Случайные поцелуи - Сандра Хьятт

— На случай чего?..

— На случай, если ты не знаешь, какой вилкой пользоваться. — Он пожал плечами. — Не знаю. Просто на всякий случай. Этот номер знает всего несколько человек, и я всегда по нему отвечу.

— Спасибо, — сказала Лекси. И в эту минуту вдруг осознала, что столько времени, сколько она провела с Рейфом в Бостоне, Лондоне и в пути, она еще не проводила в обществе Адама.

— Хотя, если начнешь им злоупотреблять, я сменю номер, — добавил Рейф.

Лекси улыбнулась и ничего не сказала. Отвернувшись от иллюминатора, она взглянула на себя в последний раз, перед тем как выйти из самолета. Лекси довольно много времени потратила на выбор одежды, решив наконец надеть юбку, блузку и пиджак… А может, ей стоило надеть платье? Она перевела взгляд на Рейфа. Он был в белой льняной рубашке с открытым воротом и бежевых брюках. Выглядел он фантастически, словно только что вернулся с прогулки на яхте по Средиземному морю.

Лекси закусила губу. Рейф вздохнул:

— Что теперь?

— Я хорошо выгляжу?

Рейф окинул ее взглядом:

— Отлично. Адаму понравится. Ты выглядишь как нельзя лучше. Почти по-королевски. Особенно с этим жемчугом.

— Но тебе что-то не нравится? — продолжала допытываться Лекси.

— Просто я не такая сложная личность, как Адам, — легко отверг ее сомнения Рейф. — Я не очень-то жалую королевский дресс-код. Предпочту короткое черное платьице с блестками.

Лекси улыбнулась:

— Это не так сложно устроить. Достаточно сходить на улицу, где тусуются женщины определенной профессии.

Впервые за весь день Рейф наконец-то позволил себе улыбку. Да такую, которая была способна растопить любое сердце. У Лекси сильнее забилось сердце. Сильнее, чем от утренней чашки крепкого кофе.

— Это лишено всякой романтики. Я лучше поброжу по свету, поищу такую женщину.

Самолет остановился. К двери подкатили трап.

Рейф поднялся.

— Ну что, Алексия, готова устроить небольшое шоу?

Лекси положила его визитку в сумочку и тоже встала. Взглянув в сторону двери, возле которой уже собралась вся команда, она перевела взгляд обратно на Рейфа и осторожно вложила свою дрожащую руку в его.

— Когда ты будешь называть меня Лекси? — мягко упрекнула она. Рейф медлил с ответом, и она добавила: — Мне нужен здесь хотя бы один человек, который будет называть меня так.

Рейф неохотно кивнул.

— Хорошо, Лекси, — на выдохе произнес он ее имя.

Лекси улыбнулась такой сияющей, такой невинной улыбкой, что у Рейфа тут же застучало в мозгу: «Лекси-секси. Секси-Лекси». То, что ему хотелось еще сказать и особенно сделать, никак нельзя было назвать невинным…

…Все началось еще вчера, когда они сидели в театре, в полутьме, да так близко, что он мог слышать ее дыхание, ее волнующий, волшебный смех. Этот злосчастный спектакль стал для Рейфа настоящей пыткой, а уж после того поцелуя он вообще не находил себе места, стараясь лишний раз не смотреть на Лекси, чтобы ненароком не увидеть ее губ. Проклятый поцелуй! Этот сладкий вкус запретного плода… Но Рейф отдавал себе ясный отчет, с кем целуется, поэтому поцелуй не перерос ни во что другое. Поэтому он и не сжал Лекси в объятиях, поэтому и не прижался сильнее к таким мягким, влажным губам, тем более что их никто не мог потревожить в ложе… Он мог бы провести рукой по ее плечам, прижать к себе. Он мог бы… Лучше об этом не думать. Хорошо, ему есть кому позвонить и с кем встретиться, как только он передаст Лекси Адаму. В объятиях своей знакомой женщины он постарается забыть о том, о чем ему даже не стоило начинать думать…

* * *

В сопровождении охраны они дошли до терминала. Рейф шагал рядом с Алексией и чувствовал ее напряжение. Он хотел бы взять ее за руку — чтобы только приободрить ее, — но это могли не так истолковать. Подавив свое желание, Рейф повернулся к Джозефу, начальнику службы охраны.

— Что-то многовато собралось зевак, — заметил он.

— Приближаются ежегодные празднования, — напомнил Джозеф. — Все, что связано с королевской семьей, в последнее время вызывает настоящий ажиотаж. Ну и конечно, стоит упомянуть про пожаловавшую сюда молодую леди…

Лекси даже не взглянула в их сторону, но Рейф знал, что она слышала. Если она продолжит держаться так же невозмутимо — хотя что творится у нее внутри, известно только ей одной, — то у нее все получится! Он задал вопрос, который, как был уверен, вертелся у Лекси на языке:

— Алексия? Почему?

— Люди знают, что она Виндхем, так же как и то, что ваши семьи близки. Это невольно наталкивает на размышления.

Размышления, проистекающее оттого, что однажды ее семья высказывала притязания на трон и что теперь эти планы могут осуществиться посредством ее замужества.

Лекси повернулась. Ее лицо было несколько бледнее обычного. Рейф подмигнул ей:

— Улыбайся и маши рукой, детка.

Лекси подмигнула ему. Ее зеленые, как мох, глаза засветились, и она помахала толпе. Та приветствовала ее радостным гулом. В воздухе замелькали сотни флажков Сан-Филиппе.

Еще через несколько минут Рейф стоял в королевском зале терминала, издали наблюдая за тем, как принц Анри-Август, его отец, приветствует Лекси строго в соответствии с протоколом. Однако выглядел он при этом весьма довольным. Рейф был удивлен, увидев здесь отца, но, с другой стороны, это свидетельствовало о том, какое важное значение тот придает возможному браку. После отца Лекси попала в объятия его сестры Ребекки и только потом повернулась к Адаму.

Они несколько минут говорили, и было заметно, как Алексию — не Лекси! — постепенно оставляет скованность, а на ее лице проступает удовольствие от беседы.

Адам обаятельно улыбался ей, и, насколько мог судить Рейф, в его отношении к ней, — к женщине, которую его отец прочил ему в жены, — не было заметно никакого раздражения или неудовольствия. Конечно, это еще ничего не значило, так как Адам отлично владел собой. А будучи умным и приятным собеседником, мог вскружить голову любой женщине.

Вот Адам коснулся ее руки и, улыбнувшись, что-то произнес. Алексия негромко рассмеялась.

Итак, его миссия окончена. Он может забыть о ней и вернуться к своей жизни. Рейф повернулся и зашагал прочь.

Лекси пыталась слушать то, о чем ей рассказывал ее сосед по столу справа. Грудь мужчины, чье имя она успела уже забыть, была увешана орденами. Речь шла о политическом развитии Сан-Филиппе. Но проходили минуты, и ей все труднее становилось сосредоточиваться на его словах — пульсирующая боль в висках усиливалась, заглушая все остальное. Кроме того, свою лепту вносило бодрое звучание оркестра. Лекси оставалось лишь надеяться на то, что ее улыбки и кивки демонстрируют ее заинтересованность и что они должны убедить ее собеседника, что она понимает, о чем идет речь. Втайне она задавалась вопросом, как скоро и под каким предлогом она может уйти. Если такое вообще возможно…