Алмазные псы - Аластер Рейнольдс

– Ормазд загрязнял океан?

– Его влияние было велико. Он сильная личность, сильная и ядовитая. Думаю, жонглеры со временем это поняли.

– Почему они просто его не вышвырнули?

– Они не могут. Тут все сложно… Океан представляет собой устройство хранения данных, но не обладает функцией самоочищения. Если совокупность сознаний улавливает враждебное присутствие, сопротивление возможно, да… Но разум Ормазда – человеческий. А нас, людей, в океане слишком мало, чтобы он уловил различие. Другие разумы чересчур чужеродны, чтобы оценить Ормазда по заслугам, Наки. Они лишь ощущают его разумность – и все.

– Мина, кто создал жонглеров образами? Ты можешь мне рассказать?

Наки ощутила веселое удивление сестры.

– Сами жонглеры этого не знают, Наки. Не знают ни кто их создал, ни зачем.

– Помоги нам, Мина. Мы должны известить весь океан о происходящем, и как можно скорее.

– Я одна, Наки, а разумов здесь множество. Один голос против хора.

– Прошу, придумай что-нибудь! Постарайся! Может, так до тебя дойдет: ты погибнешь, вы все погибнете. Однажды я тебя уже потеряла, но меня грела мысль, что на самом деле ты где-то близко. И я не хочу потерять тебя снова, теперь навсегда.

– Ты не теряла меня, Наки. Это я тебя бросила.

Она вынырнула из воды. Вейр сидел на катере, держа в руке колбу с токсином. Тени слегка удлинились, но явно прошло меньше времени, чем Наки со страхом предполагала. Она встретилась с Вейром взглядом и без слов задала вопрос.

– Челнок приближается. Пока вы были внизу, он дважды пролетал над нашим узлом. Думаю, у меня все-таки нет выбора, Наки.

Он взял горлышко колбы большим и указательным пальцами.

Наки била дрожь. Она поспешно натянула шорты и футболку, но никак не могла согреться. Грибковые узоры на теле ярко сверкали и даже, чудилось, словно парили над кожей. Пожалуй, сейчас они светились куда ярче, нежели перед погружением. Задержись она внизу подольше, останься она с Миной, Наки и сама наверняка превратилась бы в конформала. Это качество было присуще ей с рождения, но проявилось лишь теперь, когда пришла пора.

– Прошу тебя, подожди, – взмолилась Наки, поражаясь тому, как по-детски жалобно звучит ее голос. – Подожди еще немного, Рафаэль.

– Опять прилетел.

Челнок белым облачком скользнул над макушкой холма биомассы, в пяти или шести километрах от катера, намного ближе, чем в прошлый раз, как уверял Рафаэль. Внезапно он застыл на месте, завис над океаном, словно обнаружил что-то интересное.

– По-твоему, они знают, что мы здесь?

– Подозревают, – отозвался Вейр, катая колбу в пальцах.

– Гляди! – воскликнула Наки.

Челнок продолжал висеть, где висел, но под ним что-то происходило. Наки встала – пусть так больше шансов, что ее заметят, зато она увидит, что там творится. А она знала, чувствовала, что события приняли неожиданный оборот.

В километре от катера океан под челноком вдруг вспучился. Вода, перенасыщенная микроорганизмами, отливала густой зеленью, словно в нее насыпали преизрядно мха. Могучая зеленая волна на глазах Наки взметнулась в небо, содрогаясь в судорогах. Она была размером со здание и поднималась все выше с поразительной быстротой, разделяясь на отдельные потоки, точно разжимались пальцы, сжатые в кулак. На мгновение вода обволокла челнок, затем отхлынула обратно, расплескалась с грохотом по поверхности океана, будто оплакивая растраченную энергию. Челнок по-прежнему висел на месте, игнорируя нападение. Но, присмотревшись, Наки заметила, что белый дельтовидный корпус покрыт пленкой множества оттенков зеленого. Ей явилось озарение: с челноком случилось ровно то же самое, что когда-то было с Арвиатом, затонувшим городом. Даже воображать не хочется, какое преступление совершили жители Арвиата, за какие чудовищные грехи на них ополчился океан, погубивший город, но Наки верила – во всяком случае, теперь, – что жонглеры вполне способны обрушить город в океан, сорвать городские платформы с вакуумных баков, которые удерживали Арвиат в воздухе. Естественно, что такую способность хранили в строжайшем секрете, известном лишь горстке посвященных. Иначе никакой из городов не ощущал бы себя в безопасности над бурным океаном.

Впрочем, город – не челнок… Пускай органика немедленно принялась проедать оболочку корпуса, понадобится несколько часов, чтобы ущерб начал представлять угрозу. И это при условии, что ультра не придумали защиты получше, чем керамическая облицовка, которой пользовались на Бирюзе.

Челнок накренился.

Наки наблюдала, как корабль дергается, пытается выровняться, снова дергается. Настигло запоздалое осознание: органика проникла в двигательную систему челнока, поживилась контурами управления… Челнок, кренясь, опускался по крутой спирали все ниже, одновременно удаляясь от узла. Он коснулся поверхности, и тут, прямо перед неизбежным ударом, из океана вырвался второй увесистый органический «кулак», стиснувший корпус корабля. Челнок исчез, словно его и не было.

Океан мгновенно успокоился. Небо очистилось, там больше не кружили бдительные дроны. Только тонкая струйка дыма на горизонте – в той стороне лежал Ров – намекала на утренние события.

Минуты текли одна за другой. Вдруг из-под воды сверкнули чередой яркие вспышки.

– Челнок, – с замиранием голоса произнес Вейр.

Наки кивнула:

– Жонглеры вступили в бой. Честно говоря, именно на это я рассчитывала – ну, насколько могла рассчитывать.

– Вы их попросили?

– Думаю, Мина поняла, что требуется от океана. И сумела убедить остальных, если не всех, то достаточное количество.

– Давайте проверим.

Они снова включили телеприемник. Спутниковые каналы хранили молчание. Сигналы исходили от городов, причем число последних в сети сократилось. Но те города, что вели передачи и не перешли во владение культистов, дружно взывали о помощи. Океан словно взбесился и так и норовил сбросить их в воду. Климатические условия кардинально изменились, яростные штормы, порожденные, как виделось со стороны, принудительно трансформированной циркуляцией океанских течений, налетали со всех сторон. Гигантские волны расходились концентрическими кругами – судя по картам, прямо от той точки, где ныряла Наки. Отдельные города уже погружались в океан, хотя было не понять, случилось это из-за жонглеров или из-за повреждения вакуумных баков. Люди оказались в воде – сотни, тысячи. Они махали руками, били по воде, стараясь удержаться на плаву.

Наки не могла не задаться вопросом: а что значит утонуть на Бирюзе?

– Это происходит по всей планете, – сказала она. Ее по-прежнему била дрожь, но теперь не от холода, а от ужаса и благоговения. – Океан отвергает нас и крушит наши города.

– Вы же никогда ему не вредили.