Дурацкая история - Екатерина Вильмонт

Неизвестно, куда бы завел нас этот разговор, но тут налавочку села молодая миловидная женщина, чья дочка ковырялась в песочнице. Япочувствовала, как Мотька напряглась.

– Ой, – вдруг сказала она, – Аська, глянь,там, похоже, пожар был!

Действительно, одно окно на шестом этаже было пустым, безстекол, и стена над ним закопчена.

– Да, девочки, такой ужас! – проговорилаженщина. – Слава Богу, никто не погиб! А страху было много!

Главное, квартира-то пустая, никто там не живет, и вдруг –загорелась! Не иначе, хулиганы какие-нибудь подожгли!

– И много там добра сгорело? – полюбопытствовалаМотька.

– Да нет, какое добро! Говорю же – нежилая квартира!

– Да? А почему? – гнула свое Мотька.

– Что почему? – не поняла женщина.

– Почему никто не живет? Квартирка-то небось клевая, ирайон какой престижный!

– Видно, покупателя еще не нашли или, может, нашли, ноновый хозяин не торопится, мало ли, мы их дел не знаем…

– А хозяев вы знаете? – осторожно спросилая. – Им-то про пожар сообщили?

– Надо думать… Но то не моя забота. Пускай этим либопожарные, либо милиция занимаются!

– Да, вот так живешь-живешь, думаешь, есть у тебяимущество, собственность, а оно уже давно тю-тю! Сгорело дотла! –пригорюнилась Мотька.

– Так ему и надо! – вдруг мстительно проговорилаженщина. – Может, и грешно так про покойника… Но…

Чтоб другим неповадно было…

Мы затаили дыхание.

– Что? – не выдержала Мотька.

– Да ничего… Так…

– Ой, женщина, ой, миленькая, ну разве такможно? – воскликнула вдруг Матильда. – Разве можно?

– Можно – что? – опешила женщина.

– У вас же ребеночек маленький, а вы…

– Да что я? Что я?

– Да проговорились-то как… Скажите спасибо, что мыпосторонние, случайные, можно сказать, люди! А будь на нашем месте какой-нибудьсыщик, а?

– Сыщик? А что я такого сказала?

– Ой, женщина! Как вы сами не понимаете? Да вы жоткрытым текстом признались, что подожгли эту квартиру!

У меня от Мотькиной наглости даже дыхание перехватило. И умолодой мамы тоже.

– Что? Да ты в своем уме?

– Ну а как же, как же? Вы же сами сказали: «Чтоб другимнеповадно было… Так ему и надо!» Вот если б вы сказали просто: «Так ему инадо!» Это одно дело, а вы ж добавили: «Чтоб другим неповадно было!»

– Ну и что?

– А то! Выходит, он что-то вам плохое сделал и вы емуотомстили!

– Нет, ты просто ненормальная! – испугаласьженщина. – Мало ли что я сболтнула… Только ко мне это никакого отношенияне имеет. Ни малейшего.

– А почему это я должна вам верить?

– Матильда! – тихо сказала я, пытаясь прервать ихразговор, но Мотька просто отпихнула меня.

– Да этот человек, покойный хозяин, просто пьяницабеспробудный был! От него всему подъезду покоя не было.

Совсем пропащий человек, жену свою замучил, и вообще…

А ты тут невесть чего наворотила. Надо ж такое придумать.

Совсем у вас, у ребятни, мозги набекрень! Насмотрелисьвсяких боевиков!..

– Ой, правда! Извините меня! Понимаете, я учусь втеатральной студии, и мы там одну пьесу репетируем, я там девчонку-сыщицуиграю, – затараторила Матильда, улыбаясь одной из самых своих обаятельныхулыбок. – Вот и заигралась! Извините, если что не так!

Ну Матильда! Выкрутилась!

Женщина взглянула на нее. Разве можно не поверить такимчистым синим глазам?

– Правда, что ли? Ты на артистку учишься?

– Ну да!

– А сколько ж тебе годочков?

– Скоро пятнадцать!

– А разве таких молодых принимают?

– У нас молодежная студия, это ж не училище!

– А, поняла… Да, ну и навела ты страху на меня, –улыбнулась женщина. – Убедительно получилось! Выйдет из тебя артистка!

Пока они беседовали, я опять скользнула взглядом по стенедома и вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. В окне на третьем этажея увидала ту старуху, которую мы расспрашивали в самый первый день. Она, немигая, смотрела на меня. Мне стало как-то не по себе. Хотя ничегопредосудительного мы не делали, но все же…

– Матильда! Нам пора! – сказала я, поднимаясь славки.

Мотька недоуменно на меня взглянула.

– Нам пора! – жестко повторила я.

Мотька недоуменно пожала плечами, но встала.

– Что ж, нам и впрямь пора, – сказала она,дружелюбно улыбаясь женщине. – До свиданья, и простите, если что не так!

– До свиданья, и счастливо тебе!

Надо же, только что Мотька ее чуть не до слез довела, атеперь… Вот это обаяние!

Глаз я больше не поднимала, но кожей чувствовала любопытныйи неприязненный взгляд старухи. Мы вышли в переулок.

– Ты что? – напустилась на меня Мотька. – Ятолько-только ее разговорила, а ты… – возмущенно засопела она.

– Матильда, там в окне была та старуха, с которой мы впервый раз говорили.

– Ну и что?

– Совсем ни к чему, чтобы она нас в чем-то заподозрила!От таких старух одни неприятности.

– Да какие неприятности, ты что городишь?

– А ты можешь поручиться, что она не скажет ментам, чтотут во дворе какие-то подозрительные девчонки с недавних пор крутятся? Ивообще, нас вполне мог еще кто-то приметить…

– Между прочим, тогда надо было не так действовать!

А то и впрямь нас в чем-нибудь заподозрят, но уж точно, чтоне по моей, а по твоей вине!

– Почему это?

– Потому что ты сразу в панику ударилась и дала деру,как заметила старухин взгляд. А надо было все делать наоборот…

А ведь Матильда кругом права! Я сваляла дурака, да какого!

– Мотька, я и вправду идиотка, – призналась я.

– Идиотка, спорить не буду!

– Но и ты тоже хороша!

– То есть?

– Ты с этой женщиной ужасно разговаривала. Как… какиезуитка!

– Как иезуитка? – рассмеялась Мотька. – Чтож, отличная парочка – идиотка и иезуитка! Короче, обе хороши!

Мы расхохотались, и мир был восстановлен.

Отсмеявшись, Мотька спросила: