Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век 1914 - 1991 - Эрик Дж. Хобсбаум

Юный участник движения «Сияющий путь» (Tiempos, 1990, p. ig8)

I

Анализ послевоенных изменений, происходивших в третьем мире, свидетельствует о важном отличии развивающихся стран от стран развитых. Если уже до начала «холодной войны» развитые страны характеризовала политическая и социальная стабильность, то развивающиеся страны являлись своего рода всемирным очагом революций—прошлых, настоящих или будущих. Что касается

Третий мир и революция

социалистических стран, то скрытые за их непроницаемым фасадом подводные течения сдерживались властью коммунистической партии и угрозой военного вмешательства СССР. С 1950 года (или даты обретения независимости) по сегодняшний день лишь некоторые страны третьего мира сумели избежать революций, или военных путчей с целью подавления, предотвращения или ускорения революций, или каких-нибудь иных форм вооруженного внутреннего конфликта. Одним из редких исключений на сегодняшний день остается Индия и некоторые (бывшие) колонии под властью престарелых и авторитарных правителей типа доктора Банды в Малави (бывшее британское владение Нья-саленд) или непобедимого (до 1994 года) М. Феликса Уфуэ-Буаньи в Кот-д'Ивуа-ре. Таким образом, отличительным признаком развивающихся стран следует признать их постоянную социальную и политическую нестабильность.

На нестабильность третьего мира обратила внимание Америка — «страж» мирового порядка, усмотревший истинный источник смуты в аппетитах социалистических стран. Америка, по всей вероятности, опасалась, что СССР воспользуется революционной ситуацией в развивающихся странах для воплощения своей мечты о мировом господстве. И потому в течение всего периода «холодной войны» Америка всеми силами борется с угрозой советского мирового господства. В ход идет экономическая помощь третьему миру и идеологическая пропаганда, а также прямое или скрытое военное вмешательство или даже война, желательно при поддержке дружественной или купленной местной администрации, но можно и без нее. В этом и кроется основная причина постоянных военных конфликтов в развивающихся странах — просто развитые капиталистические и социалистические страны вступили в самый продолжительный, начиная с девятнадцатого века, период мира. Приведу цифры, опубликованные еще до распада Советского Союза: в ста или более «крупных войнах, военных действиях и конфликтах» с 1945 по 1983 год, в основном в странах третьего мира, погибло ig или 2о миллионов человек. В том числе более 9 ; .иллиочов — г Восточной Азии; з,5 миллиона — в Африке; 2,5 миллиона — в Южной Азии; более полумиллиона — на Ближнем Востоке. И это не считая жертв самого кровавого конфликта тех лет — ирано-иракской войны 1980— 1988-х годов, которая на тот момент только начиналась. Страны Латинской Америки пострадали несколько меньше (UN World Social Situation, 1985, p. 14), Корейская война (1950 — 1953)> в которой, по различным оценкам, погибло от трех до четырех миллионов человек (это в стране с тридцатимиллионным населением) (Halliday/Cumings, 1988, р. 200 — 2oi), и вьетнамская война (i945 — 1975) были самыми масштабными конфликтами такого рода. Крупные группировки американских войск напрямую участвовали только в этих войнах, причем на каждой из них пало около 50 тысяч американцев. Потери со стороны вьетнамцев и других народов Индокитая оценить сложно, однако, по самым скромным подсчетам, погибло не

ме-

/

А О 2 Времена упадка

нее двух миллионов человек. Многие «непрямые» антикоммунистические военные конфликты были весьма кровопролитными, особенно в Африке. Кпри-меру, в Мозамбике и Анголе с 1980 по 1988 год в гражданских войнах погибло около полутора миллионов человек (при населении в обеих странах около 23 миллионов), а 12 миллионов остались без крова или страдали от голода (UNAfrica, 1989, p. б).

На революционный потенциал развивающихся стран обратили внимание и социалистические государства. Мы уже убедились, что лидеры антиколониальных движений нередко считали себя социалистами, вступившими на тот же путь освобождения, прогресса и модернизации, что и Советский Союз. Некоторые европейски образованные руководители даже считали себя последователями Ленина и Маркса; однако в третьем мире в целом (за исключением Монголии, Китая и

Вьетнама) коммунистические партии не пользовались особым влиянием и не были ведущей силой национального освобождения. При этом часть новых правительств сумела по достоинству оценить партии ленинского типа и создать на их основе свои партии. Примером может служить, в частности, партия Сунь Ятсена в Китае в начале 1920-х годов. Некоторые влиятельные коммунистические партии были впоследствии вытеснены с политической арены (как это произошло я Иране и Ираке в igso-x) или уничтожены в результате кровавых чисток, как в Индонезии в 1965 году. Здесь в результате инспирированной, как принято считать, коммунистами попытки переворота погибло около полумиллиона членов коммунистической партии или подозреваемых в симпатиях к ней. Возможно, это было крупнейшее в истории политическое избиение инакомыслящих.

Советский Союз на протяжении десятилетий осторожно относился к революционным, радикальным и либеральным движениям в странах третьего мира, поскольку в общем не собирался расширять сферу своего влияния за пределы Восточной Европы на Западе и Китая (который он не мог полностью контролировать) на Востоке. Отношение к развивающимся странам не изменилось и при Хрущеве (1956—1964). когда в результате революций (в которых коммунистические партии не принимали активного участия) к власти пришли новые руководители, как, например, на Кубе (1959) или в Алжире (1962). В ходе деколонизации во главе многих африканских государств оказались национальные лидеры, считавшие себя по меньшей мере антиимпериалистами, социалистами и друзьями Советского Союза, особенно в тех случаях, когда СССР оказывал им техническую и другую помощь, не обремененную наследием колониализма. К таким политикам можно отнести Кваме Нкруму в Гане, Секу Туре в Гвинее, Модибо Кейто в Мали и легендарного Патриса Лу-мумбу в Бельгийском Конго: трагическая гибель сделала последнего героем и мучеником всего третьего мира. СССР даже переименовал учрежденный в 1960 году для студентов развивающихся стран Университет дружбы народов Третий мир и революция

в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Москва симпатизировала новым режимам и помогала им, быстро распростившись, впрочем, с чрезмерным оптимизмом. В бывшем Бельгийском Конго СССР оказал вооруженную поддержку сторонникам Лумумбы в гражданской войне (последовавшей за поспешным предоставлением независимости этой огромной колонии) против ставленников США и Бельгии. В результате в страну были введены военные силы ООН, что равно не понравилось обеим сверхдержавам. Так что ничего хорошего из этого не вышло*. Когда один из новых режимов, а именно режим Фиделя Кастро на Кубе, официально провозгласил себя коммунистическим, СССР, к всеобщему изумлению, все-таки взял его под свою защиту, стараясь, однако, избежать ухудшения советско-американских отношений. И все-таки до середины igyo-x годов у нас не было достаточных оснований полагать, что Советский Союз планировал расширить границы коммунистического мира революционным путем. И даже после этого он просто пользовался сложившейся в странах третьего мира революционной ситуацией, а не создавал ее искусственно. Как, возможно, помнят читатели постарше, Хрущев надеялся, что в будущем капитализм отомрет из-за своей неспособности конкурировать с экономически более развитым социализмом.