Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли

Его люди хватали стулья, лампы и швыряли все это на лужайку перед домом. В открытое окно мы видели, как черно-коричневые обливают кучу мебели бензином.

Маура встала.

– Боже мой, это очень ценные старинные вещи, – сказала она мистеру Дженсону.

Но сержант посмеялся над ней.

– Раньше нужно было думать. Перед тем как развлекать у себя этих изменников, фенианская сучка.

Один из головорезов поджег мебель.

– Остановитесь! – попросила Маура, и сержант тут же замахнулся, чтобы ударить ее.

Я притянула Мауру к себе.

– Оставьте ее в покое.

– Ладно, – кивнул он, но при этом сжал руку в кулак. И быстро ударил меня в лицо. Кровь.

– Вы не имеете права! – возмутился мистер Дженсон.

– Имеем, – ответил сержант и с силой оттолкнул старика.

Остальные комитетчики до этого наблюдали за происходящим молча, но теперь самый молодой из них, мистер Смит, шагнул вперед.

– Вы должны заставить своих людей вести себя достойно, – сказал он.

Один из «черно-коричневых» ударил его в живот, и тот согнулся.

– Это какое-то безумие, – воскликнула я.

И сержант снова ударил меня в лицо. Из носа, из разбитых губ хлынула кровь. В голове у меня зазвенело.

Мистер Дженсон перевел дух.

– Мы квакеры, мирные люди, пацифисты. Однако я предупреждаю вас: все, что вы совершили здесь сегодня, будет отражено в нашем докладе. И вы будете наказаны.

– Не будем, – отмахнулся сержант. – Рядовой Эйвери, какой у нас приказ?

Рядовой начал декламировать:

– «Ни один человек не понесет наказания за то, что застрелил изменника».

– А среди вас невиновных нет ни одного, – заключил сержант. – Почему вы вмешиваетесь во внутренние дела суверенного государства?

«Цитирует кого-то», – догадалась я.

– Как бы вам понравилось, если бы другая страна попыталась остановить то, как вы обходитесь со своими краснокожими индейцами? Дикарей нужно усмирять. А все «Пэдди» – дикари. И точка. Как там говорил один ваш генерал – тоже «Пэдди», кстати? «Хороший индеец – мертвый индеец»? Звали его Шеридан, по-моему, нет? А ведь вы ему памятников наставили. Так что не вам учить меня, как воевать и с кем, – подытожил сержант.

– Никакое убийство не может быть оправдано, – возразил мистер Дженсон. – Да, наша страна много грешила, но мы извлекли уроки из своих ошибок и продолжаем учиться.

Я отняла ладонь от разбитых губ и потрогала нос.

– А вы ведь радовались, когда эти самые янки пришли, чтобы сдержать немцев, которые били вас. И никому и в голову не приходило жаловаться на вмешательство в ваши дела.

Сержант проигнорировал меня.

– Нам нужны списки всех, с кем вы встречались, – заявил он. – Расскажете, и можете ехать дальше.

– Это конфиденциальная информация, – ответил мистер Дженсон.

– Ладно, тогда мы просто допросим эту сучку, – сказал сержант. – Раз вы такой джентльмен, вы же не позволите даме страдать.

– Ничего им не говорите, – попросила я.

Не посмеют же они, в самом-то деле, причинить мне вред.

– Сейчас посмотрим, – рассуждал командир бандитов. – Ты, Бристоль, – обратился он к массивному мужчине, – заслужил немного поразвлечься, но я ненавижу кому-то отдавать предпочтение. Дайте-ка подумать.

Сержант посмотрел на меня. Я не отводила взгляд. Я слишком злилась, чтобы бояться. «Блефует», – думала я. Пока что я отделалась разбитым носом и губами. Просто хулиганье. Я не должна поддаваться им.

– Не думаю, что эти джентльмены спасут вас, – заявил сержант мне. – Пацифист. – Он презрительно посмотрел на мистера Дженсона. – То же самое, что трус.

– А как насчет меня, сержант? С той последней хозяйкой я так и не поучаствовал в веселье.

– Что, правда?

– Не переводите ее попусту на него, сержант. Он у нас все еще девственник, – подал голос третий мужчина. – Я вот, например, сегодня таскал тяжелую мебель и разводил костер. И я заслуживаю развлечься.

– Я должен возразить… – снова начал мистер Дженсон.

– Заткни свою пасть, – рявкнул на него сержант и наотмашь ударил по лицу тыльной стороной ладони.

Мистер Дженсон покачнулся.

Сержант повернулся к остальным квакерам:

– Вы слышали, как эта сучка-янки отказалась отвечать на мои вопросы. И мои люди показательно накажут ее за это. Не теряйте времени. Беглым шагом – марш!

Толстяк схватил меня за руку. Я завизжала и попыталась вырваться.

– Вы не можете!.. – кричала я.

– Можем, еще как, – отвечал сержант.

– Нет. Прошу вас. Я была медсестрой на фронте. Я спасала ваших раненых.

Самый молодой «черно-коричневый» выступил вперед и схватил меня за грудь.

– У меня как раз есть рана, которую ты можешь полечить, – сказал он, а потом схватил меня за запястье и выкрутил мне руку за спину.

Маура попыталась зацепиться за мою вторую руку и выдернуть меня у него. Ближайший к ней бандит ударил ее сзади, и она едва не упала. Теперь уже мистер Дженсон, мистер Смит и еще три комитетчика двинулись на сержанта, выкрикивая:

– Прекратите это безумие! Вы не должны!..

– О, да не убьют они эту сучку, – успокоил их тот. – Просто повеселятся всласть.

Я уже отбивалась по-настоящему и била кулаком молодого солдата, заламывавшего мне руку.

– Это славно, – приговаривал толстый. – Люблю, когда они брыкаются. А то та последняя корова просто лежала, как бревно, и плакала.

Он схватил меня за волосы и потащил в коридор, который вел на кухню.

Прошу Тебя, Господи! Пресвятая Дева Мария, прошу Тебя, помоги мне! Пожалуйста. Питер, где же ты?

И тут раздался взрыв, да так близко, что пол в прихожей содрогнулся.

– Какого черта? – взвился сержант.

Жирный бросил мою руку, и я успела расцарапать ему лицо. В дом ворвался один из «черно-коричневых».

– Грузовик. Они подорвали наш грузовик.

Все «черно-коричневые» бросились к выходу.

– Наши ребята, – сказала Маура. – Засада. Мы уйдем через кухню.

– А как же остальные? – спросила я.

– Пусть сами позаботятся о себе, – ответила она.

И мы вышли.

Уже на заднем дворе я заметила впереди Сирила, который махал нам рукой:

– Давайте, давайте!

Мы сбежали по крутому склону за домом в небольшой овраг, по которому тек ручей. Маура ступила в воду, и я последовала за ней. Вода была ледяная, галька на дне – скользкая, идти было тяжело, но я двигалась резво, как никогда в жизни, и моя твидовая юбка била меня по ногам.