В оковах драконьей души - НатаЛисс

— А расскажите еще про артефакты. О каких еще вы знаете? — воодушевленно смотрю на старика.

Тот даже выпрямляет спину от гордости, что способен удивить и меня. Если бы он только знал, что это сделать куда проще, чем кажется.

— Думаю, самые распространенные — защитные артефакты. Они есть в большинстве родовых поместьях. Слышал еще, что в колодцах столице лежат камни, благодаря которым они никогда не высыхают, даже спустя тысячу лет до сих пор работают.

— Столько силы даже в крохотном камне. Наверное, древняя цивилизация была поистине могущественной, даже не вериться, что что-то смогло уничтожить их.

— Выжившие пишут историю, а мертвые молчат. Сейчас не осталось ни руин тех времен, ни имен. Лишь древние артефакты позволяют нам до сих верить в мифы, записанные нашими предками, — задумчиво говорит Клаус.

Выжившие пишут историю… Факты можно исказить, приукрасить или вовсе опустить, а через пару поколений никто уже и не узнает правды, слепо веря в написанную ложь.

Внутри меня зарождается щекочущее чувство. Так хочется докопаться до истины и закрыть белые пятна в истории этого мира, но я в нем чужачка.

Да и не об этом сейчас стоит думать, я даже не знаю, буду ли жива завтра. Сначала нужно позаботиться о себе и своей безопасности, и, может, однажды мне выдаться шанс погрузится в тайны этого мира.

За разговорами день пролетает незаметно, и вот уже близится закат.

— Остановимся вон в той деревне? А завтра на рассвете двинемся в путь, — заключает Клаус, сводя лошадь с дороги в сторону леса.

— Вы уже бывали здесь? — интересуюсь я, а внутри с новой силой разгорается паника.

— Постоянно ночую здесь, когда отправляюсь за товаром.

— Это место популярно у путников?

— Не особо, большинство предпочитает оставаться на ночь в городе, но до него еще часа два пути через лес, но моя кобыла уже стара, да и опасно будет передвигаться в темноте, — поясняет Клаус.

Это обнадеживает. Если за мной кого-то и послали, то скорее будут искать именно в том городке.

В деревне Клауса встречают как друга: гостеприимно приглашают в дом и кормят простой, но горячей едой. Меня тоже любезно угощают, даже особо ничего не спрашивая. Старик остается еще на какое-то время, побеседовать с давними знакомыми, а я отправляюсь на второй этаж, где мне приготовили лежанку.

Распустив волосы и переодевшись в ночную сорочку, я выглядываю в окно и замечаю группу людей на конях в черном. Один из них поднимает голову прямо к моему окну, но я успеваю пригнуться.

Снизу доносится грубый стук в дверь. Я подпрыгиваю на месте, но успеваю заехать рот рукой, чтобы не завизжать от ужаса.

Дышать становится труднее, сердце бьется как сумасшедшее, холодный пот покрывает спину. Самый страшный исход вот-вот воплотится в жизнь.

Глава 18

Дверь открывается, в дом заходит двое коренастых мужчин в черном. Я приоткрываю дверь в свою комнату и прислушиваюсь к каждому слову.

— Эй, хозяин, не видел кого подозрительного здесь? — спрашивает один из них.

Они уже успели изрядно выпить, мне страшно, что они обо всем расскажут с развязанным языком.

— Да кто ж в нашу глушь заявиться-то? Вон Клаус — первый наш гость за последние пару месяцев. Клаус, а Клаус, тебя ищут что ли? — смеясь отвечает хозяин дома.

— Меня? Кто меня ищет? — хмурится старик, с трудом фокусирую взгляд на мужчине в черном.

— Вот пропойца, пошли отсюда, — фыркает незнакомец, уводя и своего напарника из дома.

Паника немного отступает, но я не расслабляюсь, пока не убеждаюсь, что всадники не покинули окрестности деревни.

Мне удается подремать лишь пару часов, а утром мы вновь отправляемся в путь.

Клаус сегодня молчалив, видимо, после вчерашней ночи еще не отошел.

Возможно, те люди искали вовсе не меня, но полностью отпустить свой страх не могу. Теперь мне каждый куст мерещится преследователем.

Когда солнце полностью показывается из-за горизонта, мы прибываем в небольшой городок, о котором и говорил старик. В нем мы теряем еще около получаса, пока Клаус покупает что-то. Я покорно жду в повозке, повыше натянув мантию и беспокойно оглядываясь по сторонам.

— Вот, поешь, — вручает мне еще теплую булочку старик.

— Спасибо, — бормочу я, принимая его угощение, хотя самой кусок в горло не лезет, но я заставляю себя съесть все.

Городок оказывается небольшим, но людным. Похож на распределительный пункт. Отсюда можно добраться до любой точки королевства.

Дорога к столице довольна оживленая, навстречу все чаще попадаются повозки и роскошные кареты, частенько и нас обгоняют более сильные лошади.

— Вчера те господа искали тебя? — внезапно заводит разговор Клаус, видимо, начинающий приходить в себя.

— Возможно, — тихо отвечаю я.

— Натворила чего?

— Осмелилась бороться за жизнь.

Старик хмурит седые брови, но не продолжает расспрос.

— Тяжело тебе придется, такие не оставляют попыток.

— Знаю, но для меня уже нет пути назад.

Клаус странно смотрит на меня, в его глазах читается недоверие. Интересно, за кого он меня принял: воровку или беглую аристократку?

К концу второго дня повозка прибывает в небольшое селение, останавливаясь у скромного домика на окраине.

— Вот мы и приехали, — заключает старик.

В этот момент из дома выходит пожилая женщина в переднике и толстых очках.

— Дорогой, наконец-то вернулся, — тепло улыбается она, встречая мужа.

Клаус хоть и хмурится заботе жены, но со стороны видно, что он рад видеть свою супругу.

— Благодарю вас, — вмешиваюсь в их идиллию.

— Ой, а вы кто? — замечает меня женщина.

— Попутчица моя, веселила странными историями, — смеясь, поясняет Клаус. — В столицу направляется, вот и решил подбросить.

— Заходите в дом, пообедаете, отоспитесь, а завтра отправитесь в путь. Кажется, наш сосед тоже поедет туда, можете отправиться с ним.

Хоть мне и неловко, но я решаю не отказываться от их гостеприимства.

Пока Клаус разгружает свою телегу, я решаю помочь его супруге на кухне. За готовку я не берусь, никогда не была сильна в этом, а здесь еще и печь вместо привычной мне плиты, но помыть посуду и расставить чашки на стол мне по силам.

— Вы путешествуете одна? — интересуется женщина.

— Да, так получилось, — уклончиво отвечаю я.

— А в столицу зачем едете? В академию поступать?

— Нет, мне туда не пройти,