Чужак в стране чужой - Роберт Хайнлайн

– Я грокаю, что Майк прав. – Бен посмотрел на Джубала, словно увидел его в первый раз. – Ты действительно грокаешь в полноте – на его манер. А вот я не совсем… ладно, я еще учусь. Ну и как они все это восприняли? – повернулся он к Дон.

– Растревоженное осиное гнездо. Мэр буквально брызжет слюной. Он обратился за помощью к властям штата и Федерации и уже ее получает – в город одна за другой прибывают десантно-транспортные машины. Но как только солдаты спускаются по трапу, Майк исчезает их оружие и даже сапоги, а когда машина пустеет, исчезает и ее.

– Я грокаю, – заметил Бен, – он останется в трансе, пока власти не бросят свои глупости. Одновременная работа с таким количеством объектов одновременно требует крайнего напряжения.

– Думаю, ты ошибаешься, – покачала головой Дон. – Мне потребовались бы все силы даже для десятой части этой работы, но я грокаю, что Майка ничуть не затруднило бы шелушить вояк, раскатывая параллельно на одноколесном велосипеде. Стоя на голове.

– М-м-м… раз уж ты говоришь, значит так оно и есть. Я-то что, я еще в песочнице куличики леплю. – Бен встал и потянулся. – Знаешь, лапуля, вы тут все такие великие чудотворцы, что меня иногда мутить от вас начинает. Пойду-ка я посмотрю ящик. – Он чмокнул ее в щеку. – А ты тут развлекай дедулю Джубала, он любит маленьких девочек.

Пачка сигарет, лежавшая все это время на журнальном столике, взмыла в воздух, догнала Бена и нырнула ему в карман.

– Это ты сделала? – заинтересовался Джубал. – Или Бен?

– Бен. Я сама не курю, только если предложат. А он постоянно забывает свои сигареты, и они гоняются за ним по всему Гнезду.

– Хм-м… ничего себе куличики лепит он в своей песочнице.

– Бен все время прибедняется, а в действительности он растет очень быстро. Он очень святая личность.

– Да уж. Скажи, Дон, ты ведь та самая Дон Ардент, которую я видел у фостеритов, да?

Дон расцвела, словно Джубал дал ей петушка на палочке.

– О! Ты не забыл!

– Конечно. Но ты заметно изменилась. Мне кажется, ты стала еще прекраснее.

– Так оно и есть, – улыбнулась Дон. – Ты принял меня за Джиллиан. Она тоже стала много прекраснее.

– А где эта девочка? Я думал, что сразу ее увижу.

– Она работает. – Дон замолкла, а затем продолжила: – Но я ей сказала, и она сейчас придет. – Она сделала еще одну паузу. – А я должна занять ее место. Если ты позволишь.

– Беги, маленькая.

– Спешить незачем, – сказала она и ушла.

Рядом с Джубалом появился доктор Махмуд.

– Ты мог бы все-таки сообщить о своем приезде, да и познакомить меня с моей крестницей не мешало бы, не препоручая это змеюке.

– Джубал, а подождать ты уж никак не можешь? У тебя что, в заду свербит?

– Когда вы, уважаемый сэр, будете в моем…

На его глаза легли чьи-то ладони; знакомый смеющийся голос вопросил:

– Угадай кто?

– Вельзевул?

– Еще раз.

– Леди Макбет?

– Теплее. Третья попытка, или сдавайся.

– Кончай свои штучки, Джиллиан, отпусти меня и садись.

– Хорошо, отец.

– И кончай называть меня «отцом». Так вот, уважаемый сэр, доживите до моего возраста, тогда вы и сами поймете, что в некоторых делах спешка совершенно необходима. Каждый рассвет будет для вас бесценной жемчужиной – а как же иначе, ведь заката может и не последовать. Мир в любой момент может исчезнуть.

– Джубал, – улыбнулся Махмуд, – ты точно уверен, что если у тебя кончится завод, так и весь мир остановится?

– Всенепременно, уважаемый сэр, с моей точки зрения. – Неслышно подошедшая Мириам села рядом с Джубалом и положила его руку себе на плечи. – Я не так уж и рвался посмотреть на твою уродливую образину – и даже на несколько более приемлемое лицо моей бывшей секретарши, но что касается…

– Начальник, – зловеще прошептала Мириам, – а ногой в брюхо ты не хочешь? Я изумительно прекрасна, о чем свидетельствуют высшие авторитеты.

– Стихни. Свежеиспеченные крестницы выступают в другой категории. Из-за вашей лени написать мне открытку я мог так никогда и не увидеть Фатиму Мишель. В каковом случае мой призрак не давал бы вам ни сна, ни покоя.

– В каковом случае, – заметила Мириам, – ты посмотрел бы заодно и на Микки… как она поливает себе голову морковным соком. Мерзейшее зрелище.

– Я выражался метафорически.

– А я реалистически. Она ест как свинья.

– А что тут такого метафорического? – недоуменно спросила Джилл.

– Э? В моем лексиконе «призрак» – не более чем элемент образных речевых оборотов.

– Но ведь это вполне реальная сущность.

– Может быть, может быть. Но я предпочитаю общаться с малолетними девицами в своем нормальном, телесном качестве.

– Ну и общайся в свое удовольствие, – вмешался Махмуд. – А то расхвастался – «я сейчас помру, я сейчас помру». Майк тебя насквозь грокнул. У тебя впереди еще много лет.

– Нет, – покачал головой Джубал, – я давно уже поставил себе пределом трехзначное число.

– Какое такое трехзначное, начальник? – невинно поинтересовалась Мириам. – У Мафусаила тоже было трехзначное.

– А без непристойностей ты не можешь?

– Стинки говорит, что женщина должна быть непристойной и немой.

– Твой муж говорит правильно. Так что заткнись. В тот день, когда на моих часах появятся три цифры, я развоплощусь, хоть в марсианском стиле, хоть каким-либо из грубых дедовских способов. И никто мне не помешает. После матча нужно идти в душевую, это едва ли не лучшая часть игры.

– Я грокаю, ты говоришь верно, – кивнула Джилл. – Насчет лучшей части игры. Но только не рассчитывай, что это будет так уж скоро. Твоя полнота еще не вызрела. На той неделе Алли составила твой гороскоп.

– Гороскоп? Этого еще не хватало! И кто такая Алли? Как она смеет! Покажи мне эту особу! Ей-же-ей, я сдам ее БЧБ.

– Боюсь, не сможешь, – заметил Махмуд, – потому что она участвует в работе над нашим словарем. А что касается «кто такая», это мадам Александра Везант.

– Бекки? – восхитился Джубал. – Так она тоже здесь, в этой психушке?

– Да, Бекки. Мы зовем ее Алли потому, что у нас уже была другая Бекки. И ты не так уж смейся над ее гороскопами, она обладает Прозрением.

– Придумай чего посмешнее. Астрология – чушь собачья, ты и сам прекрасно это знаешь.

– Кто бы спорил. Алли тоже это знает. А большинство астрологов – бездарные жулики. И все равно Алли занимается астрологией с еще большим, чем прежде, рвением, на основе марсианской арифметики и марсианской астрономии – она куда полнее нашей. Это ее приспособа для гроканья. Она могла бы выбрать и что-либо другое – кофейную гущу, или хрустальный шар, или куриные потроха – вспомогательные средства могут быть любыми. Но Майк посоветовал Бекки работать с привычными ей символами. Главное же то, что у нее есть Прозрение.