Слуга Дракона - Дэвид Аллен Дрейк

– Заберите это тоже, – распорядилась она. – Он мне больше не нужен.

Гаррик обменялся взглядами с Теноктрис, затем обернулся к командиру Кровавых Орлов:

– Мы готовы продолжать, лорд Аттапер. Если вы разместите своих людей на крыше, то они смогут при надобности вмешаться.

– Вряд ли нам понадобятся солдаты, – удивилась волшебница.

– Считай это уступкой мне, – с улыбкой ответил принц. А я делаю уступку Аттаперу. Если бы я прямо заявил о его бесполезности, он, наверняка, стал бы спорить. А так – получив приказ стоять наготове – он с радостью повинуется.

Король Карус одобрительно рассмеялся, прогуливаясь по саду времен своей юности, где буки подпирали каменные стены. Половину всего времени королю приходится размышлять над тем, что другие хотят услышать… а вовсе не над тем, что ты сам хочешь сказать. И ты, парень, в этом преуспел куда больше меня.

Получив приказ, войска прошли на крышу через пролом в алебастровой перегородке. После того как над ней потрудились солдаты и особенно Кэшел, там можно было провести хоть мамонта.

С их уходом атмосфера резко изменилась. Дело даже не в том, что присутствие Кровавых Орлов создавало излишнюю скученность, просто они являлись посторонними людьми, не принадлежавшим к кругу друзей Гаррика.

Юноша оглядел оставшихся с улыбкой. Среди них все же были незнакомцы: птица Далар – судя по словам Шарины и по манере двигаться, опытный воин; юная леди Мерота, встретившая его взгляд с аристократическим спокойствием и холодностью, ну и Чалкус.

Моряк ответил ему улыбкой. На нем был широкий кожный пояс, под стать новым сандалиям с высокой шнуровкой. Вместе с парой вышитых туник они подозрительно походили на обмундирование Кровавых Орлов – тех, что побогаче.

– О да, такого парня мы сможем пристроить, – одобрительно хохотнул король Карус. – В какую-нибудь независимую команду. Где он не будет сталкиваться с полковыми командирами или с Городским Дозором.

Покачав головой, Теноктрис развернула сверток, который ей подал Кэшел.

Внутри оказалась змеиная шкура, завернутая для надежности в старую тунику. Коричневая с проблесками золотого цвета, амфисбена была толще обычной змеи: в длину она насчитывала примерно шесть футов, соответственно – около фута в диаметре.

– Мне страшно, – сказала волшебница, виновато улыбаясь. – Но с другой стороны, сколько ни оттягивай, легче не станет.

– Здесь кроется какая-то опасность? – спросил Гаррик. Он инстинктивно потянулся к рукояти меча, хотя умом понимал: в таком месте, как это, меч бессилен.

– Только опасность потерпеть поражение, – пожала плечами старуха. – Боюсь, моя ошибка повлечет за собой расширение трещины в космосе и дальнейшее разрушение Королевства.

Кэшел нахмурился.

– Ты не ошибешься, Теноктрис, – сказал он. Люди, которые знали его похуже, услышали бы в его словах угрозу.

Илна посмотрела на Гаррика, затем на волшебницу. Покачала головой:

– Это, конечно, не мой узор. Но мне почему-то кажется, что ткачиха, которая стоит у станка, не расположена выткать нам несчастья.

– Ты так уверена, что существует какой-то узор? – живо спросила Теноктрис.

Девушка подняла руки ладонями вверх, затем сложила пальцы щепотью.

– Так же, как уверена в этих вот руках. Я еще ни в чем так не была уверена.

– И ты думаешь, Добро победит Зло?

– Мне ничего не известно о Добре и Зле, – спокойно ответила Илна. – Зато я все знаю об узорах и мастерстве.

Волшебница решительно кивнула головой, затем подошла к кушетке и разложила змеиную кожу на травертиновой поверхности. Блестящие чешуйки ярко выделялись на фоне желтоватой поверхности с коричневыми прожилками. Сжав губы, Теноктрис повертела кожу, нашла ей подходящее положение.

И вдруг обе пятнистые поверхности – камень и змеиная кожа – идеально легли, слились в едином узоре.

– Да там получаются слова! – затаив дыхание, прошептала Лиэйн. – Слова на Старой Вязи!

Кэшел, казалось, не удивился. Улыбаясь со спокойным удовлетворением, он протянул волшебнице бамбуковую щепку, которую заранее заготовил.

– Теноктрис, от нас нужна какая-нибудь помощь? – тихо спросила Шарина. – Ну, в смысле произносить заклинание?

– Пожалуй, одного голоса будет достаточно, – ответила старуха. – Я знаю: вы… некоторые из вас умеют читать на Старой Вязи не хуже моего. Но думаю, подобное заклинание должен прочитать маг. От души надеюсь, что моих невеликих сил хватит на это.

Она глубоко вздохнула и выпрямилась. Ей приходилось стоять, чтобы прочесть слова, написанные на кушетке. Гаррик шагнул к волшебнице – на тот случай, если обряд исчерпает ее физические возможности, но Илна, опередив его, уже стояла рядом.

Поскольку его помощь оказалась не нужна, юноша предпочел отвернуться, чтобы не видеть всего действа. По прежнему опыту он знал: если глаза его будут следить за словами силы, то губы непременно станут повторять их вслух. А такая работа всегда изнуряла его: горло пересыхало, язык приставал к небу.

– Все верно, парень: каждому свое, – рассмеялся король Карус у него в голове. – Ведь леди не пытается же стрелять вместо тебя из лука.

Гаррик был не силен в чародействе, но Карус всю свою жизнь ненавидел и боялся колдунов. Как показала практика, одного только меча оказалось недостаточно для спасения Островов. Но, с другой стороны, юноша нисколько не сомневался: точно так же не обойтись чистым колдовством в борьбе с хаосом.

Принц напружинил правую руку и рассмеялся. Вот уж действительно: каждому свое.

– Фоурис чфоурис он, – читала нараспев волшебница. – Тхала матро арматроа…

Гаррик разглядывал обломки алебастровой перегородки. Грустно, погибла такая искусная работа… но, к сожалению, у них не было другого выхода. Сегодня пришлось принести и худшие жертвы: люди отдавали жизни, чтобы охранить Острова от хаоса. Несправедливо сожалеть о погибшем творении неизвестного каменщика и не вспомнить погибших солдат.

Он почувствовал руку Лиэйн на своем плече. Это заставило Гаррика расслабиться и снять ладонь с эфеса меча. Обняв девушку, он тряхнул головой и улыбнулся.

– Аларо ало аа, – произнесла Теноктрис. – Марта макс соумарта…

Далар издал удивленный возглас, и Гаррик инстинктивно оглянулся. Шаринин телохранитель, не отрывая глаз, смотрел на каменное ложе. Рядом с ним в таком же напряжении застыл Чалкус, казалось, он даже забыл про обнаженный меч в руке. Причем было видно, что магический обряд пугает его.

Над кушеткой возникло золотое свечение, оно водопадом обрушилось на камень и пронзило его. На какое-то мгновение показалась змеиная голова с трепещущим язычком: будто пробует воздух на вкус. Затем этот образ исчез, зато позади золотого водопада возник…