Россия и Германия. Друзья или враги? - Армен Гаспарян

У Коммунистической партии Германии не нашлось сильных руководителей. Этим заявлением Либкнехт выпорол прежде всего сам себя. Если ты сам себя в важнейший революционный момент не считаешь серьезным лидером – освободи место и занимайся маниловщиной сколько твоей душе угодно. Если ты понимаешь, что не смог вырастить необходимое число несгибаемых борцов за народное счастье, – немедленно подавай в отставку. Но ничего этого не последовало. А смерть от рук бойцов фрайкора благополучно списала все ошибки, так что на страницах произведений советского агитпропа о них нет ни слова.

И теперь – венец теоретических изысканий Либкнехта: бюргер не поддержал революцию. Один вопрос: а с чего вдруг он должен был это сделать? Германские газеты того времени полны отчетов о происходящем в России. В Берлине оказалось множество русских эмигрантов. Все они не молчали о событиях на своей Родине. Почему вы думаете, что житель Баварии или Тюрингии, читая те монологи, должен был воспылать невероятной любовью к классовой борьбе, в ходе которой его с гарантией поставят к стенке? Надо понимать, что никаких иных методов построения счастливого пролетарского государства тогда не существовало. И то, что немецкий обыватель не захотел сжигать дотла кирхи, не должно вызывать удивления. Как раз напротив, это чувство должно сопровождать любого, читающего предсмертные сожаления Либкнехта о провале революции.

Еще хлеще обозначила причины краха Роза Люксембург. Тут вообще остается лишь развести руками. По ее мнению, рабочие массы показали свою незрелость и ровно поэтому революция не завершилась успехом. Невероятно глубокая мысль. А вопросы остаются те же самые: а кто виноват-то в этом? Кто конкретно мешал фрау Розе засучить свои крахмальные манжеты и обратить самое пристальное внимание на агитацию в рабочей среде? Кто заставлял фрау Розу в годы Великой войны тратить время и силы на бесконечные дискуссии вместо выстраивания правильной работы с ядром будущей революции? Наконец, кто ответственен за то, что фрау Роза, вместо того чтобы повторить успешный ленинский опыт, взялась полемизировать с гением революции?

С этим невозможно спорить. Роза Люксембург и Карл Либкнехт не откололись своевременно от социал-демократической политики, как это сделало ленинское крыло РСДРП в 1903 году. Вместо того чтобы планомерно готовить пролетарскую революцию и формировать костяк принципиально новой для Германии партии, они занимались словоблудием. Революция такого не прощает в принципе.

Не стоит сбрасывать со счетов и фактор многочисленных добровольческих корпусов, сиречь фрайкоров. Это они подавили революцию в Германии и в дальнейшем именно выходцы из них станут основой Немецкой национал-социалистической рабочей партии Адольфа Гитлера. Но о ней мы успеем еще поговорить на страницах этой книги. Пока же посмотрим на действия фрайкоров в первые месяцы 1919 года и сравним их с попытками русской контрреволюции не допустить прихода большевиков к власти. Даже в этом, если угодно, шло противостояние двух великих держав.

Фрайкор. На броневике «мертвая голова» – через 20 лет этот символ получит печальную известность во всем мире

«Фронтовики воплощают собой самые ценные и отборные силы народа» – подобные фразы тогда нетрудно было отыскать почти в каждой германской газете. Почему же пассионарный национальный элемент занял сторону контрреволюции? Ответ необычайно прост. Пока лидеры КПГ работали исключительно с узким общественным кластером, игнорируя военную среду, – другие на нее опирались. Фронтовики опасались, что, опираясь на поддержку русских большевиков, местные коммунисты попытаются реализовать в Германии тот же сценарий. Они уже знали, что означают слова «отправить в штаб к Духонину», и категорически не желали следовать тем же маршрутом.

В России ленинская партия ради достижения своих целей (принимать их или нет – вопрос в данном случае вторичный) объявила тотальную войну всем политическим и общественным противникам. Большевики не разменивались на пустопорожние споры, не позволяли себе демонстрировать внутреннюю слабость. Они совершали поступки, которые ужаснули старушку Европу. И закаленные в огне Великой войны немцы не захотели испытать на себе методологию построения военного коммунизма. Они массово двинулись во фрайкоры, продемонстрировав примат национального над интернациональным.

При этом нужно отдавать себе отчет: под понятием «фронтовик» в данном случае понимается вовсе не тот, кто провел какое-то время в окопах Великой войны. В Германии 100 лет назад к фронтовикам относились только те, кто сознательно шел сражаться и гибнуть за идею. На их примере подрастали юноши. И когда революция незамедлительно стала избавляться от символов мужества, чести и храбрости – военные сразу шагнули в ряды фрайкоров.

Главным отличием революционных событий в России и Германии стало то, что немецкие солдаты и офицеры до конца сохранили верность присяге и свои высокие боевые качества. Даже роспуск кайзеровской армии не повлиял на их взгляды. Внутренние и внешние политические силы по определению не могли рассчитывать на экспансию своих идей в этой среде. Больше того, многие получили дополнительную прививку от радикальных взглядов, насмотревшись на все происходящее в России.

Позвольте, воскликнет тут иной нетерпеливый читатель, но вы же сами сказали, что мятеж в Германии начали военные моряки! А значит, какая-то часть армии могла стать объектом успешной агитации для революционных партий? В этом и состоит распространенное заблуждение. Не стоит сравнивать войну в море и на суше. По сравнению с Верденской мясорубкой можно сказать, что матросы четыре года провели на курорте. И ровно по этой причине не захотели испытать на себе реалии той войны.

На фронте же дух того самого солдатского товарищества был значительно выше. Почему – догадаться не столь сложно. Представьте: вы несколько лет находитесь под постоянным артиллерийским обстрелом противника, на вас распыляют отравляющие газы, вы вместе кормите вшей в окопах и вместе гибнете в атаках. Эта спайка на крови закаляет характер и не дает вам впоследствии возможности изменить могилам погибших товарищей по полку. На этом в дальнейшем построит свою риторику Адольф Гитлер.

Ярче всего (если, конечно, позволительно будет так сказать, оценивая их деятельность) фрайкоры проявили себя во время ликвидации Баварской Советской республики в том же 1919 году. Сценарий сначала повторял события в России. Восставшие рабочие объявили все органы власти распущенными и образовали свое правительство – Исполком фабрично-заводских и солдатских советов Мюнхена. В него вошли члены коммунистической и социал-демократических партий.

Печальный урок событий в Берлине был учтен. Коммунисты начали активно вооружаться. Появились отряды Красной армии и Красной гвардии. Не правда ли, знакомые названия? Полноту сходства со старшим революционным братом дополняли первоочередные решения правительства: национализация банков, ликвидация оппозиционных газет и журналов, организация рабочего контроля на предприятиях. А главное – была создана своя Чрезвычайная комиссия. Ленин мог быть вполне доволен.