Опасный инстинкт - Агата Лель

— Да-да, я помню. Что ты там говорила? Что-то о том, что мы из разных миров, что мне никогда не достигнуть вершин, куда забралась ты, а ты никогда не опустишься на моё дно с дерьмом. Красноречиво.

— Я говорила не так!

— Ты меня унизила! — с жаром проговорил Оскар, тыча в её сторону дымящейся сигаретой. — Я был абсолютно искренен, когда просил тебя бросить всё и выбрать меня, но ты предпочла остаться с ним! А когда он тебя выбросил, сразу же вспомнила о посланном когда-то нищеброде? Да, у меня есть к тебе чувства, но гордость есть тоже.

Ева вжала голову в плечи, понимая, что и здесь она повела себя как последняя сука. Она только и делает, что своей заносчивостью отворачивает от себя людей.

— Я думал, что ты ведёшь себя так, потому что тоже богата, голубых кровей и на самом деле мне не ровня, а оказалось, что ты недалеко от меня ушла, — он криво усмехнулся и швырнул окурок в окно. — Теперь я остался без работы и по уши в дерьме. Остался без работы из-за тебя, между прочим! Сунь уволил меня сразу же, как только узнал, что я спал с женой его партнёра. Женой, которая оказалась и не жена вовсе, а так, очередная подружка, обычная провинциалка без гроша за душой!

— Зачем ты так… Я же извинилась. В этой ситуации мы виноваты оба и оба оказались в одинаковом положении. Разве мы не должны теперь поддерживать друг друга?

Если бы можно было провалиться сквозь землю, она бы уже сделала это. Какой позор... Особенно неприятно это было слышать от него, мужчины, который совсем недавно пламенно признавался ей в чувствах. Да, его гордость задета, но если и он выгонит её, она останется совсем одна. Ну подумаешь — тоже нищяя, разве это что-то меняет?

Неожиданно озарила неприятная догадка.

— То есть ты хочешь сказать, что соблазнил меня только потому что считал, что я богата?

— Ну что ты несёшь?! — вскипел Оскар и рывком задёрнул пыльную занавеску. — Я — не ты, Ева, плевать я хотел на деньги! Может, тебе стоило поехать и соблазнить кого-то из друзей твоего бывшего? Уверен, среди них полно холостых олухов, которые с радостью повелись бы на смазливую куколку.

— Никто из окружения Омарова не хочет меня больше видеть… — печально проронила Ева и глубоко вздохнула.

— А, то есть, была бы возможность…

— Я не это хотела сказать! — тут же спохватилась и, поднявшись с дивана, обвила его шею руками. — Ну зачем вспоминать плохое? Как вышло, так вышло, ни к чему сейчас рвать на себе волосы и посыпать голову пеплом. Нам же было хорошо вместе, разве нет? Ты говорил, что любишь меня, а такими словами не бросаются. Почему бы нам не попробовать начать всё с чистого листа, мы оба свободны, больше нет никаких барьеров. Признаться, я думала о тебе все эти дни и... ночи... — томно промурчала она и, запустив ладонь под резинку его спортивных штанов, нащупала апатично обвисший член. Обвив ствол рукой, играючи поводила вверх-вниз, ощущая под пальцами стремительно набирающую обороты внушительную эрекцию.

Скованные обидой черты лица мужчины разгладились, сквозь стиснутые зубы раздался протяжный выдох.

— Ты — чёртова ведьма, ты знаешь это? — толкнув девушку на разложенный диван, рывком стянул мягкие тренировочные штаны.

Ева виртуозно умела соблазнять мужчин — это было её главным козырем и неоспоримым талантом, а ещё она умела профессионально переобуваться и подстраиваться под ситуацию. Не зря мама говорила, что её родной отец — сицилийский мафиози, с которым она познакомилась, работая в начале девяностых в гостинице Интурист. Горячая итальянская кровь давала о себе знать, и гены, как говорится, пальцем не раздавишь.

В конце концов, сейчас всё равно ей некуда податься, да и к Оскару она действительно питала пылкие чувства, но несмотря на это, где-то в глубине души она надеялась, что когда-нибудь всё будет по-старому: особняк на Рублёвке, шоппинг в Милане и чёрная икра на завтрак. Сильвестр это будет или кто-то другой — не имело значения. А где в этот момент будет Оскар… об этом она старалась сейчас не думать.

*** Ева лежала на разложенном диване и с трудом приводила сбившееся дыхание в порядок. Оскар отымел её настолько феерично, что на какой-то момент она на полном серьёзе забыла о том, в каком дерьме оказалась. Рядом лежал он — красавец из её похотливых фантазий, может, действительно, стоит пересмотреть свою жизнь и довольствоваться тем, что имеешь? Она молода, красива, здорова, в её распоряжении сексуальный жеребец… Ева взглянула на топорщащийся кусок оторванной обоины справа, на оконную раму с облупившейся краской, на ржавое пятно на потолке и поняла, что самообман — это не её история.

Она в полной заднице и как выбраться из неё, не имела ни малейшего представления.

Скрипя половинкой хлипкого дивана, Оскар повернулся к ней и, заложив под голову согнутую в локте руку, прищурился:

— А если Омаров позвонит тебе и скажет, что всё простил, попросит тебя к нему вернуться — ты бросишь меня и уедешь снова на Рублёвку?

— Ну как ты только мог такое подумать, конечно, нет! — правдоподобно солгала Ева, понимая, этого всё равно никогда не произойдёт. Так что и ложь, считай, не ложь. — Ты был прав — Сильвестр не заслуживает такую девушку, как я. С меня достаточно терпеть его унижения! Я хочу начать новую жизнь… с тобой, — протянув руку, провела по рельефной мужской груди.

— Но как так вышло, что живя с ним, ты осталась ни с чем? У тебя не было совсем никаких сбережений?

— Совсем ничего, — вздохнула Ева, с грустью вспоминая шкатулку с драгоценностями на косметическом столике. Как жаль, что Омаров не дал ей собрать вещи…

— Признаться, я думал, что вы женаты…

— И что при разводе я получила бы большой куш? — продолжила за него Ева и горько расхохоталась. — Если бы! Сильвестр не настолько глуп, да и брачных уз боится, как огня.

— Я читал в интернете, набрёл случайно на статью, где было сказано, что Омаров женат, — не унимался Оскар.

— Всего лишь утка. Думаешь, лежала бы я сейчас здесь, будь на самом деле законной женой миллионера? — вспыхнув, встрепенулась: — О, нет, нет! Я не это хотела сказать! Я ушла бы от него в любом случае, к тебе! Да, было бы неплохо, если бы мне удалось урвать пару миллионов долларов при разводе, но тебе же не важны деньги, верно?

— Конечно, нет. Мне важна только ты, — Оскар улыбнулся и притянул девушку к себе ближе. — Да, у меня не дворец, нет прислуги и сорокаметровой гардеробной, но ведь не это в жизни главное, правда?

— Конечно! — охотно закивала Ева, изо всех сил стараясь не расплакаться при упоминании им её прошлой сытой жизни.

В желудке громко заурчало, последний раз она ела рано утром у Али — пакетированный чай и бутерброд с крошечным кусочком сыра. Какой-то дешёвый сыр с жёлтым распродажным ценником… Господи, до чего она докатилась.

— Прости, мне кажется, что у меня нет ничего съестного, — извиняясь, улыбнулся Оскар. — Но есть пачка макарон и, кажется, в морозилке завалялась упаковка венских сосисок.