Когда закончится осень - Бет Ринью

― Нет, ― ответил я.

― Ну, в этом нет ничего предосудительного. Каждый из нас волен верить в то, что он хочет, ― продолжила Дженна, посмотрев на меня с легкой грустью.

Что не так с этой девушкой? Если бы я заявил подобное кому-то другому, мне бы обязательно прочитали лекцию о важности веры в Бога или бы открестились от меня, как от какого-нибудь сатаниста, но она лишь приняла мои убеждения и нисколько не осуждала за них. Некоторое время мы просто шли молча.

― Как долго ты планируешь прожить в гостинице?

Я запустил руки в карманы, позвякав мелочью, находившейся там, и продолжил путь, смотря прямо перед собой.

― Думаю, еще несколько недель.

― Ты здесь по вопросам бизнеса?

Я помотал головой.

― Необходимость в уединении? ― продолжила она.

― Нет, ― выпалил я. ― Мне просто… ― Я откашлялся. ― Мне просто нужно кое в чем разобраться.

Она кивнула, словно все поняла без объяснений.

― Сколько тебе лет?

― Тридцать три.

― Вау, а кажется, что гораздо больше. Я не имею в виду ничего плохого. Просто большинство парней в твоем возрасте еще полны ребячества. Ты же кажешься таким зрелым. Словно ты мудр не по годам.

Ей неоткуда знать об этом, но я был тем самым парнем с ветром в голове еще год назад, пока вдруг в один момент не постарел лет на сто. Трагедии вынуждают нас взрослеть настолько болезненно быстро, что становится страшно.

― Только что я поймала себя на мысли, что так много болтала о своей семье, что не оставила тебе не малейшего шанса поведать хоть что-то о своей.

― Нечего особо рассказывать. Мой отец был алкоголиком, но работал адвокатом и обеспечивал нам довольно безбедное существование, поэтому моя мать была счастлива. При ней были шикарные автомобили, огромный дом, и она ни в чем не уступала Джонсонам. ― Я замотал головой, и к моему лицу хлынула кровь от ярости при одном только воспоминании об этом. ― И она закрывала глаза на то, что практически каждый вечер он напивался до чертиков и с каждым глотком виски становился все большим чудовищем, вымещающим свой гнев на ней, а потом и на мне.

Дженна остановилась и положила мне руку на плечо в знак поддержки.

― О, Итан, мне так жаль.

― Спасибо, но это все в прошлом. Моя мать умерла несколько лет назад, а мой отец просто больше не существует для меня.

― А у тебя есть братья или сестры?

― Есть старшая сестра. Я стараюсь поддерживать связь с ней. ― Я срываю лепесток с одного из подсолнухов и бросаю его на землю. ― Но мой отец для меня мертв.

Я ощутил напряжение, повисшее в воздухе, и мне стало не по себе от того, что я вывернул себя наизнанку при Дженне, чего никогда не позволял себе с кем-либо еще.

― Эй, я давненько ничего не фоткала!

Она достает телефон и начинает фотографировать окружающие нас подсолнухи. Это становится приятным отвлечением для нас обоих. Я дал слабину и слишком обнажил перед ней свою душу.

― Можешь сфотографировать меня? ― Дженна протягивает мне мобильник, стоя в окружении цветов.

Я выполняю ее просьбу и рассматриваю снимок, убеждаясь, что она невероятно красива.

― Хотите, я вас сфотографирую вместе? ― предложила пожилая женщина, проходившая неподалеку вместе со своим супругом.

― Это было бы так мило с вашей стороны! ― ответила Дженна, прежде чем я успел как-то среагировать. ― Дай ей телефон, Итан.

Я нерешительно отдал мобильник и подошел ближе к Дженне. Я всегда терпеть не мог позировать для фотографий, даже тогда, когда это являлось частью пресс-конференций. Для меня это сродни пытке.

― Не стесняйся и прижмись сильнее к своему ненаглядному, ― настояла женщина.

Я ожидал, что Дженна поправит ее, но вместо этого она посмотрела на меня и засмеялась.

― Иди сюда, мой ненаглядный Итан, ― заявила она с улыбкой.

Я не смог сдержать улыбки и осторожно приблизился к ней, пока наши тела не соприкоснулись. Я напрягся, когда рука Дженны легла мне на талию, а голова склонилась ко мне. Она была так близко. Настолько близко, что я мог ощутить аромат ее цветочных духов. Достаточно близко, чтобы я улавливал тепло, исходящее от нее. Совсем рядом, пробуждая внутри меня что-то, что давно не напоминало о себе.

― Вот хорошо. А теперь, улыбочку! ― скомандовала женщина, прежде чем сделать снимок. ― Прекрасно вышло, ― добавила она, возвращая телефон Дженне.

― Большое спасибо! ― Улыбка так и не сходила с ее лица.

― Не за что! Надеюсь, вы прекрасно провели день.

― О, да! Прекрасно!

― Мне так приятно это слышать. Мы с мужем владеем этой фермой уже более тридцати лет, и я получаю истинное удовольствие, видя радость, которую ежегодно дарит это подсолнуховое поле людям. Вы безумно красивая пара! ― Она пристально посмотрела Дженне в глаза. ― Не возражаете, если я кое-что сделаю?

― Эмм… Думаю, нет, ― ответила Дженна с долей сомнений.

Женщина взяла Дженну за руку и затем застала меня врасплох, взяв мою другой рукой. Дженна посмотрела на меня непонимающим взглядом и нахмурила брови, когда женщина закрыла глаза и, казалось, глубоко о чем-то задумалась. Вскоре ее глаза распахнулись, а на лице появилась широкая улыбка.

― Два мальчика и долгие годы счастья.

― Простите? ― переспросила Дженна.

― За тридцать лет она ни разу не ошиблась, ― вставил слово ее супруг.

― Ну… мне бы не хотелось портить эту статистику, но мы даже не пара, ― призналась Дженна.

― Пара, дорогая. Ты просто еще не знаешь об этом, ― как ни в чем ни бывало ответила женщина. ― Заботьтесь друг о друге и любите своих милых мальчишек.

Она одарила нас обоих теплой улыбкой, прежде чем супруг взял ее за руку, и они удалились, чтобы пообщаться с другими гостями.

Дженна выждала, пока они отойдут на достаточное расстояние, прежде чем залиться смехом.

― Бог мой! Это какое-то сумасшествие.

Она замотала головой, но я заметил, что она слегка сбита с толку предсказанием незнакомки. К счастью, я никогда не верил в подобную чепуху.

Нам пришлось еще немного побродить, прежде чем, наконец, отыскать выход из цветочного лабиринта. Дженна набрала целую охапку подсолнухов, которую крепко сжимала в руках, пока мы следовали к машине.