Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки - Роберт Сапольски

Таким образом, чтобы сгладить негативные эффекты размежевания Свои/Чужие, необходимо включить в список: упор на индивидуализацию и схожесть черт, способность смотреть на мир с точки зрения другого человека, смягчение иерархического ранжирования и общение людей на условиях равенства при решении общих значимых задач. Ко всему этому мы еще вернемся.

Возьмем аналогию со здоровьем: стресс может быть для нас очень вредным. От оспы или чумы мы больше не умираем; вместо этого умираем от болезней, вызванных стрессом и стилем жизни, таких как заболевания сердца или диабет, когда нарушения накапливаются медленно и в течение долгого времени. Нам понятно, почему стресс становится причиной болезней либо усугубляющим их фактором или снижает устойчивость к другим факторам риска. Многое мы можем объяснить на молекулярном уровне. Стресс в состоянии даже заставить иммунную систему прицельно воздействовать на корни волос, и тогда человек седеет.

Все это так. И тем не менее исследователи стресса и в мыслях не имеют рекомендовать нам избавляться от стресса или «лечить» его. Мы не умеем этого делать, а если бы и умели, то все равно не стали бы – нам нравится стресс, если он «правильный», тогда мы называем его стимуляцией.

Аналогия очевидна. Феномен Свои против Чужих может послужить причиной океана горя, начиная от чудовищных примеров варварства и заканчивая булавочными уколами неприязни. И все-таки мы в общем не нацелены на «излечивание» человечества от болезни размежевания Нас и Их. Мы не сможем этого сделать, не уничтожив миндалину, и тогда без нее все будут казаться нам Своими. Но даже если бы и могли, нам вряд ли захотелось бы избавиться от размежевания.

Я, в общем-то, люблю уединение. В конце концов, изучая себе подобных, я достаточно много времени провел один, живя в палатке в Африке. Но все же самыми счастливыми моментами моей жизни были те, когда я чувствовал себя одним из Своих, одним из Нас, знал, что товарищи рядом и я не одинок, что меня понимают, я в безопасности; когда ощущал себя частью чего-то большего, чем я сам; когда меня наполнял восторг от того, что я на правой стороне и все делаю правильно. Существуют даже такие Свои, ради которых я – скромный, миролюбивый очкарик – мог бы пойти на смерть, и такие Чужие, которых я бы пошел убивать{689}.

Если мы принимаем, что всегда будут Наша сторона и Их сторона, то хорошо бы включить в список необходимых дел нетривиальный пункт «всегда оказываться на стороне добра». Не доверять ограниченности эссенциализма. Иметь в виду, что рациональные рассуждения часто оказываются на службе у бессознательных мотиваций, о которых мы даже не подозреваем. Нужно сосредотачиваться на крупномасштабных, разделяемых многими целях. Нужно все время стараться понять точку зрения другого человека. Индивидуализировать и еще раз индивидуализировать. Помнить уроки истории, когда по-настоящему злонамеренные Чужие держались в тени и всю вину за свои «подвиги» сваливали на кого-то третьего.

А тем временем поощрять тех, кто вешает на бампер наклейку «Терпеть не могу негодяев»[379], и напоминать, что против Лорда Волан-де-Морта и факультета Слизерин мы должны объединиться всем миром.

На первый взгляд эта глава просто дополняет предыдущую. Размежевание Мы/Они описывает взаимоотношения между группами и нашу бессознательную склонность предпочитать Своих, а не Чужих. Точно так же, по внутригрупповому принципу, строятся и иерархические отношения, где автоматически отдается предпочтение близкому по рангу, а не тому, кто отстоит далеко. И другие темы тоже будут повторяться: проявление описанных тенденций в очень раннем возрасте, наличие их у других видов, тесное переплетение когнитивных и аффективных механизмов.

Кроме того, категории размежевания и иерархические категории взаимодействуют. В одном из исследований испытуемые должны были рассортировать по расам портреты людей с неочевидной расовой принадлежностью; фотографии тех, кто был одет в «низкостатусную» одежду, с большей вероятностью попадали в стопку «чернокожих», а «высокостатусной» одежде был дан зеленый свет в «белую» стопку{690}. Иначе говоря, дихотомия по категории расы совпала с иерархической дихотомией по социоэкономическому признаку.

Но, как мы увидим, иерархическое построение имеет вектор, отличный от размежевания, причем в направлении, свойственном исключительно людям: у нас, как и у других видов с иерархией, имеются альфа-особи, однако в отличие от всех остальных мы их иногда сами назначаем. Кроме того, они занимают не только лидирующую позицию, но и «предводительскую», т. е. стараются увеличить некую штуку под названием «общественное благо». Далее, люди сражаются за положение лидера, имея разные представления об этом самом общественном благе, отсюда и политические идеологии. И наконец, мы выказываем подчиненность не только властным структурам, но и самой идее Власти.

Начать с того, что иерархия есть система соподчинения, которая устанавливает неравный доступ к ограниченным ресурсам, начиная от мяса и заканчивая расплывчатой сущностью, именуемой «престиж». Давайте для затравки рассмотрим иерархические системы у других видов (учитывая, что не у всех социальных видов есть иерархическая организация).

Учебник 1960-х гг. рисует иерархические пирамиды у разных видов просто и понятно. Группа образует стабильную, линейную иерархию, в которой альфа-особь доминирует над всеми, бета-особь доминирует над всеми, кроме альфа, гамма – над всеми, кроме альфа и бета, и т. д.

Иерархии устанавливают статус-кво с помощью ритуализации неравенства. Два павиана одновременно наткнулись на что-то ценное, скажем, на уютное местечко в тенечке. Если бы у них не было жесткой системы доминирования, то произошла бы яростная драка. И еще одна – за фрукты часом позже, и следующая – за груминг сразу вслед за фруктами и пр. А так драки случаются редко; если же нижний по рангу забудет, кто есть кто, доминантный самец быстро ему напомнит «угрожающим зевком», ритуально оскалив клыки[380],[381]{691}.