Иудеи в Венецианской республике. Жизнь в условиях изоляции - Сесил Рот

Коммерческие операции евреев в Венеции распространились настолько широко, что привлекли особое внимание правительства. В 1390 году, когда император Венцеслас бессердечно отменил все долги немецким евреям, разделив прибыль с должниками, он попросил дожа охранять купцов-немцев в Венеции, чтобы евреи не требовали у них возвращения долгов. К просьбе отнеслись благосклонно, и в результате все споры, связанные с немецкими евреями, уполномочили разрешать правление «Немецкого подворья». Некоторые купцы с Севера, невзирая на то, что нехристиане не допускались на «Немецкое подворье», назначали евреев своими представителями для ведения коммерческих операций в Венеции. Скорее всего, в ряде случаев такая формальность служила всего лишь предлогом, благодаря которому евреи получали возможность вести торговые операции, в которых им в ином случае было отказано. Среди тамошних купцов особенно широко были представлены выходцы из Нюрнберга, процветающей торговой республики, которая контролировала торговые пути севернее Альп примерно так же, как Венеция контролировала торговые пути к югу от Альп. До наших дней[5] сохранились торговые отчеты, составленные на венецианском диалекте, еврея по имени Николас из Лейбница, которые восходят к XIII или XIV веку. В 1491 году в Венецию для закупки шелка и золота послали некоего Самуэля из Мареле, поставщика императорского двора; по особой просьбе императора Священной Римской империи Совет десяти позволил ему не носить специальную метку и ходить с оружием, в сопровождении двух слуг. Другие приезжие, которым не позволяли торговать новыми товарами, вынуждены были торговать подержанными вещами (strazzaria), особенно одеждой. Это было запрещено законом от 1497 года.

В тот период в Венеции можно было часто встретить евреев-врачей. Медицина – род занятий, к которому евреи в ходе своей истории выказывали особое расположение. В начале Средних веков их тесный контакт с мусульманским миром, тогда главным центром всех сфер науки, давал им значительное преимущество в области медицины. Даже когда первенство перешло к христианской Европе, у евреев по-прежнему проявлялись врожденные способности. Более того, медицина была единственной сферой профессиональной деятельности, какой они тогда имели право заниматься. Правда, католическая церковь издавна запрещала верующим христианам пользоваться услугами евреев-врачей. Причины были очевидными. Пациент подчиняется врачу, что в те времена казалось неправильным в тех случаях, когда последний был евреем. Помимо власти над телом, врач иногда приобретал власть и над разумом пациентов. Более того, в случае летального исхода врач-еврей мог помешать, вольно или невольно, совершению таинств причащения и соборования и таким образом подвергал христианскую душу риску вечного проклятия. Запрет приглашать евреев-врачей восходит к Средним векам. Впрочем, простые люди предпочитали рисковать спасением души, не подчиняясь церковным указам, а не подвергать опасности тело, доверив его заботам какого-нибудь грубияна-нееврея. Поэтому и в Средние века, и позже люди чаще приглашали врачей-евреев. Венеция не стала исключением из общего правила.

В 1331 году некоему еврею-врачу по имени Леоне (Иуда) было дано разрешение практиковать в городе, учитывая его прекрасную репутацию и огромное уважение, которым он пользовался[6]. В конце века врачей-евреев стало больше. В 1395 году, когда евреев изгнали из города, многие сомневались, стоит ли вместе со всеми выгонять врачей, самым известным из которых был мастер Соломон. Тогда единодушно решили, что стоит. Однако вскоре после того указом начали пренебрегать, и евреи-врачи, получившие законные лицензии от Giustizia Vecchia (представители городского магистрата, которые регулировали, в числе прочего, деятельность представителей многих ремесел и «свободных профессий»), снова появились в городе. В 1419 году тому же мастеру Соломону (а может быть, другому врачу, носившему то же имя) позволили заниматься медицинской практикой в Венеции в знак признательности за то, что он исцелил нескольких видных горожан. Исключения делались так часто, что вскоре превратились в правило; и 11 апреля 1443 года власти издали указ, по которому евреям разрешалось заниматься в Венеции медицинской практикой без формализма. Напрасно христиане-фанатики возражали против такой уступки, а патриций Людовико Фоскарини пытался добиться отмены указа, пользуясь своим влиянием на духовника дожа. Все попытки не увенчались успехом, и врачи-евреи продолжали практиковать в городе. В конце XV века в Венеции некоторое время укрывался Илия дель Медиго, уроженец Крита, который прославился как врач, переводчик, философ и величайший последователь Аристотелевой системы. Именно там он в 1480 году написал комментарий к трактату Аверроэса (Ибн Рушда) De substantia orbis, благодаря которому приобрел такую славу, что его призвали в Падую, где он выступил арбитром в научном споре. В Падуе дель Медиго познакомился с Пико делла Мирандола, чьим наставником впоследствии стал во Флоренции. Слава венецианских врачей распространилась далеко за пределами самого города-государства. Один из них, еще один мастер Леоне, стал придворным медиком Великого князя Московского; в 1409 году его публично сожгли в Москве за то, что он не сумел исцелить больного.

После того как ношение желтых меток стало обязательным для венецианских евреев, для врачей часто делали исключение, дабы врач не унижал чести патрициев, которых он посещал. Правда, в 1412 году все подобные льготы отменили, но вскоре начали выдавать их снова. В течение XV века их многократно то отменяли, то возвращали. Тем не менее все известные врачи-евреи по-прежнему освобождались от этой унизительной обязанности. Как правило, им не составляло труда найти влиятельных пациентов, которые охотно пользовались своим положением и предоставляли им нужные привилегии. Так, в 1502 году мастеру Иосифу официально разрешили носить не красный, а черный головной убор, обычный для врачей-христиан. Для этого понадобилось вмешательство знаменитого Лоренцо Суареса, чьим лекарем он был. Возможно, он же или другой врач, носивший то же имя, упоминается в римских источниках; позже он получил значительные привилегии от папы Юлия II. Судя по некоторым источникам, он был сыном Самуэля Сарфати, служившего личным врачом при нескольких папах. Их имена относятся к самым первым в благородной череде евреев-врачей, которые продолжали свою деятельность вплоть до падения Венецианской республики.