Моя цель - звезды - Альфред Бестер

Фойл проснулся в холодном поту, но так и не понял, что его разбудили. Он стал добычей змееволосых эвменид с пылающими ненавистью очами. За ним гнались, ему расставляли ловушки, на него сбрасывали тяжести, жгли и свежевали заживо, растягивали на дыбе, скармливали червям, рубили. Он закричал и кинулся бежать. Настроенный на поле Хоббла радар Театра Кошмаров отследил его перемещения и превратил их в ужасающий замедленный повтор — так всегда бежится во сне. Сквозь какофонию скрежетов и стонов, криков и проклятий, раздиравшую уши, Фойл не переставал слышать требовательный голос.

— Где «Кочевник»? Где «Кочевник»? Где «Кочевник»? Где «Кочевник»? Где «Кочевник»? Где «Кочевник»?

— «Ворга», — прокаркал Фойл. — «Ворга».

Его защитила сфокусированность на предмете ненависти. Личный кошмар сделал его иммунным к мороку Театра.

— Где «Кочевник»? Где ты оставил «Кочевника»? Что случилось с «Кочевником»? Где «Кочевник»?

— «Ворга»! — заорал Фойл. — «Ворга»! «Ворга»! «Ворга»!

Стоявший за пультом управления Дагенхэм грязно выругался. Глава психиатрического отделения глянул на проекторы, потом на часы.

— Минута сорок пять секунд, Сол. Он больше не выдержит.

— Он вот-вот сломается. Давай еще поднажмем.

Медленно, методично, планомерно они погребли Фойла заживо. Его погрузили в бессветные бездны и окутали вонючей вязкой субстанцией, укравшей свет и воздух. Он медленно задыхался, а далекий голос продолжал терзать:

— Где «Кочевник»? Где ты оставил «Кочевника»? Если найдем «Кочевника», ты спасен! Где «Кочевник»?

Но Фойл уже был на борту «Кочевника». Он снова перенесся в привычный бессветный безвоздушный гроб, уютно паря между крышей коридора и остатками палубы. Он свернулся в позе эмбриона и приготовился спать. Ему все было нипочем. Он обязательно сбежит отсюда. Он обязательно отыщет «Воргу».

— Вот ведь толстокожий дикарь! — воскликнул Дагенхэм. — Фриц, кто-нибудь прежде выдерживал Театр Кошмаров?

— Немногие. Ты был прав, Сол. Это крайне необычный человек.

— Мы его скорее замучаем, чем вытянем хоть что-то. Ладно, завязали. Попробуем теперь мегаломоду. Актеры готовы?

— Готовы.

— Давай.

Иллюзия величия может развиваться шестью способами. Мегаломода — терапевтическая техника психиатров, призванная укоренить и взрастить особый случай, мегаломанию.

Фойл проснулся в роскошной постели на четырех львиных лапах. На нем была пижама, сверху небрежно наброшено атласное одеяло. Он с интересом огляделся. Через высокие решетчатые окна пробивался солнечный свет. В другом углу комнаты лакей тихо разглаживал одежду.

— Эй, ты к-хто? — прохрипел Фойл.

Лакей повернулся.

— Доброе утро, мистер Формайл, — пробормотал он смущенно.

— Кх… ш-хто?

— Прекрасное утро, сэр. Я возьму на себя смелость предложить вам этот превосходный костюм из коричневой саржи и туфли из кордовской…

— Ты че мне мозги паришь?

— Я… — Лакей замолк и с беспокойством уставился на Фойла. — С вами все в порядке, мистер Формайл?

— Ты как меня назвал, чучело?

— Вашим именем, сэр!

— Меня… Формайл? — Фойл вылез из кровати. — He-а. Чушь. Я Фойл. Гулли Фойл, таково мое имя. Мое!

Лакей закусил губу.

— Минуточку, сэр…

Он высунулся из комнаты, позвонил в колокольчик, с кем-то пошептался. Появилась прекрасная девушка в белом одеянии, подбежала к постели, осторожно уселась на краешек. Взяла Фойла за руки, заглянула ему в глаза. Вид у нее был крайне встревоженный.

— Милый, милый, милый! — зашептала она. — Ты же не собираешься снова все начинать, нет, милый? Доктор клялся, что ты пошел на поправку.

— Шо начинать? Че ты мелешь?

— Весь этот болезненный бред про обычного космофлотца Гулливера Фойла…

— Я Гулливер Фойл. Меня так звать. Гулли Фойл я, вот.

— Милый, любимый, но ведь это не так. Это же просто кошмар, который поглотил тебя на много недель. Ты слишком много работал. И пил тоже невоздержанно.

— Я всю жизнь Гулли Фойл. Я!

— О да, милый, я понимаю, тебе так кажется. Но ты не он. Ты — Джеффри Формайл. Джеффри. Формайл. Ты… Разве сердце тебе не подсказывает? Одевайся, любовь моя. Пойдем. Туда, вниз по лестнице. В офисе полный беспорядок без тебя.

Фойл нехотя позволил лакею себя одеть и тупо побрел вниз по лестнице следом за прекрасной девушкой. Та, бросая на него взоры неподдельного обожания, провела Фойла через гигантскую студию, уставленную мольбертами, увешанную картинами и набросками, заваленную палитрами. Потом — через огромный зал, где за бесчисленными столами работали с документами клерки, секретари, брокеры и прочий офисно-биржевой люд. И, наконец, привела в превосходно обставленную лабораторию, где все блестело металлом и стеклом. Полыхали и шипели бунзеновские горелки, кипятились и фырчали из колб разноцветные жидкости. Запах стоял трудноописуемый, но приятный: пахло загадочной химией и странными экспериментами.

— Это еще что за фигня? — вопросил Фойл.

Девушка усадила Фойла в плюшевое кресло с подлокотниками подле огромного стола, заваленного любопытными бумагами: кто-то торопливо исчеркал все листы загадочными символами. На некоторых, однако, Фойл углядел имя: Джеффри Формайл. И властный, решительный росчерк.

— Это какая-то жуткая ошибка, ну и все тут… — начал было Фойл.

Девушка жестом попросила его помолчать.

— Вот и доктор Риган. Он объяснит.

Импозантный пожилой господин с безукоризненными, располагающими к доверию манерами приблизился к Фойлу, потрогал его за руку там, где бьется пульс, заглянул в глаза и удовлетворенно покивал.

— Отлично, — сказал он. — Превосходно. Вы близки к полному выздоровлению, мистер Формайл, сэр. Не затруднит ли вас прислушаться ко мне на минутку?

Фойл кивнул.

— Вы ничего не помните о своем прошлом. У вас остались только ложные, наведенные воспоминания. Вы слишком много работали. Вы человек высокого положения, от вас чересчур многое зависит. Месяц назад вы ушли в запой… Нет-нет, не трудитесь отрицать. В запой. Вы потеряли себя.

— Я…

— Вы убедили себя, что вы отнюдь не влиятельный, известный всему миру Джефф Формайл. Инфантильная попытка сбежать от великой ответственности. Ах! Вы спрятались под личиной обыкновенного космофлотца по имени Фойл. Гулливер Фойл, не так ли? И еще какое-то странное число…

— Гулли Фойл, личное дело AS-128/127:006. Но это же я! Я… Это…

— Это не вы. Вот — вы.

Доктор Риган широким жестом обвел просторный офис, просматривавшийся через стеклянную стену лаборатории. Там кипела работа.