Балом правит любовь - Гейл Уайтикер

Эдвард безмолвно смотрел на нее. Отчего ему почудилось, будто Диана вкладывает в свои слова какой-то особый смысл?

— Интересно, интересно. Но все же, боюсь, эту дискуссию следует отложить до другого раза, — ответил Эдвард, глядя на нее в упор. — Элен нужно возвращаться домой.

Эдвард ждал ответа, но Диана отвернулась, и ему не удалось ничего прочитать в ее прекрасных голубых глазах.

— Благодарю вас, лорд Гартдейл, за то, что позволили леди Элен побыть с нами, — сказала Аманда, поднимаясь со своего места. — Передавайте привет вашей матушке. Мне очень жаль, что я не имела удовольствия видеть ее вчера на вечере.

Эдвард поклонился.

— Непременно передам, мисс Таунли. Всего хорошего.

Граф окинул девушек взглядом. На лице Аманды было довольное выражение, на лице мисс Лоуден — радостное возбуждение, а мисс Хепворт не подняла на него глаз. Лишь когда он направился к выходу, она, обернувшись, посмотрела на него. В ее взгляде не было ни раздражения, ни надменности. В нем была мольба. Этот взгляд Эдвард запомнил надолго.

По возвращении домой Фиби тотчас же поднялась к себе, чтобы передохнуть. Они возвратились от Таунли далеко за полночь, и девушка, не привыкшая к подобному распорядку дня, чувствовала себя немного усталой.

Диане же было не до отдыха. Она прошла в гостиную, где сидела тетка с мирно посапывающим у ее ног Чосером, и рассказала ей в подробностях все, что произошло за день.

— Занятно, — проговорила миссис Митчелл. — Ты уверена, что ни лорд Гартдейл, ни его сестра не имеют ни малейших сомнений относительно лорда Дерлинга?

— Ни малейших. Иначе я бы сразу поняла, — ответила Диана, расхаживая по комнате. Она ни на миг не присела с того самого момента, как вошла в гостиную. — Я как бы невзначай заметила, что женщине важно узнать все о своем будущем муже до свадьбы, но вот поняли ли меня?

— Не знаю, так ли уж это важно. Я допускаю, что лорд Дерлинг действительно любит Элен и что в этом случае его порокам не придадут значения.

— В любом случае Элен и ее ближайшие родственники должны узнать об этом сейчас, до свадьбы, — сказала Диана, резко останавливаясь. — А как сказать женщине, что ее жених — жестокий человек?

— По-моему, куда важнее, чтоб об этом знали леди Гартдейл или ее сын: только они в силах помешать браку. — Миссис Митчелл испытующе посмотрела на племянницу. — Ты говоришь, тебе нынче представили лорда Гартдейла, и он тебя не узнал?

— Мне так показалось.

— А тебе не приходило в голову, что твоя история ему неизвестна, душа моя? Ведь твой разрыв с лордом Дерлингом случился после смерти старого графа, когда лорд Гартдейл со своими домашними жил в деревне.

— Возможно, он ничего не знает. Но может статься, он просто не связал мое имя с этой историей.

— А может, он просто не придает ей значения.

— Возможно ли это? — воскликнула Диана. — Ведь его сестра помолвлена с тем, кого я, вероломная, оставила. Если лорд Гартдейл высоконравственный человек, он, без сомнения, не стал бы улыбаться женщине, которая так жестоко обошлась с его будущим зятем.

— Кстати, о нравственности. Друг мой, изволь объяснить, наконец, что за отношения у вас с лордом Гартдейлом? — спросила тетка. — Вчера я ни о чем не допытывалась лишь потому, что была без сил.

Вспомнив о своем обещании, Диана отчиталась перед теткой обо всех своих прогулках с графом в Гайд-парке, упомянув между прочим о его настойчивом желании продолжить знакомство с Дженни.

— Не знаю, что и сказать тебе, моя дорогая! — в изумлении воскликнула миссис Митчелл. — Один из самых завидных женихов Лондона просил тебя о тайных свиданиях…

— Они не тайные.

— Как же не тайные? Ты встречаешься с мужчиной под вуалью, говоришь чужим голосом.

Диана залилась краской.

— Они были бы тайными, если б мы встречались украдкой в каком-то заброшенном доме.

Тетка многозначительно вскинула брови.

— А вот это, друг мой, было бы уже безнравственным.

— Именно. Но мы с лордом Гартдейлом встречаемся в людном месте, на глазах у вашего конюха.

— А если бы тебе сообщили, что Фиби таким же образом встречается с капитаном Уэтерби? Ты одобрила бы это?

Диана замялась.

— Во всяком случае, я бы не сказала, что это дурно.

— А зря, ибо это дурно, — твердо проговорила миссис Митчелл. — Ни к чему доброму не приведут эти ваши прогулки, Диана. Они пагубны и для твоего сердца, и для твоей репутации. Какого, ты думаешь, лорд Гартдейл о тебе мнения? Ведь он считает тебя женщиной с прошлым.

— Да, но он не знает, кто я такая! Для него я просто Дженни. А раз он никогда не встречал Дженни в обществе, то, что за важность?

— Это может оказаться очень важным. Однако обратимся к делам, на которые я могу повлиять. Думаю, у нас все же есть способ помочь леди Элен.

— Что за способ? — с надеждой спросила Диана.

— Мы можем наведаться к леди Гартдейл. Диана широко раскрытыми глазами уставилась на тетку.

— Не хочешь ли ты сказать, что мы должны попытаться уговорить ее воспрепятствовать браку?

— Конечно же, нет. Это было бы в высшей степени неучтиво. Но мы можем навестить леди Гартдейл, завести разговор о том, о сем и в светской, ничего не значащей беседе ненавязчиво выведать у нее, допускает ли она, что ее будущий зять не так уж безупречен, как она думает.

— Полагаю, я не очень-то опытна в подобных ненавязчивых расспросах.

— Зато я в этом опытна. — Миссис Митчелл подмигнула Диане. — Это весьма полезное качество для жены. Но ты слишком взволнованна. Нынче вечером мы званы к леди Олдсворт. Поэтому успокойся и думай только о предстоящем вечере. Мы немного повременим, — сказала миссис Митчелл с видимым удовлетворением от принятого ею решения. — За несколько дней ничего страшного не случится.

Диана всегда любила музыкальные вечера. Ценительница хорошей музыки, она требовательно относилась к исполнителям. Но на сей раз мастерство певицы и пианиста, приглашенных на вечер к леди Олдсворт, было выше всяких похвал. Певица с восхитительным сопрано — черноволосая красавица, в жилах которой текла итальянская кровь, — исполнила ряд музыкальных произведений от Глюка до Моцарта, продемонстрировав высочайшее мастерство и поразительный диапазон голоса.

— Чудесно! — воскликнула Диана по окончании первого отделения, когда они с теткой и кузиной поднялись со своих мест. — Давно я не слышала такого пения.

— Настоящий талант, — согласилась миссис Митчелл, обмахиваясь веером. — А судя по толпе мужчин, собравшихся вокруг нее, она привлекательна не только своим голосом. Фиби, тебе понравился твой первый музыкальный вечер?