Особенная семья - Холли Джейкобс

– «У Сары» нам вполне подойдет, по-моему. А потом можно будет прогуляться по пляжу. Вот только мне придется переодеться.

Колм посмотрел на нее оценивающе и нахмурился.

– Ну да, беги переоденься. Ты так чудно выглядишь в платье!

– Она выглядит чудесно, – тихо произнес Лайам.

Анна снова разглядела в его глазах извинение. Она потянулась и сжала его руку, стремясь показать, что все в порядке. Она не в обиде.

– Подождите минутку, я быстро.

– Я буду считать, – заявил Колм, явно стремясь помочь, – и посмотрим, сколько тебе потребуется. Раз. Два…

Анна рассмеялась. Колм буквально излучал энтузиазм, а Лайам выглядел раздосадованным.

– Я спешу, – сказала она для Колма, а затем добавила для Лайама: – Мы славно позабавимся.

Не теряя времени, она переоделась в капри цвета хаки и светлую футболку. Волосы растрепались и вылезли из пучка, так что она распустила свои кудряшки и вновь собрала их, на этот раз в хвост. Ветер на пляже наверняка постарается устроить на ее голове беспорядок.

Она всунула ноги в сандалии и поспешила обратно в гостиную.

– У меня числа кончились, – сказал Колм. – Это значит, ты очень долго переодевалась.

– Эй, дружище, джентльмен никогда не делает замечаний даме, если она долго собирается. Даже если она очень долго это делает, – поддразнил Лайам.

Лайам в игривом настроении, как сегодня, Анне определенно нравился. Несмотря на изменившиеся планы, она предвкушала приятный вечер.

Лайам нисколько не удивился, что Анна так спокойно приняла его появление на пороге вместе с Колмом.

Дорога в город Эри пролетела быстрее, чем обычно. Конечно, в какие-то моменты он чувствовал себя скорее рефери, чем мужчиной, пришедшим на свидание с девушкой. Например, когда Колм и Анна устроили шуточную перепалку, оспаривая право ехать на переднем сиденье. Лайам объявил, что участники свидания всегда выигрывают, и оба спорщика весело рассмеялись.

Вообще время, проведенное с Анной, всегда отличалось именно этим. Смех звучал постоянно.

Она уже очень многому научила Колма, причем сделала это очень по-доброму, с юмором и очевидным удовольствием.

Бургеры у Сары были просто неземные, и Лайам громко комментировал успехи Колма, который поедал картошку фри в невиданных количествах.

На это брат отозвался:

– Да, для жареной картошки место в животе у меня всегда найдется.

После ужина они взяли по мороженому и отправились с ним на пляж. Лайам припарковался у торгового центра, и они долго гуляли вдоль берега. Колм носился по пляжу в поисках стеклышек, то и дело забираясь по колено в воду.

– Жаль, что так получилось со свиданием, – говорил Лайам. – Я рассчитывал вовсе не на это. Правда, прогулка по пляжу и любование закатом планировались, но начать мне хотелось с приятного ужина в «Джо Рут».

– Жизнь никогда не бывает в точности такой, как мы планируем, но иногда ее неожиданный оборот оказывается даже лучше, чем то, на что мы рассчитывали.

– А ты, оказывается, философ, Анна Чепел.

Она покачала головой:

– Нет, я реалист.

– Можешь успокаивать себя, если тебе так проще, но на самом деле ты гораздо больше, чем просто реалист. Ты мечтательница!

– Совсем недавно я обсуждала этот вопрос с мамой. Вот кто мечтательница! Она неизменно верит, что за ближайшим углом ее ждет нечто удивительное и чудесное. Я не такая. Я стараюсь сосредоточиться на том, что вижу перед собой. Но сегодня она посоветовала мне тоже немного помечтать, так что, возможно, ты именно это почувствовал.

– Ты не считаешь себя мечтательницей? – Лайам и сам видел, что не считает. Что Анна совершенно искренне верит в то, что говорит. – Жаль сообщать тебе неприятную новость, Анна Чепел, но ты настоящий Дон Кихот мира мечтаний.

Она махнула рукой в сторону торгового центра, где виднелась маленькая ветряная мельница.

– Знаешь, в разговоре с мамой я привела то же сравнение… назвала ее Дон Кихотом. А я Альдонса. Я вижу вещи такими, какие они на самом деле. Не надо мне никаких ветряных мельниц. Ближе, чем сейчас, я к ним подходить не собираюсь.

– Можешь себя успокаивать, если хочешь, но я-то знаю правду. Ты увидела в Колме потенциальные возможности, о которых я даже не мечтал. Ты не приняла существующее положение вещей. Ты…

– Мне кажется, пора сменить тему разговора, – сказала она с очевидной неловкостью.

– Эй, Анна, взгляни-ка! – Колм сунул ей в руку обкатанное волнами стеклышко.

Она подняла его к лицу и посмотрела на свет.

– Очень красиво, Колм. – Анна попыталась отдать его обратно.

– Нет, это для тебя! – И Колм опять унесся к воде.

Анна повертела стеклышко в пальцах, разглядывая.

– Ты не любишь выслушивать похвалы, да? – спросил Лайам.

– Я люблю действие, а не слова. Кстати, о действиях. В понедельник у меня назначена встреча в Комитете по зонированию, и я не уверена, что смогу приехать после обеда на занятие с Колмом. Ничего, если я приеду попозже?

– Анна, мы всегда рады тебе, в любое время! – Некоторое время они продолжали молча идти вдоль берега, затем он спросил: – А что там у тебя с зонированием?

– «Рассвет» приобрел дом. У нас в Ведоне уже есть два групповых дома, где живут небольшие общины, а этот будет третьим. Но нам потребуется разрешение Комитета по зонированию, потому что правила эксплуатации жилых помещений в Ведоне запрещают жить в одном доме больше чем двум неродственникам.

Они сидели вдвоем на прибитом к берегу стволе гигантского дерева. Колм продолжал охоту за стеклышками. Солнце медленно опускалось к горизонту. Анна снова заговорила о зонировании и групповых домах.

Рука Лайама расслабленно лежала на бревне в нескольких миллиметрах от ее руки. Он медленно сдвинул руку, так что его мизинец лег вплотную к ее пальцам. Жест получился почти незаметным, но результат ему понравился. Он слушал, как Анна говорила о планах «Рассвета» в отношении нового дома – ее планах, – и понимал, что был прав. Анна обманывала себя и других, когда называла себя реалисткой.

Сознавала она это или нет, Анна Чепел была мечтательницей – и не просто мечтательницей, а мечтательницей высшей пробы.

Впервые за долгое-долгое время Лайам вдруг почувствовал, что тоже начинает немного мечтать и что в мечтах этих не последнее место занимает Анна Чепел.

– Что мы сегодня делаем, Анна? – спросил Колм утром в четверг две недели спустя после почти состоявшегося свидания Анны с Лайамом.

После того, памятного дня они успели два раза поужинать вместе и сходить в кино. Ходить всюду с Колмом казалось совершенно естественным. Возможно, другие женщины стали бы возражать, но Анна воспринимала Колма как очень большую часть жизни Лайама – да и своей тоже – и потому считала его присутствие естественным.