Огонь души - Барбара Вуд

Меру обуревали сомнения. С одной стороны, она была рада и благодарна, что получился такой замечательный праздник, с другой стороны, ее очень беспокоил Андреас, который и был причиной успеха.

Через восемь дней наступит полнолуние. Эту ночь Мера и Селена проведут в близлежащих горах, в одиноком стане, где они будут поститься, молиться и разговаривать с богиней с глазу на глаз. В этой глуши Селена будет посвящена в целительницы. И там Мера скажет ей правду о ее происхождении, она откроет розу из слоновой кости, и с этого момента Селена сможет сама отправиться на поиски своих корней.

До этого дня все шло по плану.

Прошедшие двадцать дней были посвящены учению и передаче опыта. Мера торопилась передать своей дочери все свои земные знания. Через восемь дней она получит также духовные знания, и тогда, надеялась Мера, она сможет умереть в мире, исполнив свой долг. А теперь вдруг появилось препятствие. Именно в этот решающий и очень важный момент своей жизни Селена влюбилась.

— Селена, сегодня вечером ты должна думать о другом, — сказала Мера, помогая дочери надеть столу, — ты должна думать о серьезности сегодняшнего дня. Ты больше не девочка, Селена, а взрослая женщина. И не обычная женщина, а целительница, которая не может вести обычную жизнь. Ты должна думать о долге, который тебе предстоит выполнить.

— А я х-хочу д-думать т-только об Андреасе!

Мера сжала губы. Двадцать дней назад она испросила разрешения задать вопросы пророку в храме. Ей нужно было знать, что готовят звезды ее дочери. Она должна была узнать правду перед смертью о том, что ждет Селену в будущем. Но ей велено было прийти еще раз через двадцать семь дней. Она умоляла жреца принять ее раньше, но тот не дал на это согласия. Она не могла выбирать время расспросов оракула.

Боль пронзила тело Меры. Она сжала зубы. Но Селена ничего не заметила, — она не знала, как близка смерть матери.

В тот момент, когда стола скользнула через голову и, ласково прикоснувшись, обняла ее тело, Селена притихла. Такая благородная ткань никогда еще не касалась ее кожи. Кайма, на которой плясали бледно-голубые цветы, чуть-чуть не доставала до пола. Рукава, широкие и струящиеся, местами подобранные по внешнему шву, колыхались вокруг ее рук, как тонкое дыхание. Она завязала на талии плетеный шнур из пеньки, окрашенной в синий цвет, и перекрестила его на груди.

Наконец, Мера повесила ей на шею розу. Она светилась на темной синеве столы, каждый тонко вырезанный лепесточек четко выделялся. Отверстие на обратной стороне кулона было запечатано глиной. Настанет день, и роза будет открыта. В тот день, когда Селена и ее мать поднимутся на гору Силпиус, которая смотрит на Антиохию сверху вниз.

Наконец, Мера причесала длинные черные волосы Селены, которые в этот день она распустила в последний раз. Потом отступила, чтобы полюбоваться дочерью. На мгновение ее охватила грусть.

Ты пришла ко мне в бездетности и одиночестве, думала Мера, и слезы брызнули у нее из глаз. Мы очень недолго были вместе, любимая доченька, но я не сожалею ни об одном миге из этих шестнадцати лет.

Перед ее глазами как молния пронеслось лицо умирающего римлянина, так живо, будто он лежал перед ней. Она происходит от богов, сказал он. Кольцо ей все расскажет. Оно приведет ее к ее предназначению.

Мера хотела удержать видение, хотела крикнуть: кто ты? Но лицо растаяло в туманном вечернем свете.

Голоса гостей смолкли, когда Мера наконец появилась в дверях. Все обернулась, ожидая Селену.

У многих замерло дыхание, когда Селена вошла в комнату. Эстер и Альма, стоявшие рядом с Андреасом, вытаращили глаза, увидев голубую столу. Где мать Селены взяла такую столу? Откуда у нее может быть столько денег? И обе думали: моя не была вышита цветами…

Селена нерешительно вошла с робкой улыбкой на губах, опустив глаза долу. Мера заметила, как вытянулись лица гостей, и у нее опять подступили слезы. Теперь они наконец увидели ее дочь такой, какая она была в действительности — красивая, чистая душа. Эти люди, которые презирали Селену за ее заикание, которые предупреждали Меру, что ее дочери никогда не найти хорошего жениха, все эти люди, которые едва замечали ее дочь, — вы бы только видели их лица в этот момент!

Потом взгляд Меры скользнул к Андреасу, и ее радость умерла. Она достаточно знала мужчин, чтобы правильно истолковать выражение его лица, и ей вдруг стало страшно. Она не могла допустить, чтобы Андреас приближался к Селене…

Несколько мгновений стояла мертвая тишина, потом Мера подошла к дочери, обняла ее и поцеловала. Гости хлопали и выкрикивали поздравления. Через плечо Меры Селена искала взглядом Андреаса. Он стоял безмолвно и неподвижно и смотрел на Селену горящими глазами. Ни намека на улыбку не было на его лице. Темные глаза под сдвинутыми бровями смотрели с тем задумчивым выражением, которое она хорошо знала.

Мера отпустила дочь и вытерла слезы с лица. Потом она взяла с полки нож, чтобы отрезать пряди волос Селены и принести их в жертву богам домашнего очага. Но когда она его подняла и собралась было произнести традиционные слова, к ней подошел Андреас.

— По обычаю, это должны взять на себя братья, — сказал он и протянул руку.

Мера посмотрела на него удивленно и неуверенно вложила нож ему в руку.

Андреас подошел совсем близко к Селене и сказал тихо:

— Представь себе на минуту, что я твой брат.

Когда его руки коснулись ее волос, Селена закрыла глаза, а Мера, глядя, как падают к руку молодому человеку черные локоны, думала: он заберет ее у меня.

Когда она возложила локон на маленький домашний алтарь, музыканты снова заиграли, вино снова полилось рекой. Голоса и смех наполнили жаркую летнюю ночь.

Селена отошла от ларца. Она не могла смотреть в глаза Андреасу. Ей казалось, что это сон и что в любой момент она может проснуться серым утром в горьком разочаровании.

Кто-то принес стул, и Селена торжественно опустилась на него. Мать принесла гребень и шпильки для последнего ритуала — закалывания волос на взрослый манер.

Эстер и Альма, которые были озабочены тем, чтобы обратить на себя внимание благородного господина, настояли на том, чтобы этот ритуал доверили им, ведь это — традиционная задача сестер. Мера вновь отступила, передав дочь в руки других, и опять втайне наблюдала за Андреасом.

Он заберет ее у меня, думала она. Он заставит ее изменить богам и долгу. Мне доверили эту девочку. Боги избрали меня, чтобы оберегать ее. У нее долг перед ними, она должна отправиться на поиски, чтобы узнать, кто она. И никто, ничто не имеет права помешать ей в этом.

Через семь дней, утешала себя Мера, оракул скажет мне, что нужно делать.

Когда Эстер и Альма отошли, все похвалили их работу. Это была гладкая прическа. Теперь все ритуалы были завершены, и соседи приняли Селену как взрослую женщину.

Селена восседала на своем стуле с пылающими щеками и сияющими глазами, как королева.