Ужас на поле для гольфа - Сибери Куинн

– Он вылетел, как летучая мышь из ада около десяти минут назад. Забавная вещь с ним. Он шел по улице, – я смотрел на него, не специально, просто смотрел. На минуту я отвлекся, а когда оглянулся, он исчез. Он был на середине дороги, когда я его видел, а когда снова посмотрел, его уже не было. Черт побери, я не знаю, куда он мог деться за это время.

– Я думаю, что ваше недоумение оправдано, – заметил де Гранден, когда я остановил машину на обочине, а затем добавил: – Поспешим, друг мой Троубридж. Я бы хотел, чтобы мы нашли их, прежде чем они затеряются в шторме.

Всего лишь через несколько минут мы уже висели на хвосте большой машины, в которой бездельники спешили к окраине города. Время от времени мы их теряли, но тут же находили, поскольку они направлялись по Восточному бульвару к повороту на гору Олд-Тарн.

– Это самое сумасшедшее, что мы когда-то делали, – проворчал я. – Нет никаких шансов, что мы поймаем их… черт возьми, они остановились!

Невероятно, но большой автомобиль остановился у внушительных Кентерберийских ворот кладбища Шедоу-Лоун.

Де Гранден наклонился вперед, как жокей в седле.

– Быстрей, спешите, жмите, друг мой! – умолял он. – Мы должны поймать их, прежде чем они выйдут!

Однако все мои усилия были бесполезны. Когда мы с пыхтящим, словно задыхающийся конь, двигателем, подъехали к погосту, нас ожидал только пустой лимузин с безумно растерянным шофером.

– Друг мой, в каком направлении они пошли? – Де Гранден выпрыгнул из машины прежде, чем мы остановились.

– На кладбище! – ответил водитель. – Вот дьявол, вам что-нибудь известно? Привезли меня сюда, где дьявол желает «спокойной ночи», и оставили как блин на сковородке. «Вам не нужно ждать нас, водитель, мы не вернемся», – сказала она. – Его голос воспроизвел визжащий фальцет в подражание женщине. – Господь добрый и милостивый, кто, кроме мертвецов, уходит на кладбище и не возвращается?

– Кто? – повторил француз. – Пойдемте, друг мой Троубридж, нам нужно поспешить! Мы должны найти их всех быстро, или будет слишком поздно!

Соответствующий своему торжественному предназначению, темный и грозный погребальный парк обступил нас, как только мы прошли через решетку внушительных каменных ворот. Извилистые запутанные улочки, окаймленные двойными рядами болиголова, тянулись, подобно запутанному лабиринту. Черный дерн, усеянный частыми холмиками могил или декорациями из бледного мрамора, тянулся впереди, казалось бы, до бесконечности.

Как терьер на запах, де Гранден поспешил вперед, склоняясь, время от времени, под гнущимися от дождя и ветра ветками вечнозеленых растений, а затем припустил еще быстрее.

– Вы знаете это место, друг мой Троубридж? – спросил он во время одной из своих коротких остановок.

– Лучше, чем хотелось бы, – признался я. – Я был здесь несколько раз на похоронах.

– Хорошо! – сказал он. – Тогда вы можете сказать мне, где – как вы это говорите? – кладбищенский морг?

– Там, почти в центре парка, – отвечал я.

Он понимающе кивнул, а затем продолжил свой маршрут почти бегом.

Наконец мы добрались до приземистого мавзолея из серого камня, и он подергал одну из тяжелых дверей за другой.

– Не здесь! – разочарованно объявил он, когда каждая из металлических дверей мавзолея бросила вызов его усилиям. – Кажется, мы должны искать в другом месте.

Он побежал к открытой площадке, предназначенной для парковки похоронных машин, бросил быстрый оценивающий взгляд, пришел к решению, и отправился, как бегун по пересеченной местности, по извилистой дороге, которая привела к длинному ряду семейных гробниц. У каждой он останавливался, дергал входную металлическую решетку и вглядывался в мрачный интерьер с помощью карманного фонарика. Мы посещали гробницу за гробницей, пока мое дыхание и терпение не было исчерпано.

– Что за ерунда? – спросил я. – Что вы ищите…

– То, что боюсь найти, – выдохнул он, светя вокруг фонариком. – Если мы не найдем… ах, посмотрите, друг мой, – что там видно?

В узком конусе света от его электрического фонарика я разглядел темную фигуру, лежащую на ступенях мавзолея.

– Ка… кажется, это человек! – воскликнул я.

– Надеюсь, да, – ответил он. – Возможно, мы нашли его труп, но… а? Он все еще дышит!

Взяв у него фонарик, я зафиксировал луч на неподвижном теле, вытянутом на ступенях гробницы – это был тот самый молодой человек, покинувший кафе со странной женщиной. На его лбу была глубокая рана, как будто его сильно ударили каким-то тупым предметом, – например, дубинкой.

Де Гранден быстро и ловко пробежался руками по телу парня, проверил пульс, наклонился к груди.

– Он жив, – объявил он в конце своего осмотра, – но его сердце мне не нравится. Давайте заберем его, друг мой.

– А теперь, mon brave, – потребовал он через полчаса после того, как мы возродили мужчину к жизни нюхательной солью и холодными примочками, – возможно, вы будете любезны поведать нам, почему вы оставили живых и объединились с мертвецами?

Пациент сделал слабую попытку подняться со смотрового стола, но не смог и лег обратно.

– Я думал, что я мертв, – признался он.

– Гм, – де Гранден пристально на него посмотрел. – Вы еще не ответили на наш вопрос, юный мсье.

Парень сделал вторую попытку подняться, на его лице появилось мучительное выражение, его рука взметнулась к левой груди, и он откинулся назад, полусидя.

– Быстрей, друг мой Троубридж, где амилнитрит? – спросил де Гранден.

– Там, – я махнул рукой на аптечку. – В третьей бутылке вы найдете трехграммовые капсулы.

Через мгновение он достал жемчужные маленькие гранулы, раздавил одну в носовом платочке и поднес к ноздрям потерявшего сознание парня.

– Ах, так лучше, n’est-ce-pas, бедняжка? – спросил он.

– Да, спасибо, – ответил тот, глубоко и облегченно вздохнув, – намного лучше. Откуда вы узнали, что мне дать? Я не думал…

– Друг мой, – прервал его француз с улыбкой. – Я практиковал лечение стенокардии, когда вы еще не могли думать. Теперь, если вы достаточно восстановлены, скажите, пожалуйста, почему вы покинули Café Bacchanale и что произошло после этого. Мы ждем.

Медленно, с помощью де Грандена с одной стороны, и меня – с другой, молодой человек спустился со стола и сел в кресло.

– Я – Дональд Рочестер, – сказал он, – и это была моя последняя ночь на земле.

– А? – пробормотал Жюль де Гранден.

– Шесть месяцев назад, – продолжал молодой человек, – доктор Симмонс сказал мне, что у меня стенокардия. Моя болезнь оказалась довольно запущенной, когда он поставил диагноз, и он дал мне немного времени на жизнь. Две недели назад он сказал мне, что мне посчастливилось прожить месяц, но боль стала более серьезной, а атаки – более частыми; поэтому сегодня я решил устроить себе последнюю вечеринку, а затем вернуться домой и быстро и легко уйти из жизни.