Сложенный веер - Сильва Плэт

Молчаливые вопросы. Такой же беззвучный ответ. Минута, другая… это много для даров Аккалабата.

— Ты нормально долетишь? Может быть, тебя проводить? — обеспокоенно спрашивает Кори. Он осторожно поглаживает Элджи по крыльям, и тот понимает, что брат действительно встревожен.

— Я справлюсь. Еще не болит. Даже не тянуло, — улыбается Элдж. Притягивает Кори к себе, легонько целует в щеку — младший всегда был против «телячьих нежностей». К его удивлению, брат не сопротивляется, только вздыхает тихонько.

— Не улетай на Дилайну, не повидавшись со мной еще раз, — просит Кори в спину, когда Элджи снова в полный рост распрямляется на карнизе.

— Слушаюсь и повинуюсь, милорд, — Элджи встряхивает крыльями и делает шаг вперед. Крылатый силуэт сразу же исчезает в тумане.

Кори еще некоторое время невидяще пялится ему вслед, потом вытирает рукавом слезы и возвращается к письменному столу — разбирать бумажки, которые называются государственными делами Аккалабата.

Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

— Лорд Дар-Эсиль!

— Лорд Дар-Халем!

С нас можно сделать гравюру для учебника по придворному этикету. На строго выверенном расстоянии два глубоких поклона — один верховный дар приветствует другого верховного дара.

— Лорд Дар-Халем, я хочу обратить Ваше внимание на недопустимое поведение Ваших домашних. Аккалабат не проходной двор.

Лорд Дар-Халем глубокомысленно хмыкает:

— Вот как? А почему бы тебе самому не поговорить со своим родным братом?

От этих переходов с ты на Вы и обратно Кори бросает в дрожь. Вне себя от ярости он выпаливает:

— Ваша жена и Ваш сын шляются по всей Конфедерации, подавая плохой пример молодым дарам, маршал. Я, как лорд-канцлер Аккалабата, вынужден настоятельно рекомендовать Вам принять меры.

Его сейчас раздражает все. Эта манера стоять, широко расставив ноги, ссутулившись, глядя в песок в метре перед собой, а не на собеседника, эта растрепанная прическа… мама всегда аккуратно убирала волосы под бриллиантовую диадему. Лорд Дар-Халем поднимает взгляд, полный иронии. Или досады?

— А если нет, что ты сделаешь?

Рука Кори сама по себе тянется к перевязи. Лорд Дар-Халем не шевелится.

— Как лорд-канцлер Аккалабата, Вы должны понимать, что каждая Ваша «настоятельная рекомендация» должна быть чем-то, так сказать… обеспечена.

— Преданности королеве для Вас недостаточно?

— Образ жизни моей жены и сына никак не вредит Ее Величеству. И не влияет на нашу преданность ей, могу Вас заверить.

— Об этом вернее судить со стороны, — парирует Кори. Пальцы ритмично сжимаются и разжимаются на рукоятях мечей, и он знает, что лорд Дар-Халем это видит.

Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

«О, пресвятая Лулулла! Когда мой старший брат Элджи умрет — сделай так, чтобы это случилось нескоро! — и предстанет перед твоим сияющим троном, придумай ему, пожалуйста, какое-нибудь хорошенькое наказание, чтобы он чувствовал себя так же идиотски, как я сейчас!» — рассуждал про себя лорд-канцлер Аккалабата, уныло шаркая по мокрому от не прекращающегося с утра дождя асфальту из представительного здания Министерства внешних сношений планеты Делихон к расположенной напротив не менее монументальной гостинице. Это была всецело Элджина идея, которую Кори, на минуту утратив бдительность, позволил в себя внедрить.

— А почему бы тебе самому не посмотреть на другие планеты, помимо Когнаты? — бодренько выдал брат с экрана коммуникатора.

У Кори была тысяча ответов на это «почему бы не?», но он чувствовал себя виноватым за свою давешнюю вспышку с лордом Дар-Халемом. Даже если тот не доложил о ней Элджи, все равно беспричинный выпад против старшего брата был непростительным, тем более в свете важности хороших отношений с королем Дилайны. Поэтому Кори не сразу нашелся что сказать, а Элджи все жизнерадостнее развивал свою идею о том, что начать можно было бы с Делихона, тем более что там — место гибели отца и надо бы съездить, почтить его память… Почему сам Элджи за время своих межпланетных перелетов так и не выбрался навестить место папиной гибели, оставалось за кадром. Но Кори он уболтал. А потом Кори уболтал королеву и старейших даров. Дар-Пассеры вообще проявили неслыханный энтузиазм. Наверное, надеялись от него избавиться: вдруг на Делихоне убьют и второго лорд-канцлера Аккалабата.

«Хотя это вряд ли. Вон какого надежного защитника ко мне приставили!» — иронично подумал Кори, косясь на высокого пожилого мужчину в темных очках, ни на шаг не отстававшего, несмотря на тяжелую трость, на которую тому приходилось опираться. В принципе вреда от Корто — руководителя делихонской службы безопасности — не было никакого. Навязали его Кори еще во время сеанса связи на подлете к планете:

— Мы уверены, что лорд-канцлер Аккалабата способен сам постоять за себя. Но все-таки… вы поймите и нас… нашу озабоченность. После гибели Вашего отца мы обязаны сделать все возможное…

И прочая протокольная лабуда. На середине этих словоизлияний молодого делихонского дипломата, за спиной которого грозно возвышалась мадам Вероник Хетчлинг, отвечавшая за визит лорд-канцлера Аккалабата в целом, Кори вдруг вспомнил, что этот самый Корто, которого к нему приставляют, был почти что свидетелем гибели отца. И тем, кто разделался с его убийцами. Первое возбудило в Кори любопытство, второе — вызвало уважение. Отказаться от сопровождения значило обидеть делихонского офицера, и Кори устало кивнул:

— Хорошо. Я согласен. Но только один человек — господин Корто. Я не хочу бегать со свитой, как королева Мышильда.

Спроси у него кто-нибудь в этот момент, кто такая королева Мышильда, Кори не вспомнил бы. Это было что-то из импортированного с Анакороса лексикончика Элджи: злобный, как королева Мышильда, коварный, как королева Мышильда, бессмысленный, как королева Мышильда — когда братья ссорились, письменно или устно, Кори всегда оказывался королевой Мышильдой. Он к ней даже уже привык. Но все никак не находил времени пошарить про нее в астронете. То, что он не будет заниматься этим и сегодня, было совершенно очевидно. Еще ночью стало очевидно, пропади оно все пропадом.

Сил у Кори едва хватило на то, чтобы ввалиться в комнату и захлопнуть за собой дверь. Слишком неожиданно и слишком чудовищно больно. Ему же еще месяц до альцедо. Почему? Почему-почему-почему? — повторял он, падая прямо в ораде на свежезастеленную кровать. У него раньше бывали задержки, но линька никогда не спешила. «Даже сапоги снимать не буду», — решил Кори. И набора с собой нет, и никого нет рядом.

Альцедо проходило у него сравнительно легко, и Кори всегда наплевательски к нему относился, с непониманием глядя на сверстников, которые с восьми лет уже таинственно и со значением спрашивали друг у друга: «Кто тебя чешет?» Кори чесал тот, кто подворачивался под руку. Вернее было бы сказать, тот, кому Кори подворачивался под руку. В детстве они с Элджи и Медео тренировались друг на друге, потом была Когната, где ему помогала Лала, потом ему стало совсем уже все равно и, почувствовав легкую резь в плечах, он, не обращая внимания на недоуменную реакцию, пихал расческу и пузырек с обезболивающим в руку первому попавшемуся молодому дару, находившемуся на службе при лорд-канцлере.