Охота на мужа - 2, или Осторожно: разочарованная женщина - Юлия Шилова

Я стояла и, не переставая, кланялась. Жутко уставшая и жуткосчастливая… А овация становилась все оглушительнее и оглушительнее. Публикасловно чувствовала, что больше никогда меня не увидит. Я играла девушку,которая встретила свою любовь, а это значит, что я играла саму себя. Мне былоничуть не трудно играть счастливую женщину, потому что в тот момент я быласчастливой. У меня была любимая работа, любимый мужчина, любимая подруга,любимая жизнь. Не хватало только одного – ребенка. Мне хотелось родитьмаленькую девочку, очень похожую на меня. Если бы она родилась, я бы работалаеще больше. Я бы упорно работала для того, чтобы у нее были красивые игрушки,красивые платья, красивые ленточки и красивые туфельки. У красивой девочкидолжно быть красивое детство. Я родилась в небогатой семье, где меня оченьлюбили, но вынуждены были на всем экономить. Я представляла, как возьму этомаленькое, подаренное Богом чудо на руки. Как буду ей петь колыбельные песенкии читать сказки. Дочурка стала бы самой важной частью моей жизни. Мамарассказывала, что, когда с ребенком случается что-то неладное, это приноситтакую боль, с которой ничто не может сравниться. Просто не выразить словами…

Мои мысли прервала вошедшая в комнату Елена Михайловна. Онапротянула мне стакан апельсинового сока.

– Выпей. Это свежевыжатый сок.

Я сделала несколько небольших глотков.

Домработница заметно нервничала и выглядела не самым лучшимобразом.

– Что-то случилось? – Я посмотрела в ее грустныеглаза.

– Все обошлось. У Лешика был приступ. Он опятьперепугал весь дом.

– Какой приступ?

– У него какая-то опухоль в мозгу, котораяпрогрессирует.

– Какая еще опухоль?

– Не знаю. Его отец сильно переживает.

– У него умственная отсталость?

– Нет.

Елена Михайловна не на шутку перепугалась и повторила:

– Нет. Нет. Полчаса назад у него опять были судороги.Врачи говорят, что когда-нибудь он просто лишится рассудка.

– Тогда какого наследника ждет его отец?!

Еще одного дебила?!

При слове «дебил» домработница вздрогнула и затараторила:

– Смотри, чтобы его отец не услышал, а то тебе точно непоздоровится. Он не дебил. Он вполне хороший мальчик. Если врачи сказали, чтоон может лишиться рассудка, это совсем не означает, что от него может родитьсяплохое потомство.

Да и в конце концов для этой семьи главное, чтобы в будущемпотомстве текла их кровь. Сейчас он вновь нас всех напугал. Он так дергался! Мывсе подумали, что он точно отправится на тот свет.

Вызвали врача, но пока он ехал, приступ закончился. Когданачинается приступ, самое главное – положить под голову подушку, иначе онпросто может ее разбить. Бедный мальчик, такие приступы не проходят для негобесследно. Отец очень переживает… Говорит, что лучше бы такие мучениянавалились на его голову, чем на голову его сына. Сегодня он очень сильнонапьется.

– Кто?

– Лешкин отец.

– Зачем?

– Затем, что он очень сильно переживает за своего сына.Он пьет, чтобы хоть немного забыться…

Как только Елена Михайловна вышла из комнаты, в дверяхпоявился Лешик.

– Ты как? – робко спросила я и посмотрела на негоподозрительным взглядом.

– Норма-ль-но.

– У тебя был приступ?

– Он уже про-шел. Ты что де-ла-ешь?

– А что я могу здесь делать? Единственное, что я могуделать в этом доме, так это заниматься бездельем.

– А хо-че-шь трав-ки?

– Что?!

– Хо-че-шь трав-ки?

– Какой?

– Ко-ноп-ли.

Мне показалось, что я просто сошла с ума или от полнейшегобезделья мои мозги притупились.

Передо мной стоял устрашающей внешности урод и дружелюбнопредлагал мне травку.

– Ты употребляешь коноплю? – неуверенно спросилая.

– Да так, ба-луюсь иног-да, – как ни в чем небывало пропел урод.

Почувствовав, что мне катастрофически не хватает воздуха, яоперлась о стену и попыталась сделать глубокий вдох. Господи, если я еще хотьнемного пробуду в этом доме, вообще перестану себя узнавать. Даже не верится,что еще совсем недавно я была собранной, уверенной, способной контролироватьсвои чувства.

– А ты знаешь, что наркотики разрушают?

– Ко-го?

– Нервную систему, – произнесла я, почти не слышасобственного голоса. – У тебя приступы. Тебе вообще нельзя баловатьсяникакими наркотиками.

– Я ба-луюсь ими редко.

– А отец знает?

– Знает. Я люблю не то-лько си-га-ре-ты с коноп-лей, нои ко-леса.

– Какие еще колеса?

– Таблетки. Ты же звез-да. Я знаю, что все звез-дыбалуют-ся нар-ко-той.

– Не все. Я не балуюсь. Хотя в шоу-бизнесе довольномного наркоманов. Мне всегда казалось, что люди употребляют наркотики для того,чтобы забыться. Я только ума не приложу, что же хочешь забыть ты? Тебе ведь, побольшому счету, и забывать-то нечего. Мне никогда не нравилось забвение. Ялюблю воспринимать реальность такой, какая она есть. А уж если мне и хочетсянемного расслабиться, уж лучше я выпью немного спиртного. По-моему, это лучшеерасслабление.

– Я не за-бы-ваюсь, я разря-жаюсь, – по-поросячьивизгливо засмеялся урод. – Так что, с то-бой по-де-лить-ся трав-кой?

– Кури ее сам, – отрезала я и всем своим видомдала понять, что разговор окончен.

Когда урод удалился, я стала быстро ходить по комнате,стараясь не думать о плохом. Хотя о хорошем мне только приходилось мечтать.Неожиданно в моей крайне усталой голове возникла бредовая мысль – а что, еслиурод сам лично выведет меня на улицу?! Конечно, ни о каком побеге пока не моглобыть и речи, но я твердо знала, что готовиться к нему нужно заранее. Урод нетакой осмотрительный и подозрительный, как тот мордоворот, под чьим надзороммне пришлось провести около получаса. Гуляя с уродом, я смогу осмотретьтерриторию, прилегающую к дому, со всеми ее ходами и выходами. Это ничего, чтоуже темно. Дом хорошо освещен, на аллеях фонари…

Только бы вытянуть урода на улицу. Только бы вытянуть. Вконце концов, ему же нужно прогулять свою Стрелку. Должна же она справлять своюнужду.