Свадебный огонь - Элизабет Чедвик

Она почувствовала, как внизу его живота появилось что-то твердое и пульсирующее. Наверное, это была та самая сморщенная штука, о которой с таким восторгом рассказывал Пинто. Ей вдруг стало жарко и страшно. Неужели он собрался овладеть ею? Она и хотела этого, и боялась. Девчонки в школе, претендовавшие на роль всезнаек, говорили, что это нравится только мужчинам.

Пальцы Алекса были уже на ее груди, и тело само стало извиваться от возбуждения. Он простонал ее имя и потянулся к трусикам. Коснувшись бедер, а потом и самой интимной ее части, он вызвал у нее судорожный взрыв удовольствия. Сладкое ощущение волнами растеклось по ее телу.

Алекс почувствовал, что уже довел ее до полной готовности принять любые его действия. Она лежала ошеломленная, не пытавшаяся протестовать.

Он скатился в сторону и, лежа на спине, попытался взять себя в руки. Глядя в темноту, он дышал медленно и глубоко и благодарил бога за то, что ему удалось остановиться. Через пару минут после того, что могло произойти между ними, она бы пришла в себя и осознала, что случилось.

— Черт побери, Кассандра, — в его голосе звучал упрек, — тебе нужно сохранять дистанцию. Я ведь не святой, надолго меня может не хватить. А ты влияешь на ситуацию не лучшим образом.

— Но я хотела…

— Ты не хотела, чтоб все зашло так далеко? По счастливой случайности тебе повезло, что этого не случилось. Я понимаю, что ты боишься индейцев, но потерять девственность — это ведь тоже серьезно.

— Я не собиралась ничего терять, — ее голос дрогнул, — я только хотела…

— Посмотреть, как далеко я могу зайти? Ну а если бы я не смог остановиться?

— Ты думаешь, я провоцировала тебя? — в ее голосе прозвучала обида.

— Нет, я понимаю, что ты еще очень молода и любопытна, но я не собираюсь становиться объектом твоего любопытства, — Алекс почувствовал, что ведет себя не совсем по-рыцарски, но в таких делах жесткость не помешает.

— Молода и любопытна! — повторила она. — Да, я молода, но это не любопытство. Да, я, возможно, боялась, но я люблю тебя, я…

— Замолчи! — повысил голос Алекс. — Это не любовь, ты слишком мало знаешь меня, чтобы говорить о любви. Если здесь и есть что-то, так это скорее желание выйти замуж и обрести спокойную сытую жизнь. Но позволь тебе заметить, что это со мной не пройдет.

— Не понимаю, о чем ты, — пробормотала Кассандра.

— А разве ты еще не выяснила, что я владею половиной плантаций на Бразосе? — с сарказмом заметил он.

— Я и не думала об этом. Я знала, что владелец — муж твоей сестры.

— Да, он был им, — с иронией согласился Алекс. — Именно это и подкупило мою сестру. Он владел большой плантацией, большим количеством рабов, и Элоиза представила себе, как она заживет, если…

— И рабы?

— Конечно. Как ты правильно заметила, нас не взяли в состав Штатов, потому что Техас — страна рабов. И Луизиана — тоже.

— Но я думала…

— Именно они и дают то богатство, о котором мечтала моя сестра. Судьба дочери текстильного промышленника казалась ей не слишком завидной, как для тебя сейчас участь дочери какого-то эксцентричного профессора. В итоге жизнь моей сестры сложилась не совсем так, как она хотела. Она вышла замуж за Джина Филиппа, а он проиграл плантацию в Луизиане в карты. Элоиза после этого отправилась на границу с Техасом в надежде на новую жизнь, оставив Джина Филиппа в старой. Если ты считаешь, что…

— Она получила то, что заслужила, — отрезала Кассандра.

— Что? — удивился Алекс.

— Разве ты не рассказывал о том, с каким презрением она относилась к заработанному честным трудом твоего отца? Ее привлекло богатство и легкая жизнь за счет бедных негров, похищенных на их родине.

— Ты за отмену рабства? — грозно спросил Алекс.

— Конечно. — Она задумалась. Неужели Алекс — рабовладелец? Она влюбилась в рабовладельца! Но даже в этом случае она не откажется от собственных убеждений. В любом случае она ненавидит рабство. — Да, я не собираюсь строить свое счастье за счет горя других людей.

— Что за чертовщина, — пробормотал Алекс.

События приняли неожиданный оборот. По убежденности в ее голосе видно, что она ненавидит рабство и рабовладельцев. Значит, все его предположения и обвинения — глупость? Но она говорит, что любит его. Что же теперь?

— Ты должен извиниться передо мной, — твердо сказала Кассандра. — Я совершенно не думала ни о твоих деньгах, ни о твоей земле, ни о…

— Тогда чего же ты хочешь от меня?

Вспомнив, что она сама призналась ему в любви, Кассандра почувствовала неловкость. Что теперь?

— Я пойду проверю табун, — неожиданно сказал Алекс. — Эти команчи всегда ждут удобного случая, чтобы украсть хоть несколько лошадей.

Кассандра боялась оставаться в одиночестве, и ей не хотелось, чтобы они расстались недовольные друг другом.

— Разбуди меня, когда подойдет моя смена, — пробормотала она.

Алекс не собирался делать этого. Последние несколько дней он поручал ей немало трудных заданий. Завтра ее тоже ждет трудный день. Ей надо отдохнуть. А для него утомление полезно, оно поможет заглушить желание. Правда, сегодняшнее событие бесследно для него не пройдет.

Сейчас надо было обдумать все случившееся между ними. Она призналась ему в любви. Но что может знать о любви девчонка ее возраста? Это просто благодарность за спасение, страх в этих условиях и боязнь оказаться в одиночестве там, куда она едет. Но все это не означало, что он должен жениться на ней. Тем более использовать ее сейчас, а потом не сделать ей предложения.

Может, она вскоре забудет обо всех этих «телячьих нежностях» и оставит его в покое? Хорошо бы. До сих пор ему удавалось избежать угрозы брака. Ему очень важна была мужская свобода, и он не собирался от нее отказываться. Хватило женских причитаний Элоизы, когда он пытался жить по своим правилам и убеждениям. Кстати, усилия Алекса все-таки принесли ей немного пользы. Правда, Джин Филипп всегда успевал проигрывать быстрее, чем Алекс заработать.

Сразу после того, как Алекс поехал к табуну, Кассандра почувствовала угрызение совести. Все-таки она позволила случиться чему-то не очень достойному. К тому же Алекс обвинил ее в том, что она сама провоцировала его, мечтая заполучить в мужья. Разве это похоже на правду? Она сама не понимала до конца, хотела ли этого. Да, она, наверное, любила его, но ей совсем не хотелось становиться женой рабовладельца. Раздосадованная на себя и на него, девушка слегка задремала, напоминая себе, что надо проснуться через четыре часа, когда настанет ее черед следить за табуном.

* * *

Сама мысль о том, что ей сейчас придется находиться одной в темноте, вызывала у нее неприятное чувство. Но она считала, что Алекс тоже имеет право отдохнуть и надо справляться со своими эмоциями. Она уже заслужила у него не очень приятную репутацию. Надо же, чтобы хоть что-нибудь вызвало у него одобрение. С этой мыслью Кассандра поехала к табуну.