходили за пределы того, чему учила ее Мера. Селена хотела научиться всему, что этот мир мог ей предложить, и соединить это с тем, что она уже знала и умела.

— Теперь ржавчина, — сказал Андреас и протянул Селене острие копья.

Осторожно перевязывая голову освобожденного раба, она слушала Андреаса.

— Сейчас пусть он поспит, а потом он сможет пойти домой. Через два дня он должен прийти еще раз, чтобы сменить повязку. И тогда уже будет видно, появилось ли на ухе воспаление. Через восемь дней мы снимем швы — и он здоров.

Андреас стал мыть руки.

В медицинской практике для Андреаса уже давно не было чудес. Он работал врачом, потому что это было то, что он хорошо умел делать. И все же очень не хватало страсти, чувства удовлетворения от того, что делаешь что-то осмысленное. Один день был похож на другой, одна болезнь — такая же, как и предшествовавшая ей. Однако, когда он начал учить Селену, в нем вновь зажглась искра. Он заметил, что он хороший учитель. В те дни, когда он учил и наставлял Селену, он чувствовал себя более живым, чем когда-либо в жизни, каждое утро он просыпался в нетерпении, окрыленный желанием видеть Селену.

Он не замечал, что пристально смотрит на нее, пока она вдруг не подняла голову и не улыбнулась ему.

Тогда, семь дней назад, вместе с чувством в нем проснулось и страстное желание, которое — Андреас верил в это — он давно в себе убил. Он знал, что должен быть очень осторожен, встречаясь с Селеной.

Больше всего ему хотелось сразу же заключить ее в объятия. Он открыл ей ворота в другие миры, теперь он хотел показать ей любовь. Иногда желание становилось таким сильным, что появлялась боль. Но тогда он вспоминал о ее юности, ее невинности и о том, что связь между ними, как бы она ни была глубока и прочна, возникла еще совсем недавно. Конечно, ему казалось, что они знакомы уже многие годы. Но все же ниточка, связавшая их, была еще слишком тонкой и непрочной и поэтому требовала осторожного и нежного обращения.

Вопрос был также и в том, чего хотела Селена. Андреас был старше ее на четырнадцать лет, хотя, конечно, такая разница в возрасте не обязательно была бы препятствием для брака, ведь было же достаточно хороших браков между молодыми девушками и зрелыми мужчинами.

Но и в других отношениях он был старше. Он много путешествовал по белу свету. Селена, напротив, до сего дня была защищена от жестокостей жизни.

Каким она его видела? Когда она смотрела на него с нескрываемой симпатией, была ли это любовь школьницы к учителю, или любовь сестры к брату, или вообще то, от чего предостерегают боги, — любовь дочери к отцу? Что произойдет, если он решится открыть ей свои чувства? Не ужаснет ли это ее и не разорвет ли тонкую ниточку, связывающую их?

Суматоха на улице прервала его размышления. Он подошел к окну и выглянул.

— Что там? — спросила Селена и тоже подбежала к окну.

Дикая толпа людей появлялась из-за угла и двигалась с криками мимо дома Андреаса. Это было похоже на процессию. Участники украсили себя гирляндами из цветов и венками из желудей. Музыканты, играющие на флейтах и барабанах, сопровождали процессию, к которой присоединялись все новые и новые люди.

И тут взгляд Андреаса упал на статую в натуральную величину, которую несли в задних рядах процессии.

— Они чествуют бога Августа, празднуя его день рождения.

— Куда они идут?

— Я думаю, к Дафне. Там обычно чествуют богов. Сегодня они преклоняются перед Августом.

— Но ведь Август мертв? — спросила Селена, которая припоминала, что в Риме в это время правил другой император по имени Тиберий.

— Да, Август умер шестнадцать лет назад.

— Тогда почему они празднуют его день рождения?

— Потому что он бог.

Селена рассматривала статую, которую проносили мимо, и думала, что Август, пожалуй, был красивым мужчиной, если изображение соответствовало действительности.

— Но если он был человеком, то как же он теперь может быть богом?

— Народ обожествил его.

— Он обладает такой властью?

— В Риме правит толпа, Селена. Она обладает могуществом создавать или низвергать богов. Семья Клавдия царствует только потому, что толпа это позволяет. Она и Юлия Цезаря возвела в боги. И не стоит удивляться, если Тиберий еще при жизни станет богом.

Селена была поражена. Что это за люди, которых называют богами и которые в далеком Риме занимают императорский дворец?

— Хочешь пойти на праздник? — спросил Андреас.

Селена задумалась. В этот день она смогла прийти к Андреасу только потому, что ее мать пошла в храм Исиды, чтобы задать вопросы оракулу. Она запретила Селене приходить сюда. Но как она могла не прийти?

Зоя смотрела им вслед, и слезы ревности и ярости лились у нее из глаз. Она видела, как Андреас с девушкой присоединились к процессии, которая двигалась вниз по улице, и стояла у окна, пока не исчез последний человек и снова не воцарилась тишина. Никогда еще за всю свою двадцатидвухлетнюю жизнь в нищете и унижении, в одиночестве и несчастье, никогда не осознавала она так мучительно несправедливость жизни, как в эти минуты.

Она должна была пойти с ним на праздник, она предоставила ему свою кровать и приняла его, когда он был ранен. Именно она послала за целительницей, она сидела у его постели, пока он не пришел в себя. Это она предавалась самым прекрасным мечтам о совместной жизни с ним.

И они почти исполнились. Он очнулся в ее комнате и несколько мгновений смотрел на нее нежно и трогательно. Впервые в жизни ее сердце смягчилось. Но когда он снова проснулся на следующий день, то потребовал человека по имени Малахус, его унесли и оставили ее наедине с разрушенными мечтами.

Но через несколько дней она получила от Андреаса приглашение. Он велел привести ее к себе в дом и вознаградить за то, что она приютила его. Прежняя Зоя попросила бы денег и отплыла на Сицилию, где купила бы домик с садиком. Новая же Зоя, ослепленная любовью, попросила разрешения остаться в доме Андреаса в качестве прислуги. Теперь у нее была своя маленькая комнатка, она носила приличное платье, получала жалованье за свою службу. Теперь о ней заботились и уважали.