Сложенный веер - Сильва Плэт

— В результате, оставив в Виридисе потушенный очаг восстания, о чем я гордо рапортовал королеве, и только выйдя из дворца, я сразу натыкаюсь на нарочного с сообщением о том, что мятежники опять подняли голову. И изо всех крыльев несусь туда исправлять положение. Исправил. Возвращаюсь назад. Королева Артуаза умерла — да здравствует королева Лоис! И Кори в серебристом ораде встречает нас у дверей малого тронного зала.

— Ты хоть пытался с ним поговорить после этого?

— Там же тогда же. Я задал ему прямой вопрос.

— Очень уместно, — фыркает Элджи. — Я замерз. Пошли поедим.

Он поднимается, дуя на замерзшие пальцы, и с восхищением наблюдает, как пружинисто и неосторожно вскакивает лорд Дар-Халем. Абсолютно не глядя под ноги, будто под ним не сорокасантиметровый карниз, а хаяросская турнирная арена.

Они протискиваются в щель между створками и спрыгивают на пол. Сразу же их обдает душистым теплом, запахом горящих дров и вкусной еды, и эти знакомые с детства ароматы действуют так опьяняюще, что Хьелль и Элджи на мгновение сплетают друг с другом ладони, как они делали, когда Элдж был совсем маленький и мама хотела незаметно ободрить его перед выходом на турнирную арену. Светлые глаза находят черные, улыбаются нежно, как только на Аккалабате улыбаются взрослые дети своим родителям.

— Знаешь, почему я остаюсь еще на две недели? — шепчет Элдж, доверчиво прижимаясь плечом.

— Знааааю, — мурчит ему в ухо главнокомандующий Аккалабата. — Аль-це-до.

— Почешешь?

— Даааа…

Только внутреннее время Дар-Халемов позволяет вовремя отскочить в сторону, когда створки дверей с силой распахивает другой Дар-Халем. Даже если этот Дар-Халем носит другую фамилию, серебристый орад и является лорд-канцлером Аккалабата. Смерив Хьелля и Элджи жестким, оценивающим взглядом, Кори, не сбавляя шага, проходит мимо них в темноту коридора. Элджи, ошеломленный, смотрит ему вслед.

— Пошли, полномочный посол. Нехорошо, если ты не поприсутствуешь на званом ужине в твою честь. Хотя, конечно, у нас этого никто не заметит, — Хьелль решительно выталкивает Элджи в полосу света, льющегося из-за двери. — Но эгребское…

Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата

— Сдаешься?

— Подожди, — склонившись над доской, Элдж перебегает глазами от одной фигуры к другой.

Кори, напротив, расслабленно откинулся на спинку кресла и еле сдерживает довольную ухмылку. Как всегда, разгром полный и окончательный. Мечи, триканья — без разницы.

Но только Элдж изменился: раньше он спешил признать поражение прежде, чем Кори объявлял о своей победе. А уж стоило намекнуть ему, что ситуация разворачивается не в его пользу, Элдж вообще поникал, как лошадиная грива под дождем. Сейчас король белых в безнадежном положении, но Элджи не торопится сдаваться: что-то еще прикидывает, потирая рукой лоб… Разгибается. Бросает кубик.

— А если так?

Кости для триканьи — дилайнские штучки. Поэтому, каким цветом подсветится та или иная грань с цифрой при падении кубика, предугадать невозможно. Выстраивать долгосрочную стратегию — бессмысленно. Искать логику в действиях соперника — неразумно. Умение легко отказываться от своих целей и выбирать себе новые, сохранять хорошую мину при самой плохой игре, получать главное, жертвуя второстепенным, поддерживать многовариантность до самого последнего хода — вот что ценится в практике игры в триканью. Ценится, но далеко не всегда приводит к успеху.

— Можно, — одобрительно кивает Кори. — Но бесполезно.

— Это еще почему? — артачится Элдж.

Через две минуты все становится ясно, но Кори, собирая фигуры в холщовый мешочек, не растягивает губы в победоносной улыбке, а наоборот — собирает их в трубочку, будто хочет присвистнуть — знак его серьезного недовольства самим собой. Что-то он просмотрел, где-то недопонял…

Когда Элдж так изменился? И как теперь себя с ним вести? В рамках дипломатического протокола все выглядело просто: лорд-канцлер Аккалабата принимает полномочного посла властелина Дилайны. Сейчас, когда они сидят напротив друг друга в старом фамильном особняке, в кабинете отца, куда в детские годы их и на порог не пускали, Кори действительно не знает, что ему делать с этим новым Элджи. Поэтому и сели сразу играть в триканью. Не договариваясь, дружно пододвинули кресла, Кори разлил эгребское… и за время игры было сказано с каждой стороны не более дюжины слов, самыми содержательными из которых были «Передай кубик».

Братья синхронно накручивают на нос прядь волос: Элджи — тонких и белокурых, Кори — жестких и темных. Разница только в том, что Элджиных хватает на несколько оборотов, а Кори — едва на один. Поймав друг друга на зеркальности жестов, они поспешно крутят головами, стряхивая сомнительное украшение. Молчание продолжается.

Два бокала с эгребским стоят нетронутыми на самом краю мраморного столика, свечи догорают, и очертания крыльев Элджи, развернутых по направлению к теплу камина, меркнут на белой стене. Кори по привычке сидит нахохлившись, оттопырив оконечности крыльев, погрузившись в опускающийся мрак с головой. Туда, в темноту, до него доносится голос Элджи.

— Правда, все хорошо кончилось?

— Кончилось?

Раздражающая привычка Элджи выражаться туманно на этот раз кажется Кори вполне терпимой. По крайней мере, неизменившейся, а значит, родной. Хоть что-то от бывшего Элджи.

— Ну да, — уже смелее добавляет тот. — Все эти проблемы с нами. Закончились благополучно.

— Закончились?!!

Кори читал, что долгое пребывание на Дилайне плохо влияет на психику. Но не до такой же степени! Хотя со стартовыми умственными и прочими способностями Элджи… слабоумие могло проявиться и за весьма короткое время. Какое, к демону Чахи, «закончились»?!! Их проблемы еще только начинаются!

Элджи не уловил гневных ноток в голосе Кори. Вопль протеста он, по всей видимости, принял за проявление интереса и теперь с удовольствием излагает свою мысль:

— Да. Я так рад. Знаешь, это всю жизнь меня мучило. Сначала — считаться неполноценным, не годным в лорд-канцлеры и не оправдавшим надежды дома Эсилей. Я всегда ужасно радовался, что у меня есть вы — ты и Медео. Но не просто потому, что вы мои братья, а из чисто практических соображений, да…

Элджи и чисто практические соображения. Кори становится совершенно очевидно: чтобы сойти с ума, не надо лететь на Дилайну. Сейчас со мной это произойдет в собственном доме.

— Обрисуешь мне свои «практические соображения»?

— Конечно, — Элджи явно охота пооткровенничать. — Я радовался тому, что я не единственный сын, что если у меня что-то не получается или получается из рук вон плохо, то… ну, ты понимаешь, — смущенно улыбается он.

— Всегда есть мы, — догадывается Кори. — И можно кивнуть на нас: Элдж не умеет, зато Кори… или Медео… Удобненькая позиция, старший лорд Дар-Эсиль.