Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

В то же время значительное внимание анархисты эпохи перестройки уделяли зарождавшимся социальным движениям – студенческому, рабочему, экологическому и др. На это указывают некоторые выступления, имевшие широкий общественный резонанс. Так, в феврале 1989 г. в МГПИ им. В.И. Ленина члены «Общины» организовали забастовку за сокращение занятий на военной кафедре для студентов, добившись выполнения своих требований администрацией. В апреле 1989 г. иркутские анархисты участвовали в кампании против выселения жильцов из дома на ул. Фурье, который власти планировали передать в ведение объединению «Востсибнефтегазгеология». Сибирские активисты КАС поддерживали движение против загрязнения Байкала, выступая за такое решение проблемы с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом, которое учитывало бы интересы и его работников и местного населения, протестующего против загрязнения промышленными отходами озера Байкал.

В одной из статей для немецкого издания «Шварцер календер», В. Дамье приводит ряд наиболее масштабных примеров экологических кампаний того времени, связанных с участием анархистов: «После блокады АЭС в Балаково (1990 г.) в мае 1991 г. был организован лагерь протеста против АЭС в Нижнем Новгороде, с 29 июня по 1 июля блокада строительства атомного реактора в Гатчине под Ленинградом и с 11 июля до 12 августа лагерь протеста перед химическим комбинатом в Запорожье (Украина). Пуск АЭС в Нижнем Новгороде был предотвращен. В Запорожье эколагерь анархистов и „зеленых“ завершился частичным успехом: были закрыты два наиболее вредных цеха».

Падение власти КПСС в конце августа 1991 г., последовавшие затем распад СССР и проведение в 1990-е гг. рыночных реформ в варианте «шоковой терапии» сильно изменили политическую ситуацию. Былые союзники анархистов из числа либерально-демократической общественности превращались в защитников ельцинского режима, противником которого автоматически становилось анархистское движение. В новых условиях происходит спад активности и падение численности анархистских организаций, в результате которого постепенно прекратили свое существование ряд организаций анархистов, как, например, КАС. Многие лидеры движения ушли в бизнес, в структуры государственной власти или в профсоюзное движение. Наиболее ярким, хотя и далеко не единственным, примером такого рода является А.К. Исаев, ставший одним из идеологов официальных профсоюзов, объединенных в Федерацию независимых профсоюзов России (ФНПР), а в наши дни – видным функционером партии «Единая Россия» и депутатом Государственной думы.

В 1990-е гг. деятельность анархистов принимает несколько направлений. Часть из них переходят к организации профсоюзной деятельности, ориентируясь на развитие классовой борьбы. Так, сибирские активисты КАС (И. Кузнецов, В.В. Старостин и др.) в 1995 гг. основали профсоюзное объединение Сибирская конфедерация труда (СКТ), выполнив задачу, которая была провозглашена еще в 1993 г. на 6-й конференции КАС в Омске. В конце 2010-х гг. СКТ фактически прекратило существование, войдя в Конфедерацию труда России, объединявшую альтернативные профсоюзы. В то же время в 1995 г. была основана Конфедерация революционных анархо-синдикалистов (КРАС), с 1996 г. принятая в Международную ассоциацию трудящихся. КРАС ориентировалась на развитие классовой борьбы и с середины 1990-х гг. оказывала активную поддержку активистам независимого рабочего движения и участникам стачек в Москве, Московской обл., Ростове-на-Дону, Ясногорске (Тульская обл.). В то же время ее активисты принимали участие в экологических акциях, в регулярных пикетах против Первой Чеченской войны, а также – в движении жильцов в Москве против точечной застройки в 2007–2008 гг. Летом-осенью 2018 г. анархо-синдикалисты, ориентирующиеся на традиции МАТ, участвовали в массовых акциях протеста против пенсионной реформы, агитируя за проведение всеобщей забастовки протеста. Активистов этой организации можно было узнать на митингах по черным флагам с лозунгом «Всеобщая забастовка!».

Другие течения современного российского анархизма ориентировались на деятельность в среде представителей контркультуры. В то же время это направление деятельности сочеталось с активным участием в экологическом движении. Прежде всего такую роль сыграло экоанархистское движение «Хранители радуги», основанное в сентябре 1989 г. в ходе успешной кампании против пуска завода по производству химического оружия в городе Чапаевске Куйбышевской обл. В 1990-е и 2000-е гг. совместно с участниками др. анархистских организаций «Хранители радуги» активно проводили многочисленные лагеря протеста против экологически опасных объектов в различных регионах России. История этого движения достойна серьезных исследований и вряд ли может быть полностью раскрыта в рамках этого небольшого обзора.

В 2000-е гг. появляются новые организации либертарных левых, наиболее известной из которых было «Автономное действие» (2002–2015 гг.), представлявшее собой попытку создать организацию либертарно-социалистических групп разного толка, от анархо-коммунистических до либертарно-марксистских. В то же время его активисты проводили уличные акции различной тематики (в том числе – антивоенные), совместно с «Хранителями радуги» участвовали в экологических лагерях протеста. Особенно весомым был вклад активистов этой организации в инициирование антифашистской субкультуры в России.

В то же время, говоря о современном российском анархизме, следует обратить внимание на явление, которое автор этой книги обозначает как квазианархизм или псевдоанархизм. Под этим термином подразумеваются попытки привнести в анархизм лозунги, философское обоснование, программные и тактические принципы, подрывающие важные ценностные установки анархистского мировоззрения. В частности – отрицание власти, приоритета права человека на жизнь, равенства и равноценности всех людей, их права на личностную свободу и уникальность. Это связано с попытками пропагандировать под видом анархизма либеральные, либертарианские, националистические (в том числе «новые правые», а также государственно-патриотические), этатистско-социалистические идеи. Также квазианархизм может проявляться в попытках проводить под видом анархизма общественно-политические учения, предполагающие человеконенавистническое противопоставление каких-либо общностей по национальному, половому, гендерному признакам с целью выработки у их представителей чувства превосходства или вины с целью последующей манипуляции. А это означает установление господства и власти.

Также квазианархизм может проявляться в использовании анархистской самоидентификации, идеологии и фразеологии в целях, противоположных целям анархизма. Здесь и участие в выборах в органы власти, в реформировании властных структур, а также – в борьбе за установление иных этатистских политических систем, за национально-государственное самоопределение, в кампаниях за законодательное ограничение или запрет тех или иных видов деятельности.

Квазианархизм, как явление, может проявляться в условиях отсутствия прямой преемственности с предшествующими поколениями носителей анархистской традиции, когда анархисты вынуждены самостоятельно, путем проб и ошибок, в том числе трагических и преступных, создавать с нуля новое движение, адаптировав анархизм к конкретно-историческим условиям. Но помимо этого существует иные причины. Так, при отсутствии возможностей для самореализации через вхождение в существующую элиту, необходимых для этого политических институтов возможен переход в анархистское движение политически активных граждан, которые в иной ситуации были бы активистами социал-демократических, леволиберальных, зеленых партий и участвовали в борьбе за власть парламентскими методами. В связи с этим становятся возможны попытки направить анархистское движение в русло борьбы за создание подобных условий. После достижения своей цели квазианархист покидает движение, занимая свою нишу в соответствующих политических партиях, некоммерческих организациях или в бизнесе. Квазианархист может использовать для достижения своих целей лозунги «антидогматизма» и «обновления», целью которого является преодоление основополагающих положений анархистского учения, без которых анархизм перестает быть анархизмом. Точно так же социалистические партии многих стран мира, отказавшись от социалистической программы, превратились в либеральные или даже консервативно-националистические организации. Все это весьма характерно для анархистского движения как в СССР эпохи горбачевской «Перестройки», так и в современной России.