Филипп Бобков и пятое Управление КГБ. След в истории - Эдуард Макаревич

В основе смены режимов в тех или иных странах – использование «мягкой силы». В противовес «жесткой силе», основывающейся на принуждении, на экономической и военной мощи, «мягкая сила», включающая «власть народа», эффективна за счет опоры на определенные политические и культурные ценности, определенные принципы поведения на мировой арене. Если мягкая сила «питается» историей, дипломатией, политикой и культурой, то «жесткая» сила опирается на экономическую и военную мощь США – это прежде всего сила экономических санкций, которые по инициативе США вводятся против «непослушного» государства.

С. Хантингтон, единомышленник З. Бжезинского, еще в период холодной войны с Советским Союзом обосновал некоторые принципы и положения экономической войны в своей статье «Торговля, технология и рычаги: экономическая дипломатия», написанной в начале 80-х годов прошлого века. В этой статье Хантингтон ставил вопрос о пересмотре существующего в США законодательства в отношении предоставления кредитов СССР, замену жестких рамок кредитования более гибкими, позволяющими американскому правительству использовать этот «финансовый рычаг» в интересах внешней политики США [15].

По мнению Хантингтона, необходимо постоянно увязывать передачу Советскому Союзу современных американских технологий, расширение объемов торговли двух стран, предоставление кредитов и т. д. с политическими отношениями СССР и США, в которых должны превалировать интересы США.

Когда президент США Р. Рейган объявил СССР «империей зла» и поставил задачу «ломать» эту империю, то командовать силами «слома» был определен директор ЦРУ У. Кейси, человек, который фанатически жаждал борьбы с таким политическим противником, как СССР. Для этого он создал штаб, собрав верных ему людей, которые были способны анализировать информацию, разрабатывать концепции и рекомендации. И здесь можно обратиться к Петеру Швейцеру, который в своей книге «Победа» раскрывает стратегию США, направленную на развал СССР.

Он пишет: «Ему (У. Кейси. – Э. М.) удалось уговорить бывшего председателя „Rand Corporation“ („фабрика мысли“, американский стратегический научно-исследовательский центр. – Э. М.) Генри Роуэна возглавить национальный Совет по делам разведки, взяв в качестве своего ассистента по специальным делам редактора журнала „Фортуна“ Герберта Мейера. Оба они были экспертами по советской экономике. Своим связным с Белым домом он взял Дэвида Вигга, экономиста, создавшего систему контроля поступлений твердой валюты в Советский Союз и ее экспорта». Среди этих экспертов также были: профессор Алан Уайттэкер, психолог, по заданию ЦРУ анализировавший портреты советских политиков; Ричард Пайпс, доктор философии, профессор-историк из Гарвардского университета, специалист по российской и советской истории. От этих ученых и аналитиков У. Кейси хотел знать: чего боится Москва; где ее слабые, уязвимые стороны; какова ее способность восстанавливать силы; как быстро она способна восстанавливаться после поражения; можно ли поколебать ее уверенность? [16]

Уже тогда этот штаб рекомендовал применение «мягкой» и «жесткой» силы, предлагал действовать на нефтяном рынке, сбивая цены на советскую нефть; в Афганистане, организуя сопротивление советским войскам, и в Польше, организуя таранную силу профсоюза «Солидарность» против режима.

И сегодня наиболее верным способом изменения мира становится сочетание «мягкой» и «жесткой» силы, столь присущее «миссионерам» из США. При этом наиболее действенной оказывается «мягкая сила», проводником которой являются неправительственные организации, различные фонды. Они выделяют гранты, ведут пропаганду, устраивают форумы политиков, организуют обучение национальных лидеров, поездки молодежи в страну, инициирующую «демократическую» экспансию. Все это формирует представление о другой жизни, лучшей, чем та, к которой соответствующую страну привела ее правящая элита.

Несомненно, что работа американских и британских ученых, одержимых идеей холодной войны, сделало «машину» этой войны достаточно эффективной. Но чего бы стоили их научные головы без заинтересованности в них американского Госдепартамента внешней политики и ЦРУ, с которым боролся КГБ?

В 1947 году американский президент Г. Трумэн предложил Аллену Даллесу, бывшему сотруднику Управления стратегических служб, во время войны резиденту американской разведки в Швейцарии, теперь директору адвокатской конторы, поработать в комиссии, готовившей доклад о национальной безопасности и о состоянии дел в разведывательных организациях. Даллес отнесся к поручению руководителя страны суперответственно и вскоре представил доклад, ставший, по сути, революционным. Он ломал привычные представления о стратегии и методах работы спецслужб. Главная идея доклада была в том, что из-за своей пассивности США могут пасть жертвой коммунистической угрозы. Поэтому задача создаваемого Центрального разведывательного управления (ЦРУ) – не просто получать разведданные с территории СССР, а проводить в самом СССР тайные политические и пропагандистские операции с целью подрыва социалистического строя, разрушения союза СССР и стран-сателлитов, помощи этим странам в поиске своего, несоциалистического пути развития. Благодаря Даллесу термин «тайные операции» стал рабочим в директивах Совета национальной безопасности США. Так впервые обрела право на жизнь идея, в соответствии с которой тайные операции приравнивались к боевым планам.

И тогда американцы стали искать эмигрантские группы, имеющие связи с подпольем в Советском Союзе. И скоро их нашли с помощью генерала Р. Гелена, бывшего руководителя разведывательной службы германского генерального штаба, теперь по договоренности с ЦРУ создававшего свою службу в Западной Германии, близ Мюнхена. Самой дееспособной среди этих групп оказался некий совет по освобождению Украины, главой которого был Степан Бандера – один из боевых вождей Организации украинских националистов (ОУН). Он выступал под лозунгом «Либо завоюем самостийную Украину, либо погибнем за нее!». Вела его по этой стезе идеология крайнего, так называемого интегрального национализма, который пронизывает все сферы жизни человека и требует исключительного самопожертвования в борьбе за национальную идею и жестокую кару для несогласных.

В свое время ОУН была связана с гитлеровскими спецслужбами, и сведения об этом прозвучали на Нюрнбергском процессе над немецкими военными преступниками [17].

Из показаний полковника Эрвина Штольце – бывшего заместителя начальника отдела «Абвер-2» германской военной разведки и контрразведки при верховном командовании германских вооруженных сил от 25 декабря 1945 года. (Документ СССР-281):

«В марте или апреле 1941 года мой начальник – руководитель отдела „Абвер-2“ полковник (ныне генерал) Лахузен вызвал меня к себе в служебный кабинет… дал мне для ознакомления и руководства приказ, … подписанный фельдмаршалом Кейтелем и генералом Йодлем… содержавший основные директивные указания по проведению подрывной деятельности на территории СССР после нападения Германии на Советский Союз. …В приказе указывалось о том, что в целях нанесения молниеносного удара против Советского Союза „Абвер-2“ при проведении подрывной работы против СССР должен использовать свою агентуру для разжигания национальной вражды между народами Советского Союза. Выполняя упомянутые выше указания Кейтеля и Йодля, я связался с находившимися на службе в германской разведке украинскими националистами и другими участниками националистических фашистских группировок, которых привлек для выполнения поставленных выше задач. В частности, мною лично было дано указание руководителям украинских националистов германским агентам Мельнику (кличка „Консул-1“) и Бандере организовать сразу после нападения Германии на Советский Союз провокационные выступления на Украине с целью подрыва ближайшего тыла советских войск, а также для того, чтобы убедить международное общественное мнение о происходящем якобы разложении советского тыла».