Свадебный огонь - Элизабет Чедвик

Он ждал ее ответа, но напрасно.

— Кэсси, ты можешь идти?

Как будто оцепенев, она молчала.

— Может, мне донести тебя?

Кассандра поняла, что этого она не допустит. Она медленно поднялась и посмотрела в сторону лагеря. Почему после того, как она уже поверила, что нужна ему, что наконец-то он заявил о своих правах на нее, он вдруг стал отказываться от всего этого? За что он просил у нее прощения? Наверное, он упрекает себя за то, что неожиданно поцеловал глупую девчонку?

* * *

Никодемус снял с пантеры шкуру, надеясь, что Кассандра заберет ее с собой в Массачусетс, но для нее этот трофей стал напоминанием о пережитом после поцелуя Алекса. А он теперь относился к Кассандре с отчужденной вежливостью.

Думая обо всем этом, Кассандра винила, прежде всего, себя: сначала сама просила о поцелуе, а он отказался, потом бросилась к нему на шею, к тому же обнаженная. Пристыженная и униженная, она изо всех сил пыталась восстановить о себе хорошее мнение. Никто в их команде теперь так не работал, как она. Она бралась за любое задание, была готова заменить кого угодно, даже пыталась объездить недавно пойманного мустанга, но не смогла удержаться в седле. Алекс запретил ей садиться на необъезженных лошадей. Эти его слова стали единственным обращением к ней за последние несколько недель.

Чем дальше отходил от нее Алекс, тем смелее становился Пинто, добавляя ей страхов. Она все больше ощущала себя беззащитной.

Однажды, когда Кассандра вернулась в лагерь, чтобы поменять лошадь, она с тревогой обнаружила, что оказалась наедине с Пинто, чего обычно ей удавалось избегать.

— Ну, вот мы и встретились, Кэсси. Я знал, что рано или поздно это произойдет, раз капитан потерял к тебе интерес. Ты знаешь, мне есть что тебе предложить, в отличие от капитана. Хочешь посмотреть?

— Я приехала только, чтобы поменять лошадь, — отрезала она, даже не догадываясь, о чем он говорит. — Приведи мне ее, пожалуйста.

Обычно она это делала сама, но сейчас ей хотелось, чтобы он поскорее ушел куда-нибудь.

— Не сомневайся, девочка, я лучше капитана.

Его улыбка стала особенно неприятной, и, к ее ужасу, он стал расстегивать пуговицы на штанах.

Кассандра отпрянула в сторону.

— Не уходи, Кэсси, я тебе понравлюсь. Ты однажды смотрела на меня внимательно.

— Не было этого.

— Было.

Он приспустил свои штаны.

— Ну и как? — ухмыльнулся он.

Внезапно смущение Кассандры исчезло. На смену ему пришла необыкновенная злость.

— Ты просто отвратителен! Отвратителен!

— Почему же? Разве раньше ты не видела ничего подобного?

Неожиданно для Пинто Кассандра вскинула ружье и прицелилась в предмет его гордости.

— Думаю, что если мне удалось попасть в голову движущейся пантеры, я с гарантией прострелю этот твой… как ты там его называешь.

Пинто побледнел и прикрылся руками.

— Ты не посмеешь.

Кассандра взвела курок. Пинто, придерживая штаны, бросился бежать.

Появился Никодемус и вопросительно уставился на Кассандру. Все еще сжимая свое ружье. Кассандра объяснила:

— Я пришла, чтобы поменять лошадь.

* * *

— Пинто! — в голосе Алекса прозвучали зловещие нотки. — Я не знаю, что произошло сегодня днем между тобой и Кассандрой, но если ты подойдешь к ней еще раз, я исключу тебя из состава нашей группы и даже не заплачу тебе твою долю из последнего дохода.

— Не посмеешь.

— Посмею.

— Что она рассказала обо мне? — он зло посмотрел на Кассандру. — Я ничего такого не делал. Она врет. Всем известно, что женщины врут.

— Всем известно, что всегда врешь ты. А она вообще ничего не рассказала. За нее рассказал Нико.

— Мой уход будет невыгоден для тебя, — продолжал сопротивляться Пинто.

— Незаменимых людей не бывает, Пинто. Сейчас от тебя неприятностей больше, чем пользы. Даже Кассандра работает лучше тебя. Кроме того, она не докучает глупостями и хорошо готовит.

— А еще ты положил на нее глаз, — усмехнулся Пинто. — Наверное, ты иногда с ней спишь.

Лицо Алекса окаменело. Потом рука потянулась за ружьем.

— Ты не убьешь меня, — в голосе Пинто прозвучала наигранная бравада. — Ты не выстрелишь в того, кто ни в чем не виновен.

— Лучше помолчи! — Алекс с размаху ударил стволом своего ружья по лбу Пинто и сбил его с ног. — Запомни то, что я тебе сейчас скажу. В следующий раз я выстрелю. И если ты будешь только ранен, я выброшу тебя на корм стервятникам.

Кассандра почувствовала себя неуютно. «Почему он опять взялся защищать меня, если столько времени почти не замечал?» — думала она.

Пинто медленно поднялся и, стирая кровь со лба, не спеша побрел к табуну. По пути он взглянул через плечо на Алекса, и в его взгляде было столько злобы, что Кассандра поежилась.

— Он хочет отомстить тебе, — предупредила она Алекса дрожащим голосом.

— Ничего, пусть себе планирует, — сухо заметил Алекс. — Но ему придется поторопиться. Мы с тобой отправляемся на север.

Кассандра побледнела. Она не ждала, что это произойдет так быстро.

— Ты хочешь меня оставить там с кем-нибудь? — спросила она с печалью в голосе.

— Конечно. Не можешь же ты оставаться с мустангерами вечно?

— Может, ты думаешь, что я сама виновата в таком поведении Пинто?

— Здесь неподходящее место для девицы, — уклончиво ответил Алекс. — Тебе надо вернуться к своей родне.

— Какой родне? — в ее голосе прозвучала горечь.

— Ты же говорила, что у тебя есть двоюродные братья и сестры.

— Я им безразлична.

Алекс посмотрел на нее внимательно. Кассандре показалось, что он хочет ей сказать: и здесь тебе не место. Что ей делать? Ведь он ясно намекнул, что хочет отправить ее домой как можно скорее.

Мысленно он тоже пытался решить эту проблему. Может ли она жить такой жизнью, даже если они поженятся? Постоянные опасности, тяжелая работа, суровые условия. Чтобы оставаться здесь, надо стать совсем другой.

Неожиданно он увидел, что на глазах у нее стали наворачиваться слезы, и она поспешила к своей постели.

* * *

На следующий день Боун обнаружил еще один табун диких лошадей, и Кассандра воспряла духом, надеясь, что Алекс обязательно задержится, тем более что табун двигался на север.

Однако Алекс думал иначе.

— Боун, Кассандра и я завтра отправляемся в сторону Тринити.

Боун отказался. Отказались и другие, хотя Алекс настаивал, объясняя, что им не совсем удобно путешествовать вдвоем.