Букет для любимой - Вэл Дэниелз

Отем улыбнулась. Она привыкла к подобной реакции.

— Отец считал, что я только даром потеряла время, что это вообще не специальность, а полное безрассудство, что я не найду себе места в жизни, что я потерянный человек и кончу тем, что, как моя мать, сбегу в какую-нибудь общину. «Ну кто, скажи, пожалуйста, слышал о такой специальности, как зерновые культуры?» — передразнила Отем отца.

— Я тоже впервые слышу, — признался Брэд.

— Отец настаивал, чтобы я поступила в Канзасский университет. — Отем умолчала о том, что считала это предложение отца абсурдным, потому что сам он ни в грош не ставил это учебное заведение. Однако рассказала, что попреки кончились, когда отец узнал, что специалистов по зерновым охотно принимают на работу крупнейшие предприятия пищевой промышленности. — Появление в Соединенных Штатах новейших современных продуктов — это заслуга именно специалистов в области зерновых, — добавила Отем.

— Каких продуктов?

— Например, низкокалорийных мучных изделий и десертов, новых видов каш, улучшенных смесей для тортов, напитков, готовых к употреблению блюд и…

— Хватит, хватит! — усмехнулся Брэд и поднял руку. — Я понял. Тогда почему вы не пошли работать в эту отрасль?

— Наверное, потому, что я дочь своего отца. Мне хотелось делать что-то самой, быть независимой. Осуществить извечную американскую мечту своими силами. Как вы, — добавила она.

Брэд ничего не сказал в ответ на ее замечание, но что-то мелькнуло в его глазах, и Отем поняла, что польстила ему.

— Выходит, вы идете по стопам отца, а он считает, что по стопам матери.

Отем кивнула. Как четко и ясно он выразил суть ее проблемы!

— Только не поймите меня превратно. Я очень его люблю. — Ей не хотелось вдаваться в подробности отношений с отцом. Она стыдилась чувства неполноценности, которое всегда испытывала рядом с ним, и не хотела выставлять напоказ свои слабости. — Он действительно замечательный человек, и мне хочется, чтобы он гордился мной так же, как горжусь им я. Мне больно его разочаровывать.

Брэд дотронулся до ее руки. Отем и не заметила, когда он придвинулся.

— Завидую, что вам есть для кого стараться, — тихо сказал он.

— Но я уверена, ваши родные гордятся вашими достижениями.

— Наверное. Жизнь их стала комфортнее.

— Конечно! Вы наверняка помогаете им!

Брэд пожал плечами и рассеянно провел пальцем по краю столика перед кушеткой.

— Я стараюсь. Но иногда я задумываюсь…

— О чем?

— Ну, например, о Ванессе. Не будь у нее возможности сбежать ко мне, она бы не ушла от Билла, а стремилась как-то наладить с ним отношения. Я не уверен, что оказал ей услугу.

— Считаете, что им не следует разводиться?

Брэд следил за каждым движением ее губ, пока она говорила.

— Не знаю, — покачал головой он. — Мое мнение не играет роли. Я стараюсь не анализировать отношения между людьми. Считаю, что человек должен знать, чего хочет, и добиваться своей цели сам. А не предъявлять претензий другим.

Проклятье! Отем поймала себя на том, что делала то же самое — следила за движением его губ.

— Что… что вы имеете в виду? Что Ванесса и Билл предъявляют претензии друг другу? — спросила Отем, пытаясь сосредоточиться на разговоре, а не на Брэде.

— У Ванессы такие же планы, как и у меня сейчас. — Брэд подвинулся ближе. Его рука лежала на спинке кушетки рядом с ее плечом. Он задумчиво накручивал на палец прядь ее волос.

Брэд решительно мешал ей сосредоточиться. Она забыла, о чем они говорили, ощущая лишь легкое щекотание на затылке.

— Ей хочется иметь прочную семью, детей, — продолжал Брэд. — А Билл боится заводить детей. Я могу его понять. В компании, где он работает, он пока занимает низшую ступеньку служебной лестницы, но стремится к большему. Хочет быть уверен, что сможет содержать семью. Считает, что чем больше будет работать, тем скорее продвинется вверх.

До Отем долетал тонкий запах одеколона, которым пользовался Брэд. Она осторожно отодвинулась подальше, насколько позволяла кушетка.

— Поэтому Ванесса и ушла от него?

— Да, и считает, что ему безразлично, увидятся они когда-нибудь или нет.

— О! — Даже сквозь толстый свитер Отем чувствовала тепло, которое исходило от Брэда.

— Билл думал, что тут и обсуждать нечего, — продолжал Брэд. — И пока Ванесса не ушла, ему удавалось делать вид, что никаких проблем не существует.

Отем совершила ошибку, взглянув на Брэда. Он облизывал кончиком языка губы и по-прежнему смотрел на ее рот.

Она совсем смутилась. Черт возьми! Он просто сводит ее с ума.

Отем резко встала.

— Не пора ли нам заняться обедом? — Она взяла свою чашку, отнесла ее в кухню и положила в раковину. Обернулась и увидела рядом Брэда. Он поставил свой стакан рядом с ее чашкой и опустил обе руки на стойку, заключив Отем в кольцо.

— Пусть это безумие, — с легким раздражением сказал он почти про себя, — но я вас поцелую. Иначе не могу.

Отем, потрясенная, замерла. Он нагнулся, помедлил и нежно прильнул к ее губам.

Она стояла не дыша, как парализованная. Его губы были мягкими, теплыми, упоительными. Он поднял голову, пристально посмотрел ей в лицо и робко обвел рукой вокруг подбородка.

— Прямо наваждение какое-то, — шепнул он и снова приник поцелуем к ее губам. Потом отпустил ее лицо, обнял за спину и прижал к себе.

Отем оказалась совсем беспомощной. Она не могла ни остановить его, ни оттолкнуть. У нее перехватывало дыхание каждый раз, как она поднимала на него глаза. А когда Брэд приподнял другой рукой ее лицо, чтобы снова ее поцеловать, она глубоко вздохнула.

Рука Брэда спустилась ниже, к ее талии, и он крепче обнял ее. Отем высвободила прижатые к его груди руки и закинула ему на плечи.

Язык Брэда тронул ее нижнюю губу, прошелся по верхней и медленно, сладострастно проскользнул внутрь. Колени у Отем подкосились, но Брэд крепко держал ее в своих объятиях.

И вдруг он оторвался от нее и поднял голову. Веки его отяжелели, сердце, как и ее собственное, бешено колотилось.

— Черт возьми! — пробормотал он. — Отем, я хочу тебя.

Она замерла, не дыша. В словах его не чувствовалось ни вопроса, ни просьбы. Они прозвучали как голая констатация факта.

— Ты произнес это как проклятье. Почему? — спросила Отем.

— Потому что для меня это действительно проклятье, — ответил он и снова поцеловал Отем. Поднял на миг голову, перевел дыхание и жадно впился в ее рот. Отем отвечала ему с не меньшим пылом. Сердце ее рвалось из груди, и она уже не могла различить, чье сердце — его или ее — бьется так отчаянно.