Пятое правило василиска - Анна Платунова

— Просто присядь! О чем ты только думаешь, хомяк!

Эмилия выдохнула и примостилась на стуле. Хомяк, значит… Что же, той, которую называют хомяком, едва ли стоит опасаться за свою честь.

Стейн прислонился к столу и какое-то время хмуро рассматривал нимфу.

— Я попробую разорвать договор, Эмилия, — наконец сказал он. Голос прозвучал глухо, но решительно.

— Что? — вскинулась Эмилия. — Почему?

Она ожидала чего угодно, но не этого.

— Почему?

Стейн сделал стремительный шаг к ней навстречу, присел рядом на корточки, так что их лица оказались почти на одном уровне. На секунду посмотрел в глаза. Сейчас в зеленых глазах василиска не было угрозы, только усталость.

— Ты хотела отказаться от моего яда, значит, в нем нет жизненной необходимости. Я не хочу использовать для своих целей наивную девчонку, которая сама себя загнала в ловушку. Не стану тебя принуждать.

Эмилия ошарашенно молчала. Она действительно это слышит? Не хочет использовать для своих целей? Это Стейн-то, который пер напролом?2fcb8d

Стейн взял в свои руки ее обожженную ладонь.

— Может быть немного неприятно. Я не пробовал прежде, но знаю заклятие и точно справлюсь. Я хороший заклинатель…

Милли мгновенно вспомнила Стейна, что стоял напротив аспида, смело глядя тому в глаза. Ты действительно хороший заклинатель, Стейн. И отчаянный. И, похоже, не слишком-то счастливый. Что ты так настойчиво ищешь, студент Орис?

— Нет! — крикнула Эмилия, выдрав пальцы из его хватки.

Сначала крикнула, а потом удивилась: чего это она?

— Свою часть договора я выполню, — устало проговорил Стейн. — Яд твой. Ну же, не трусь.

— Тебе не нужно меня принуждать, — тихо сказала Эмилия. — Просто попроси.

Василиск все так же сидел на корточках, только голову опустил. Разглядывал носки своих ботинок, словно впервые видел. Или что там на полу — пылинки?

— Стейн?

Ах да, Эмилия совсем забыла о глупом правиле: Стейн никогда не просит о помощи. Значит, и теперь не станет.

— Эмилия… Неали… — василиск с усилием выталкивал слова, будто они застревали в горле. — Я…

И завис.

— Прошу тебя, — осторожно подсказала Эмилия.

Как же тяжело с этими высокомерными змеюками!

— Прошу тебя, Эмилия. Мне нужна твоя помощь.

Милли едва не кинулась на шею Стейну, по щекам которого растекалась бледность. Вид у парня был растерянный, будто он только что совершил какой-то невероятный поступок.

— Я согласна тебе помочь, — улыбнулась нимфа.

И почему ей так хочется обнять этого мрачного василиска? Но нет, нельзя. Ухмыльнется, небрежно дернет плечом и скажет: «Ты чего, хомяк?»

— Так с чего начнем? — спросила Эмилия нарочито беззаботно.

— Для начала выкрадем из кабинета ректора книгу запретных заклятий.

О-па! Но он и не обещал, что будет легко.

— Какой-то ты преступный элемент, Стейн, — только и вздохнула Эмилия.

Тот в ответ улыбнулся. Улыбка мелькнула всего на мгновение и тут же растворилась в жестких складках у губ, и все же это была настоящая улыбка, а не обычная саркастическая усмешка василиска.

Эмилия же сделалась серьезна.

— Стейн… Ты обещаешь мне, что никому не причинишь вреда?

— Да, Эмилия. Никто не пострадает. Веришь мне?

Их взгляды пересеклись на секунду.

— Верю… — выдохнула она.

Дело не стали откладывать в долгий ящик, отправились к ректору в тот же вечер. Эмилии было боязно: до сегодняшнего дня она видела грозного ректора Академии Разумных Рас только издалека, и его могучая фигура — ректор был орком — неизменно ввергала ее в трепет. Но кроме страха нимфа ощущала азарт и радостное возбуждение, хотя и не представляла, каким образом можно выкрасть из кабинета запретную книгу.

— Так! — Стейн притормозил перед кладовкой, прищурился, раздумывая. — Есть идея.

Спустя несколько минут василиск и нимфа решительно постучали в кабинет Улорда Бууроса. Эмилия подвязала волосы косынкой, Стейн закатал рукава. Оба были вооружены ведрами, швабрами и тряпками.

— Постараемся спровадить его, — прошептал Стейн.

Эмилия скептически покачала головой, но предоставила событиям развиваться своим чередом.

— Войдите!

От громового окрика ректора, казалось, содрогнулись стены. Нет, он не злился, это был его обычный голос.

— Студент Орис и студентка Неали явились на отработку, — сообщил Стейн, демонстрируя ведро.

Эмилия робко втиснулась следом, исподлобья разглядывая грозного Бууроса, прозванного среди студентов Громовой Горой. Орк сидел, сгорбившись над столом, который остался еще от прошлого ректора Академии — гоблина. И стол, и стул казались слишком маленькими для его могучего тела. Ректор вперил взгляд крошечных, глубоко посаженных глаз в провинившихся. Поправил очки в тонкой золотой оправе. Очки смотрелись чужеродным элементом на его лице, будто бы вырубленном из камня, но Эмилия знала, что впечатление обманчивое: ректор был умным и справедливым руководителем, хотя и строгим. А иногда он был подвержен вспышкам неконтролируемого гнева.

— Студент Стейн Орис? — переспросил ректор, будто не верил своим глазам. — Помнится, в последний раз вы оказывались в числе штрафников еще на первом курсе. Вы ведь лучший заклинатель факультета.

Стейн пожал плечами, мол, неудачи случаются даже с лучшими из нас.

— И… Эмилия?

Эмилия потупилась. Она никак не ожидала, что ректор помнит даже имена первокурсников.

— Василиск и нимфа. Почему я не удивлен?

«А почему вы не удивлены?» — заинтересовалась Милли, но вслух, конечно, спросить не посмела.

Орк махнул рукой, что должно было означать: «Приступайте», а сам взял перо, показавшееся игрушечным в его толстых неуклюжих пальцах, и вернулся к работе — перед ректором лежала кипа листов, в которых он стремительно что-то черкал.

Стейн и Эмилия отошли в дальний угол, к шкафу, где на полках громоздились книги и документы, и сделали вид, что разбирают завалы.

— Не уходит, — одними губами произнесла Милли и шепотом добавила, указывая на шкаф: — Она может быть здесь?

Стейн незаметно смахнул на пол несколько книг, присел на корточки, делая вид, что подбирает их — специально, чтобы исчезнуть из поля зрения ректора. Эмилия опустилась рядом.

— Она может быть где угодно, — пояснил василиск. — На книге магическая защита — она перемещается по кабинету, прячется. Дается в руки только хозяину.