Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны - Raymond L. Garthoff

не на сочетании с намерениями, он не мог сделать ничего, кроме как повторить, что "военная мощь Советского Союза бесконечна" и еще менее прозорливо, что "все свидетельствует о том, что этот факт не изменится".69 Но это должно было быть последнее издание "Советской военной мощи". К 1991 году проект нового издания был отброшен, за исключением более или менее фактологического отчета под названием "Военные силы в переходный период". И это было последнее издание такого рода.

В данном обзоре меняющихся стратегических отношений между Соединенными Штатами и Советским Союзом с 1981 по 1991 год основное внимание уделяется восприятию и изображению этих отношений, поскольку эти образы и их распространение имели большое значение. Фактический стратегический баланс был не только стабильным, но и имел удивительно малое влияние на развитие событий. Даже более изменчивые мнения о возможных изменениях в этом балансе, хотя и имели гораздо большее влияние, были значимы в большей степени из-за того, что их использовали для достижения различных внутриполитических целей (и в меньшей степени внешнеполитических), чем из-за какого-либо реального ожидаемого влияния на баланс.

Успешное заключение Договора СНВ-1 в июле 1991 года заполнило пробел, образовавшийся после отказа от Договора SALT II.

 

Договоры INF и ДОВСЕ, он дополнил Договор по ПРО (который едва пережил свое избиение в годы СОИ) в создании широкого режима контроля над вооружениями и основы для более глубоких сокращений - как показал Договор СНВ-2, подписанный в 1993 году. Однако, несмотря на все его достоинства, хваленые сокращения по СНВ-1 не смогли бы полностью вернуть фактические уровни стратегических сил к тем, которые существовали в 1981 году.

Восстановление согласованного режима контроля над вооружениями также стало приятным событием после ущерба, нанесенного резкими действиями, использованием двусмысленностей и несколькими прямыми нарушениями соглашений о контроле над вооружениями (с обеих сторон, наиболее вопиющим образом со стороны Советского Союза), а также чрезмерным, полемическим обострением вопроса (которым занимались Соединенные Штаты и в меньшей степени Советский Союз) в этот период.

Аналогичным образом, стратегия и тактика жестких переговоров ослабляли процесс контроля над вооружениями и его результаты, в этот период наиболее успешно практикуемые Соединенными Штатами, поскольку Советский Союз после 1985 года был более заинтересован в достижении соглашений и даже готов был уступить больше своей доли для их достижения. Например, после успешной защиты огромного американского (и западного) превосходства в военно-морских силах от советских попыток включить контроль над военно-морскими вооружениями в ДРСМД и другие МДБ, в ДОВСЕ и в СНВ, Соединенные Штаты вдруг показали, что они сдерживались без реальных стратегических причин, когда в сентябре 1991 года президент Буш в одностороннем порядке снял все ядерное оружие с кораблей ВМС США (кроме подводных лодок со стратегическими баллистическими ракетами). Это был государственный поступок, и, конечно, холодная война закончилась. Но менее чем за два года до этого на Мальте, когда Горбачев объявил об окончании холодной войны, не было никаких веских причин для того, чтобы Буш грубо отверг тогдашнее предложение Горбачева о ликвидации всего военно-морского тактического ядерного оружия. И уже в мае 1990 года Соединенные Штаты настаивали на сохранении права на развертывание 880 КРМБ с ядерным вооружением (когда у США было 350 КРМБ, а цели программы КРМБ уже были сокращены до 758) просто потому, что советские переговорщики оказались в затруднительном положении, а 880 было математической медианой между произвольной цифрой США в 1000 и советским предложением уложиться в заявленную американскую программу в 758 единиц, установив потолок в 760 единиц. Это тоже, конечно, было отменено в сентябре 1991 года, когда все КРМБ с ядерным вооружением были сняты.

Хотя контроль над вооружениями, включая расширенные меры по укреплению доверия и безопасности, играл важную роль, изменения в политическом устройстве (и даже суверенитете) и развертывании вооруженных сил и возможностей сыграли еще более важную роль в создании новой среды безопасности. Новая среда безопасности в Европе и в мире ни в коем случае не исключала новых опасностей и проблем. Действительно, отказ от противовеса альянсов времен Холодной Войны позволил некоторым старым конфликтам вернуться на круги своя и возникновению новых, в частности, гражданских войн в бывшей Югославии и агрессии Ирака против Кувейта и реакции ООН. Тот факт, что международные силы, возглавляемые США, которые победили Ирак, имели поддержку, включая поддержку Советского Союза, бывшего союзника и поставщика оружия для Ирака, является впечатляющим свидетельством революционных изменений в глобальных стратегических отношениях.

К последним дням американо-советских стратегических отношений общая безопасность стала не просто лозунгом. Горбачев еще в 1986 году заявил о новом подходе к определению и достижению безопасности. С 1987 по 1991 год он предпринял множество односторонних и согласованных мер, чтобы помочь внедрить новый подход к безопасности на основе сотрудничества. Хотя его параллельные усилия по трансформации внутренней советской системы не увенчались успехом, он предпринял ключевые шаги по созданию нового международного порядка, который можно назвать "интеракционистским", в отличие от конфронтационного, и который был направлен на обеспечение совместной и комбинированной безопасности. Договоры INF, START I и ДОВСЕ, а также важный паралельный ответный односторонний отказ СССР и США от развертывания всех наземных и морских тактических ядерных вооружений осенью 1991 года были крупными шагами. Решительная защита Советским Союзом Договора по ПРО на протяжении всего периода попыток администрации Рейгана, настроенной на SDI, уклониться от его выполнения или разорвать его. Была заложена основа для сокращения СНВ-2, согласованного в январе 1993 года, и моратория на испытания ядерного оружия (и предполагаемого запрета, поскольку эта книга пишется в 1994 году). Контроль над вооружениями, который был близок к смерти на протяжении большей части 1980-х годов, ожил как никогда ранее в конце десятилетия, когда кооперативная безопасность начала становиться реальностью.

Однако в новом подходе к безопасности было гораздо больше, чем контроль над вооружениями и их сокращение. Важные изменения в советской военной доктрине и стратегии, направленные на предотвращение или прекращение войны, а не на попытку выиграть войну, были одним из важных элементов. Наиболее важным было установление новых военно-политических отношений СССР с Соединенными Штатами и Европой (Восточной и Западной), менее драматично с Китаем, а также изменения, осуществленные путем ретрансляции и отстранения от всего третьего мира.

Россия - главный преемник Советского Союза, но среди существенных различий между ними - принципиально новая и иная геостратегическая ситуация. Россия в ее новых границах больше всего похожа географически не на дореволюционную Россию эпохи Холодной войны, а на Россию семь десятых века. Стратегическая разница менее разительна, но тоже значительна. Существует не только нейтральный и независимый пояс государств в старой "Восточной