Филипп Бобков и пятое Управление КГБ. След в истории - Эдуард Макаревич

Им же, Степаном Бандерой, была организована так называемая Украинская повстанческая армия (УПА), которая с 1943 года действовала на западной Украине, в основном нанося удары по советским партизанам и войскам Красной армии, воевавшим с гитлеровским вермахтом. По крайней мере, в аналитической записке гитлеровской службы безопасности СД, составленной в ноябре 1944 года, об этом было сказано так:

«Численность УПА: регулярная, то есть обученная часть, насчитывает 80–100 тыс. бойцов. По украинским данным, она доходит до 400 тыс. и даже до 1 млн. человек. УПА действует по политическим инструкциям ОУН. …Свою главную задачу УПА видит в том, чтобы замедлить темпы наступления Красной армии на запад и тем самым выиграть время для формирования своей регулярной армии. Своим слабым местом УПА считает недостаток обученных бойцов, вооружения и боеприпасов. …Определенные трудности в борьбе УПА создают различия в интересах разных регионов, на территории которых действуют отряды УПА. Так, западноукраинская группа УПА опирается на тех культурных и образованных украинцев, которые ориентируются на Запад и на греко-католическую церковь. Раньше этот регион входил в Австрию, и в Польше его именовали „Украинским Пьемонтом“. Он сформировал свое собственное национальное самосознание… Эта группа представляет собой наиболее активную среди других групп УПА» [18].

Это была достаточно заметная сила, которая принесла неисчислимые беды гражданам СССР. В боях с УПА и ОУН в течение 1945–1953 годов погибло более 25 тысяч советских солдат и офицеров армии, погранвойск, сотрудников органов государственной безопасности. Бандеровские формирования за этот же период потеряли более 60 тысяч человек убитыми [19].

И вот в сентябре 1949 года сотрудник ЦРУ, выпускник Йельского университета Стив Таннер, работавший с украинцами из мюнхенского штаба Бандеры, забрасывает подготовленную группу на территорию советской Украины. Здесь сошлюсь на американского исследователя Тима Вейнера, который в своей книге «ЦРУ. Правдивая история» рассказывает, что было дальше. «Несколько месяцев спустя эти люди вернулись из Прикарпатья с донесениями от украинского подполья… Эти многочисленные записки свидетельствовали о крепнущем движении сопротивления, представители которого могли предоставить ценную информацию о событиях на Украине…» В штаб-квартире ЦРУ на этот проект возлагали еще более высокие надежды. Руководство ЦРУ полагало, что «существование такого движения может иметь важное значение в ходе возможного открытого военного конфликта между Соединенными Штатами и СССР». То есть в случае военного конфликта сеть оуновских формирований могла выполнить роль пятой колонны на территории Советского Союза, способствовать оккупации его.

Вместе с американцами активно включилась в поддержку оуновских формирований на территории советской Западной Украины и английская разведслужба СИС. ЦРУ и СИС снабжали бандеровское подполье оружием, боеприпасами, документами, советскими деньгами, используя для этого самолеты, которые вторгались в воздушное пространство СССР и в условленных районах, снижаясь до высоты 200–250 метров, сбрасывали эти грузы.

Особенно усердствовали англичане, которые уверовали в силу и могущество ОУН. Но первыми прозрели американцы. Здесь очень ценны воспоминания Кима Филби («Моя незримая война»), который в 1949–1951 годах был представителем СИС в американском ЦРУ. Вот что он пишет: «Нападки американцев на сотрудничество между Бандерой и СИС стали резкими в 1950 году, и, работая в США, я потратил много времени на передачу язвительных посланий из Вашингтона в Лондон… ЦРУ выдвинуло… возражения против Бандеры как союзника. Его крайний национализм с фашистским оттенком являлся препятствием, которое помешает Западу вести подрывную работу в Советском Союзе с использованием лиц других национальностей, например русских. … Заявление англичан, что Бандера используется только в целях сбора разведывательной информации и что такое его использование не имеет какого-либо политического значения, было отвергнуто американцами. Последние возражали, что, какой бы ни был характер связи СИС с Бандерой, сам факт этой связи может поднять его престиж на Украине. Американцы высказали опасение, что любое усиление последователей Бандеры чревато опасностью раскола „движения сопротивления“ на Украине, с которым вели работу они сами» [20].

Но спустя 50 лет американцы благосклонно промолчали, когда националистические организации на Украине реанимировали образ Бандеры и подняли его как идеологическое знамя в воспитании молодого поколения. Вероятно, посчитали, что русские не восстанут, – история давняя.

Важным делом ЦРУ в 50-е годы становится расшатывание отношений между народами СССР. Этому способствовало принятие Сенатом и палатой представителей Конгресса США в июле 1959 года Закона об освобождении порабощенных наций (Public Law 86–90), который был утвержден президентом Д. Эйзенхауэром. Этот закон создал правовую базу для вмешательства Америки во внутренние дела СССР и вывел политическую войну, связанную с национальными отношениями в Советском Союзе, на новый виток. В этом законе перечисляются так называемые «порабощенные нации» – более двух десятков народов, кого Россия якобы «лишила национальной независимости путем прямой и косвенной агрессии». Там наряду с республиками Советского Союза назывались такие неизвестные образования, как «Казакия» и «Идель-Урал». Этот Закон позволил ЦРУ развернуть мощные программы радиовещания на языках республик, входящих в СССР, которые были нацелены на расчленение Советского Союза. Эти достаточно изощренные программы осуществлялись радиостанциями «Свобода», «Свободная Европа» и «Голос Америки». Одновременно ЦРУ стимулировало создание националистических антисоветских групп в национальных республиках СССР. В этом Законе СССР был назван «обширной империей». Как считает Бобков, именно в слове «обширная» и спрятан смысл устремлений некоторых держав, готовых воевать с Россией, чтобы расчленить ее. Он обращает внимание на то, что этот Закон жив до сих пор и позволяет США вмешиваться теперь уже во внутренние дела как России, так и отдельных государств – бывших республик СССР, получивших независимость в 1991 году.

Но вернемся еще раз к директиве Совета национальной безопасности США по поводу тайных операций – СНБ-68, в которой говорилось: «Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство в отношении Советов».

Не иначе как подобного рода программные документы СНБ вдохновили американских политиков на новые предложения по ослаблению Советского Союза на годы вперед. Американский сенатор Г. Хэмфри пишет президенту США, что «для историка культуры… нет ничего более интересного, чем тщательный и объективный анализ наших новейших основных усилий оказать решительное воздействие на культуру другого народа прямым вмешательством в процессы, через которые проявляется эта культура» [21].

В 50–60-е годы программы тайной войны ЦРУ оказываются все более связанными со сферой культуры. Именно в эти «культурологические» войны правительство США вкладывает огромные средства, особенно в секретную программу пропаганды, влияющую на творческую интеллигенцию в европейских странах и особенно в Советском Союзе. Руководило такой культурной деятельностью Центральное разведывательное управление США. К этому выводу пришла английский историк Френсис Стонор Сондерс в своей книге «ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны». Организатором этой тайной «культурологической» кампании стал Конгресс «За свободу культуры», который управлялся двумя управлениями ЦРУ – координации политики, во главе с небезызвестным Фрэнком Уизнером, и управлением международных организаций, во главе с Томом Брейденом. Конгресс «За свободу культуры» имел отделения в 35 странах, издавал престижные журналы, обладал новостными и телевизионными службами, занимался книгоиздательской деятельностью, проводил международные конференции, выставки художников, музыкальные фестивали, кампании награждения самых ярких деятелей культуры и искусства.