Тагир. Ребенок от второй жены - Яна Невинная

— Давно не было близости у нас, говоришь? — стискиваю челюсти, хватаю ее за локоть и тащу в ее комнату.

Зря она открыла сегодня свой поганый рот.

— Очень давно, я уже забыла, какой ты неутомимый, — хрипит, не обращая внимания на то, что еле поспевает за моим шагом, но вынуждена бежать из-за моей сильной хватки.

Ее голос в этот момент действует на нервы. Вместо расслабленности после желанной близости с Ясминой я, наоборот, взбешен, а ненормальный интерес Наили лишь подливает масла в огонь. Останавливаюсь в тупике коридора, и сам не заметив, как мы тут оказались.

— Скучала по мне, жена? — удерживаю ее близко к себе, и пряный запах духов бьет по обонянию, отчего ноздри расширяются.

Шумно дышу, втягивая носом воздух. От запаха новых духов Наили меня тошнит, хочется оттолкнуть ее и не вдыхать это амбре.

— Скучала, любимый, я всегда по тебе скучаю, — заискивающе смотрит в глаза, ее влажные губы приоткрыты, она готова принять меня после другой женщины, ластится, гладит по груди, тонкие пальцы проскальзывают под рубашку, цепляют и крутят пуговицы. — Я ведь лучше, опытнее. Восемь лет, как-никак.

Стискиваю челюсти, прожигая ее взглядом, но читать его она за эти годы так и не научилась. Либо просто игнорирует, пытаясь добиться своего. Вот только единственное желание, которое преобладает во мне, это оторвать ее от себя, отцепить, оттолкнуть в сторону — как можно дальше от себя.

Всем существом хочу вернуться в спальню к Ясмине и продолжить начатое. Я только откусил от деликатеса, попробовал вкуснейшее лакомство, но жадный зверь внутри требует сожрать его. Насладиться. Мне мало…

— Ты сделал свое дело с ней, — Наиля шепчет плотоядно, спускаясь рукой ниже, к поясу брюк, — теперь нам нужно подождать. Вдруг она зачала с первого раза. Тогда она будет нам больше не нужна. А ребенка я буду воспитывать. Обоих буду, стану самой лучшей матерью и женой. Обещаю.

— Диктуешь мне, жена, как и что делать? Забыла свое место? — перехватываю ее руку жестким хватом и отодвигаю от себя.

Позади слышится шуршание, и я быстро оглядываюсь. Коридор прямой, не хочу, чтобы Ясмина вышла из комнаты и услышала наш разговор с Наилей, поэтому заталкиваю ее в чулан.

— Нет, нет, ты мой господин, я не забыла, не забыла, — подобострастие Наили сочится из каждой поры, каждое движение пронизано им.

Жалкая. Уважать такую жену не будет ни один мужчина. Покорность достойна уважения, но Наиля перегибает палку. Не вижу в ней желанную женщину, а лишь готовую упасть на колени добровольную рабыню. По первому моему слову. Вроде мечта каждого, вот только всё это отталкивает, напротив, пробуждая агрессию.

Дверь за нами тихо захлопывается, и я обращаю внимание на нестыковки. Раньше здесь были чемоданы и сломанная техника да утиль, а теперь довольно чисто, даже кровать каким-то образом втиснулась. Включаю свет, чтобы рассмотреть пространство внимательнее. Замечаю знакомую сумку поверх покрывала.

— Что это за место? — грозно спрашиваю первую жену.

Напряженно сжимаю кулаки, догадка рождается мгновенно, когда вижу перепуганные глаза Наили. Она складывает руки перед собой, жмется в угол, опуская взгляд.

— Я решила, что Ясмина сможет тут временно разместиться. Комната хорошая, здесь есть кровать и даже маленькое окно. Отдельный туалет и раковина за ширмой. Тагир-р-р… — с рыком тянет мое имя, распуская завязки на одежде и скидывая ее вниз. Нежеланная мною женщина, лишь в нижней тонкой сорочке, стоит прямо передо мной, с надеждой во взгляде зовущая меня к себе, а мой разум обуян дурманом по имени Ясмина.

— Здесь? — прищуриваюсь, кидая взгляд в сторону узкой и низкой кровати. Скорее, это даже топчан. — Ты готова сделать это здесь? Принять меня после другой?

— Я сотру эти воспоминания, — твердо отвечает моя жена и протягивает руку. — Вытравлю ее из твоей крови. Ты забудешь ее, и мы начнем всё сначала.

Каждое “ее” пропитано ненавистью, жена почти шипит, напоминая опасную гюрзу.

— Тогда ложись, Наиля, — с рыком командую ей, указывая кивком на топчан.

Первая жена после моих слов засияла, даже приосанилась, выгодно подчеркивая свои прелести. Томно изогнулась и походкой от бедра направилась к топчану. Брезгливо двумя пальцами подхватила сумку и кинула ее на пол. Удар звоном отозвался в моей голове, и только после я понял, что он раздался в сумке, словно там что-то разбилось.

— Упс, — фальшиво виновато произнесла Наиля и прикрыла ладошкой рот, присела на заправленную постель.

Откинула локоны за спину и закинула ногу на ногу. Бесстыдно потянула подол шелковой сорочки вверх, показывая молочные бедра, но удостоилась от меня лишь вздернутой брови.

— Мне стоит показать тебя семейному врачу? — холодный голос покрыт льдом и злостью.

Наиля замирает, а затем кивает, словно понимает всё не так, как я имел в виду.

— У меня овуляция, любимый, я знаю. Высока вероятность забеременеть. Поспеши же, — томно выдыхает, часто дыша, отчего предмет ее особой гордости колышется под тканью.

В этом нет нужды, ее вид не трогает мое воображение. Декольте для покорной жены весьма откровенное, неподобающее для приличной супруги. Стиснул зубы, представив в таком наряде Ясмину. И если бы хоть кто-то увидел ее в таком непотребном виде, полетели бы головы. Накатила ностальгия. Помнится, я часто по молодости набивал морды и зубы парням только лишь за один взгляд в сторону своей возлюбленной.

— Я еще раз повторяю. У тебя проблемы со слухом? Я сказал лечь. Не тяни время и подчиняйся, Наиля, — уже раздраженно повторил для особо одаренной.

— Ах, любимый, ты сегодня такой властный и строгий. Я в предвкушении. Накажи меня, Тагир. И начальника охраны тоже, он видел меня в таком виде, а это ведь грех, — ведет по ложбинке между грудей, намекая на свой откровенный наряд, который созерцать может только муж.

Хмыкаю, наблюдая, как она всё же подчиняется и ложится на топчан. Наглая, бесстыдная, зовущая мужчину.

Подхожу к постели, она прикрывает глаза, находится в ожидании близости. Нагибаюсь и подхватываю сумочку Ясмины. Снова смотрю на первую жену и, молча разворачиваясь, иду к выходу.

— Тагир? — позади раздается растерянный голос Наили. — Ты заревновал, поэтому уходишь? Это же было случайно, прости меня, любимый! Только не бросай, прошу тебя!

Практически плачет, хнычет, взывая к моей жалости. Но этому чувству я неподвластен. А ревность… Нет, в этой ситуации мне остается лишь пожалеть толкового мужика, от которого таким образом хотела избавиться женушка.

— Тагир! — кричит она, подрывается с топчана и кидается ко мне.

Выхожу за порог, оборачиваюсь.

— Ты наказана, Наиля. Знаешь, как я не люблю неповиновения и превратного понимания моих приказов. Я сказал дать Ясмине комнату, а что ты сделала? С этого момента ты живешь в этом чулане. Прислуга принесет твои вещи, — равнодушно гляжу в ее напуганные глаза. Она пытается возразить, но я не сдерживаю ехидства: — Не грусти, Наиля, комната же хорошая, ты сама сказала. Окно есть, туалет за ширмой.