Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот

Некоторые сообщества привлекли внимание не одного историка. Венецианской общине прежде не везло в этом отношении. Она служила фоном всего для нескольких, притом не слишком подробных, исследований; в то же время, например, личности Леоне да Модены посвящено большое количество материалов. Тем не менее отдельные периоды истории венецианской еврейской общины оставались белым пятном на исторической карте. Поэтому автору настоящего труда пришлось совмещать две совершенно разные задачи: собственно историческое исследование и приведение его результатов в читабельный вид. При написании книги использовались многочисленные источники, как печатные, так и рукописные. При этом большинство упомянутых в тексте фактов ранее не публиковалось, однако подкрепить сноской каждый из них не представляется возможным. Поэтому автор просит читателей поверить: для каждого факта, каким бы невероятным он ни казался, у автора имеется доказательство, источник которого представляется ему надежным.

Венецианская еврейская община не всегда играла важную роль в истории. Общая численность ее населения никогда не превышала пяти тысяч человек. Что касается временных рамок, общину можно назвать сравнительно новым явлением; ее расцвет ограничен менее чем двухсотлетним периодом. Тем не менее даже за такой короткий промежуток времени она привлекла ряд самых ярких личностей во всей еврейской истории. В венецианском гетто возникла необычайно теплая и интересная общественная жизнь, которую удалось воссоздать в необычных подробностях. Вот почему именно этим аспектам в настоящей книге уделено особое внимание. Жизнь в гетто периода упадка Венецианской республики оставалась такой же яркой и завораживающей, как и прочие стороны венецианской жизни; можно надеяться, что данный труд поможет вернуть ее из забвения, которому ее подвергали историки итальянского барокко.

Век за веком голубые волны Средиземного моря набегали на песчаные отмели между устьями рек Адидже и Пьяве, защищавшие побережье Италии от ярости океана. Места были безлюдными; тамошняя почва не подходила для земледелия. Лишь изредка вдоль длинной береговой линии ходили рыбацкие лодки или каботажные суда, спешившие на север или юг, в растущие процветающие порты. Ничто не указывало на то, что здесь, на скоплении крошечных островков, защищенных песчаными отмелями, возникнет сказочный город, который будут называть одним из семи чудес света и который однажды будет владеть половиной Леванта.

Тем временем далеко на Востоке воды того же Средиземного моря разбивались о дюны, защищавшие узкую полосу плодородной земли, которую теперь называют Палестиной; она отграничивала Аравийскую пустыню от моря. Та земля не была необитаемой. Наследница античных цивилизаций, она была известна египтянам и вавилонянам, не раз пересекавшим ее в разных направлениях. А на уступах холмов, где благодаря огромным усилиям земля стала плодородной, жил уникальный народ, который поразительным образом, к презрительному изумлению соседей, открыл для себя идею Бога.

Шли века. Египтян и вавилонян сменили персы и греки. Народ, живший на холмах Палестины, неоднократно завоевывали, однако он не поддавался ни лести, ни силе. Загадочная цивилизация этрусков в Италии постепенно уступила другой, более энергичной культуре. Слепо веря в свое имперское предназначение, римляне завоевывали одну землю за другой и натыкались на разные народы. Так, в конечном счете, им удалось стать правителями странного сирийского племени, которое, вопреки всякой логике, упорно отказывалось признавать чужеземных богов, даже когда те демонстрировали мощь, одаряя своих последователей победой. Упрямство евреев дорого им обошлось. Их неоднократно завоевывали и побеждали в череде грозных войн и мятежей. Евреев как рабов привозили во все страны мира, где поражались их безрассудству: они упорно придерживались своих провинциальных взглядов вопреки общечеловеческому стремлению к усвоению чужого опыта и прогрессу. В Италии – сердце Римской империи – их знали особенно хорошо. Их сепаратистские причуды не раз высмеивали честолюбивые поэты. Тем временем волны все так же наносили песок на отмели в северо-восточном углу полуострова – по-прежнему безлюдном, по-прежнему ненаселенном. Правда, неподалеку, на морском побережье и в глубине материка, росли города – Аквилея севернее, Равенна южнее, Падуя на материке и многие другие.

Во всех этих местах, как и в прочих значимых городах Римской империи, о евреях кое-что знали. Скорее всего, вначале они попадали туда как рабы. Но из-за гордого и независимого нрава в сочетании с упрямой приверженностью традиционным верованиям их считали плохими слугами; а благодаря расовой солидарности и традициям взаимопомощи они без труда обретали свободу. За первопроходцами следовали другие изгнанники, торговцы и ремесленники. О том, что в ранний период евреи появлялись в Италии – в Брешии, в Конкордии, в Пуле и других местах, – свидетельствуют надписи на латыни; можно предположить, что они жили и в других крупнейших городах региона. По свидетельствам очевидцев, в Аквилее, городе-прародителе Венеции, во времена Римской империи существовала синагога. В Равенне, которая одно время была столицей Западной Римской империи, сохранилось больше сведений о начале существования еврейской общины. Тамошняя синагога была основана уже при варварском правителе Одоакре, которого после убийства (493) похоронили неподалеку от нее. В 519 году толпа христиан-фанатиков устроила еврейский погром. Все культовые сооружения евреев были сожжены. В поисках справедливости община, которая к тому времени, судя по всему, полностью сложилась, обратилась к королю остготов Теодориху. Тот немедленно приказал жителям города восстановить разрушенные здания за собственный счет, пригрозив выпороть непокорных плетьми.

К тому времени скопление островков на севере уже не было необитаемым. В V веке орды варваров, возглавляемых Аттилой, внушали ужас обитателям материковой Венеции – так провинцию называли уже тогда, в честь племени венетов, жившего там с незапамятных времен. Многие из них, спасаясь от разграбления городов, искали убежища на островах, защищенных песчаными отмелями. Туда за ними не мог последовать враг. Там они строили дома, попасть в которые можно было только с моря. Постепенно у них развивался собственный уклад жизни, тесно связанный с морем. В последующие годы новые вторжения варваров вызывали приток на острова других беженцев с материка. Постепенно островитяне-латиняне все больше сплачивались, объединяясь против смешанных полчищ варваров, которые вытесняли их с земель предков. В отсутствие всякой верховной власти они постепенно выработали собственную демократическую структуру под руководством десяти трибунов. В конечном счете во главе этих трибунов встал избираемый глава, которого называли Dux, или дож. Первым дожем стал Паоло Анафесто, избранный в 697 году. Вначале правительство свободных островитян находилось в Гераклее, позже переместилось в Маламокко. В конце концов, в 813 году, правительство переехало на Риальто, в центр компактной группы островов, испещренных каналами. Место сулило прекрасные возможности для расширения и развития. Здесь буквально из моря быстро возник густонаселенный город; он получил название Венеция в честь племени, к которому принадлежали предки многих его обитателей, а также римской провинции, в которую включили этот край.