Собакам вход разрешен - Сьюзан Петик

О, Господи, он что, ревнует?

– А вы не возражаете, если мистер Дуайер здесь поживет?

– Что? – Он поднял взгляд. – Нет, ничуть. У меня сложилось впечатление, что вы обеспокоены финансовым положением гостиницы, но если вам хочется, чтобы ваш кавалер жил бесплатно, вы, разумеется, вправе.

Эмма заметила, что у Джереми глаза полезли на лоб.

– Тодд – старый друг, Клифф. У него пропала собака, и я подумала, что хорошо бы предложить ему пожить здесь, пока он ее не найдет.

Помощник вежливо посмотрел на нее.

– Понимаю.

– И к вашему сведению, он не мой кавалер.

– Спасибо за разъяснения. Извините, если расстроил вас. – сказал Клифтон.

– Пожалуйста, – сказала Эмма, стараясь взять себя в руки.

Клифтон снял очки и сунул их в нагрудный карман.

– Однако не могу сказать, что не испытываю облегчения, – произнес он. – Мне бы очень не хотелось, чтобы вами воспользовались… снова.

Эмма почувствовала, что краснеет. Так вот в чем подоплека разговора. Тем самым Клифтон не очень тонко намекал ей: «Однажды ты облажалась. Не сделай этого еще раз».

Это так унизительно, когда тебе указывают на твои прошлые ошибки, особенно в такой подлой, пассивно-агрессивной форме, но скажи она об этом Клифтону, он бы, разумеется, ответил, что ничего такого не имел в виду. Эмма посмотрела на Джереми, который точно приклеился взглядом к бумаге на стойке, и постаралась держаться с максимальным достоинством.

– Спасибо за заботу, – сказала она. – Пожалуй, я пойду к себе.

Бабушка любила повторять, что лучший способ не киснуть – это найти себе занятие, поэтому, вернувшись домой, Эмма переоделась и тотчас принялась за уборку. Сначала ванная, затем кухонные столешницы, и напоследок она подмела и пропылесосила пол. После замечания Клифтона она поняла, что не уснет, пока не будет падать от изнеможения, хотя и до этого Эмма была уставшей. При всей своей злости она знала, что слова Клифтона не задели бы ее так сильно, не будь в них хоть толика правды. Она всегда плохо разбиралась в мужчинах и порой нарывалась на законченных подонков, но это было раньше, с тех пор она поумнела. И потом, Тодд – не первый встречный. У них есть общее прошлое, они знают друг друга и давным-давно были друзьями.

Давным-давно.

«Как в сказке, – подумала она. – Давным-давно, в незапамятные времена».

Но о Тодде Дуайере, который ночует в ее гостинице, она ничего не знала. Эмма понятия не имела о том, как он жил эти тринадцать лет. Он мог быть непутевым папашей, уголовником или серийным убийцей – кем угодно.

Эмма рассмеялась. Сначала хихикнула, а потом разошлась так, что чуть ноги не подкосились. Она рухнула на диван, задыхаясь и хохоча так, что по щекам потекли слезы.

Серийный убийца? В самом деле? Бред какой-то! Тебе пора спать.

Она надела пижаму, разложила диван и юркнула под одеяло, ощущая ту внутреннюю радость, которую вызывает искренний смех.

«Клифтон не смеет меня расстраивать», – говорила себе Эмма.

Ей не в чем оправдываться. Она просто хотела помочь старому другу. Если тем все закончится, и прекрасно. Конечно, ей бывает нелегко, но у нее жизнь в тысячу раз лучше, чем у многих других. Она закрыла глаза и представила, что будет делать, когда банк даст кредит.

За дверью кто-то был. Эмма открыла глаза и покосилась на часы: без двадцати два. Кто бы мог ломиться к ней в такой час? Должно быть, Джереми, если случилось нечто из ряда вон, а телефон не работает, но электричество было. Она немного подождала в надежде услышать голос. Возможно, шум ей приснился?

Нет, Эмма была уверена, что не ослышалась. То был не дождь, не шелест ветвей, ни даже звук ночного животного – порой они принюхивались у двери и царапались в нее. Ничего подобного она прежде здесь не слышала. Эмма села в постели и напрягла слух, ожидая хоть малейшего намека на то, что шум не был ее фантазией.

Вот он раздался снова – тише, но все равно различимый – глухой стон, от которого у нее волосы встали дыбом. Эмма глубоко вдохнула, напомнив себе, что в «Спирит Инн», несмотря на репутацию, привидения не водятся.

Послышалась возня, а затем в дверь ударили – бум! Эмма выпрыгнула из кровати и схватила халат.

– Кто здесь?

Она осторожно подошла к двери и заглянула в замочную скважину. Никого. Может быть, все же ветер?

Бум!

Эмма взвизгнула и попятилась – сердце бешено колотилось. А существо снаружи нажало на дверную ручку! Эмма поискала, чем можно вооружиться.

– Убирайтесь отсюда! – заорала она, хватая энциклопедический словарь Уэбстера и держа его наготове. – У меня ружье!

По крайней мере, слово «ружье».

За дверью снова повозились, и послышался скулеж – она не могла ошибиться, это скулила собака. Эмма ахнула.

– Арчи? – тихо позвала она.

Уронив словарь, Эмма приоткрыла дверь, и ее глазам предстало существо с грязным черным носом и всклокоченной шерстью.

– Бог мой, это и правда ты!

Эмма распахнула дверь, и Арчи проковылял внутрь. Он был мокрый и дрожал, а в шерсти торчало полным-полно репьев. Эмма закрыла дверь и схватила кухонное полотенце.

– Бедняжка, – сказала она, нежно поглаживая его, – сейчас согреешься и поешь. Но первым делом надо осмотреть твою ножку.

Нога казалось целой, но шерсть свалялась и была вся в грязи. Что-то застряло у него между пальцами, но она не могла понять, что именно. Судя по тому, что песик прихрамывал, вынуть это сам он не смог.

Эмма включила свет, поставила Арчи себе на колени, чтобы лучше видеть, и задумалась. Они с Арчи совсем чужие друг другу. Что если она попытается прочистить рану и причинит ему боль? Эмма желала помочь, но не хотела быть укушенной.

– Я тебя не знаю, дружок, – сказала она. – Тебе можно доверять?

Арчи повернулся и смерил ее долгим взглядом. Затем подался вперед и лизнул ее руку.

«Ну же, – точно говорил он, – если ты сможешь, то и я смогу».

Эмма кивнула.

– Ладно, постараюсь сделать все быстро.

Крепко держа ножку пса левой рукой, Эмма подсунула правую под лапу и аккуратно ощупала межпальцевые промежутки. Она нашла проблему практически сразу: семя колючего дурнишника, чьи острые, как бритва, колючки глубоко впились в мягкую плоть. Эмма поразилась, как песик вообще смог ходить, не говоря о том, чтобы биться в ее дверь. Такое животное заслуживает восхищения.

Она сделала глубокий вдох.

– Ладно, – сказала Эмма Арчи. – Будет немного больно, но потом тебе станет гораздо лучше, обещаю. Готов?

Пес снова лизнул ее в руку, тем самым говоря: «Я готов, давай скорее».