Дядя Джимми, индейцы и я - Артур Беккер

Агнес не разъярилась в ответ, она даже посмеялась над его «Пошла, откуда пришла» и сказала:

— Никуда я отсюда не уйду и не уеду, ты, садовый гном, ты мне даже до подбородка не достаёшь, а твоя белорусская башка в дверь не проходит! Если я получу канадское гражданство, я с тобой разведусь! И вот тогда-то я и уйду!

Чем дольше я упорствовал в молчании на тему переезда, тем отчуждённее становилась Агнес по отношению ко мне.

Её настроение ненадолго изменилось, когда мы купили машину. Я получил передышку на несколько недель и смог подумать о нашем будущем спокойно, без того, чтобы выслушивать упрёки Агнес. Однако решение, которое устроило бы в равной степени Агнес и Джимми, в голову мне так и не пришло. В моих мыслях били тревогу сто колоколов: что, неужто в самом деле без Агнес? Неужто жить без неё, думал я. Больше не видеть каждый день её жирафьи ноги? А мой дядя? Его я тоже не мог так просто стереть из памяти, уничтожить вместе с моим детством в Ротфлисе!

Автомобиль мы купили по объявлению в газете. Джимми вёл себя как заправский торгаш и не принимал во внимание никакие наши советы:

— Вы сопляки, вы понятия не имеет о торговле автомобилями!

Он долго пытал по телефону продавца, задавая ему один и тот же вопрос:

— Босс, вот из делает прайс?

И после того как он повторил этот вопрос несколько раз, на другом конце бросили трубку.

— Как этот тип смеет просто бросать трубку! — возмутился дядя. — Ведь мы его клиенты и кормим его пятерых детей, жену и любовницу! Так поступать преступно, это идет вразрез с международными торговыми соглашениями, надо будет заявить на этого психа!

Пришлось вмешаться Агнес. Она заново набрала этот номер и после нескольких фраз вдруг перешла на польский — они договаривались, когда можно посмотреть машину и проверить её на ходу. После этого я был уже спокоен: теперь всё будет в порядке. Джимми сказал:

— Я что, дурак? Ведь он же разговаривал со мной по-английски.

— Ну и что из того? Всё равно он поляк! — сказала Агнес.

— Теперь мне всё ясно! — объявил он. — Русская мафия набирает здесь команду поляков, которые сбывают для них краденое! Я ничего не стану у них покупать!

Это была наша первая американская машина, старый «линкольн» с синими кожаными сиденьями и кондиционером. Расход в двадцать литров на сто миль был в ней запрограммирован. Зимой, когда мы все трое — Джимми, Агнес и я — ехали утром на работу, у меня всякий раз было ощущение, что мотор сейчас разнесет на куски.

Однажды мы с Джимми вдвоём ехали домой после долгой ночи в «Принцессе Манор». По дороге из-под капота валили клубы серого дыма, перекрывая нам всю видимость.

— Здесь туман, как в Сибири! — пробормотал дядя. — Но что это за скрежет издаёт наша колымага?

Я глянул в зеркало заднего вида и сказал:

— Эй, Джимми! Останови! Там були!

С тех пор как мой дядя стал пить в польском клубе больше, чем обычно, я знал, что рано или поздно он лишится своих водительских прав.

Я мигом сдал экзамены на права и сделался его шофером. Теперь мне постоянно приходилось возить его по городу. Без меня он не мог купить себе даже сигареты, вообще ничего больше не мог сделать один. Он говорил:

— Вот теперь ты поймёшь, что без меня ты как без рук! Поскольку ты ещё несовершеннолетний, я вынужден постоянно ездить с тобой на пассажирском месте!

— Мне уже девятнадцать!

Для праздничных выступлений в «Принцессе Манор» дядя раздобыл напрокат ковбойскую униформу для нас обоих:

— Не грузись и ни о чём не думай! Всё это мы можем вычесть из налогов.

Я был в ужасе:

— У меня нет никакого желания устраивать этот ковбойский номер. Я же не вешалка в гардеробе! — заявил я.

— Расслабься, Теофил. У меня есть одна идея… — сказал он. — Мы можем наделать шороху, если я начну заглядывать в прекрасное будущее наших суеверных поляков. Они это любят. За супергороскоп они готовы заплатить любую цену! Чем несусветнее глупость, тем толще карман! Ты мог бы уже заметить эту закономерность.

После того как Джимми сверх всего прочего украсил свой костюм гирляндой из разноцветных лампочек — для пауз в нашем концерте, — я отказался с ним выступать и пригрозил ему уходом из группы. Он был похож на рождественскую ёлку в шляпе.

Этот работник страховой компании из Ротфлиса был чем-то вроде боа, обвитого вокруг моей шеи; это боа едва давало мне дышать и постоянно соблазняло меня заманчивыми перспективами. Я опять позволил завлечь себя в ловушку, и тут-то и обнаружилось, каким же я был ослом.

После того как Джимми лишился своих водительских прав, он больше не видел причин ограничивать себя на сцене в выпивке.

Однажды в субботу в первый наш большой перерыв он захватил микрофон и для затравки рассказал свой русский анекдот:

— Встречаются Джон из Нью-Йорка, Ганс из Берлина и Ваня из Москвы. Джон говорит: «Мы строим ракеты, на которых можно полететь на Луну». Ганс говорит: «Мы строим автобаны для самых скоростных машин в мире». А Ваня говорит: «Я могу выпрыгнуть из окна десятого этажа и разобьюсь, но мои резиновые сапоги останутся целы!»

После этого он включил свою гирлянду, и на нём начали мигать десятки лампочек.

— Дамы и господа! А теперь мы переходим к кульминации сегодняшнего вечера! Благодаря мне вы получите единственный шанс заглянуть в своё будущее! Род Коронржеч более чем за пять веков прославился тем, что его представители умели читать по звёздам. Мы предсказали закат Наполеона, явление Девы Марии в Свита Липка и победу Леха Познани в восемьдесят третьем чемпионате. Не робейте! Воспользуйтесь этой возможностью за небольшую плату. Последний ясновидящий Польши ответит на все ваши вопросы!

Я не мог поверить своим глазам: действительно всё сработало! Люди толпой устремились на сцену и засыпали моего дядю вопросами.

Один только первый вечер принёс нам больше трёхсот долларов дополнительного заработка. Я был очень горд дядей и сразу же похвастался Агнес, которая, однако, не поверила ни одному моему слову.

— Жирафка моя! Ты должна увидеть это собственными глазами! Джимми правда молодец!

Успех был такой громадный и так вскружил дяде голову, что он с каждым новым шоу становился всё наглее. Самое позднее, к третьему сету он набирался настолько, что начинал поносить публику. Например, во время свадьбы вдруг прокричал со сцены жениху:

— И где ты раздобыл такую драную ворону, аж кишки сводит!

Мне еле удалось остановить отца невесты, который набросился на Джимми, а тот продолжал хулиганить:

— Не имеет ровным счётом никакого значения, набью я тебе сейчас морду или нет! Ты всё равно уже можешь заказывать себе ящик, тебе жить осталось всего три недели!

На следующее утро он разыгрывал из себя невинного ягнёнка: якобы он ничего не помнит, а жениху, мол, желал только лучшего. Дескать, его избраннице не помогла бы даже пластическая операция, нос пришлось бы просто ампутировать, да и все прочие вешалки, которых он перевидел в клубе за последние два года, тоже были не лучше.