На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

– Да, – Женя убеждённо кивнула. – Согласна. Но от этого здесь не лучше.

– Вы правы, мисс Малик, – повторил Золотарёв.

Они замолчали. И молчали, пока не увидели спускавшегося к ним индейца. Это был не Гичи Вапе, а второй, тот, что помоложе. Нихо Тиан Або – вспомнила Женя. Вчера и сегодня он всё время молчал, Женя даже не знала его голоса. А сейчас он заговорил сам. По-русски. Певучим и одновременно быстрым говором.

– Коля, фотографии у тебя? Они на слово не верят, пуганые.

– Как там? – Золотарёв подал ему пакет из чёрной бумаги.

– Как везде. Половина не знает своего племени, остальные кто откуда. Языка никто, считай, не знает. Так на смеси и говорят.

– На переезд согласны?

– Хоть сейчас и пешком. Куда угодно, лишь бы подальше.

Сторм стоял, отвернувшись, и Женя решила воздержаться от перевода.

– Сколько их?

– Ходячих до полутысячи, да ещё по землянкам сотни три лежит. Как они тут кормятся, не представляю.

– Дети?

– Берегут. Сказали, что есть, а сколько… – индеец усмехнулся. – Ну, ты знаешь. Отсюда детей, в основном, качали. Вот и берегутся.

Он быстро ушёл, почти убежал обратно.

– Ну что ж, – Золотарёв усмехнувшись обратился к Сторму. – Уже легче, не так ли, Сторм?

– Да, – Сторм резко повернулся к нему. – Ну, и вы намерены объяснить мисс Малик смысл некоторых выражений?

– Зачем? – пожала плечами Женя. – Не так уж трудно догадаться. Я думаю, джентльмены, вы прекрасно побеседуете и без меня. Я немного прогуляюсь.

И не дожидаясь их ответа, сошла с дороги и пошла вдоль ската между пучками жёсткой пыльной травы.

Она ушла настолько, что не слышала их голосов и, оглянувшись, не увидела машин. Тогда Женя закрыла лицо руками и заплакала. Эркин… ведь это… это же твоя судьба, Эркин… Эркин… Она беззвучно звала его, пока не выплакалась. Тщательно вытерла лицо. Сумочку она захватила с собой. Уже легче. Ну вот, сейчас привести себя в порядок. И будем держаться. Ещё бы чуть-чуть, и сорвалась. И так, кажется, наболтала лишнего. Ну, про Алису Сторм наверняка знает, так что, может, и обойдётся.

Когда она вернулась к машинам, там был один Сторм.

– Вы в порядке, Джен?

– Да, Эд, спасибо.

– Честно говоря, вы напугали меня.

– Я и себя напугала, Эд. Но сейчас я действительно в порядке. А где же… Золотарёв?

– Ник пошёл туда, – Сторм махнул рукой по направлению к гребню.

– Там нужна его помощь?

– Ему виднее, – пожал плечами Сторм.

– Как же они кормятся? – повторила Женя вопрос Нихо Тиан Або.

– Где подрабатывают, где подворовывают, – усмехнулся Сторм.

– В городе я их не видела.

– Боятся полиции. Так, по окрестным фермам.

– Почти тысяча человек?

– Поэтому мы так и ухватились за это переселение, – Сторм стал серьёзным. – Вы были правы, Джен. Они доведены до предела, и, если русские их вывезут до взрыва, будет лучше для всех. Но это большая резервация. В других меньше народа и кормиться легче, но… но там свои проблемы, – он с улыбкой посмотрел на Женю. – Вы полны сочувствия и жалости, Джен. Говорят, это национальная черта русских.

– Не знаю, – пожала плечами Женя. – Но мне их действительно жалко. А помочь я никак не могу. Да они и не примут моей помощи. Не так ли, Эд?

– Да, Джен. К сожалению, а может, и к счастью, вы правы.

– Давайте о чём-нибудь другом, Эд, – попросила Женя.

– С удовольствием, Джен. Предлагайте тему.

– Хотя бы… – Женя улыбнулась. – Хотя бы о Золотарёве. Что вы о нём думаете?

– Браво, Джен! – рассмеялся Сторм. – Вот это нокаут!

– И всё же?

– Мы мило побеседовали, Джен. Нашли кое-какие общие темы…

– Разумеется, – кивнула Женя, – джентльмены всегда договорятся. Да, Эд, что же мне записать?

– Правду, – пожал плечами Сторм. – Мы приехали, нас попросили удалиться, и переговоры шли без нас. Результаты нам сообщат, и вы запишете концовку. Всё.

– Спасибо, Эд. Вы думаете, им там будет лучше?

– Честно говоря, Джен, меня это мало волнует. Но русским будет хуже. Они же белые, а этим ненависти к белым хватит надолго. К самостоятельному существованию мало кто из них способен, неизбежный языковой барьер, очаг болезней… Я не завидую тем русским, которые окажутся их соседями. Мало весёлого, Джен.

– Да. – Женя прищурившись поглядела на край гребня. – Эд, этот кратер искусственный?

– И да, и нет. Использовали естественный рельеф и немного подправили.

– А… я видела там, – она показала рукой направление, – пожарище, что это?

– Видимо, посёлок охраны. Здесь город близко, и стационарного посёлка не было. Работали посменно.

– А барак тогда для чего?

Сторм задумчиво посмотрел на нее.

– Думаю… для каких-нибудь хозяйственных нужд.

– Неплохая формулировка, – насмешливо одобрил незаметно подошедший Золотарёв.

Он явно повеселел и смотрел на Женю гораздо дружелюбнее.

– Ну, как там? – рискнула она спросить.

Он пожал плечами.

– Смотря, что вас интересует. Кажется, они поверили нам. Ну, не мне, конечно, а ребятам. Сейчас они им рассказывают о войне.

– Вам они не поверили, потому что вы белый, – задумчиво сказала Женя.

– Да. Их опыт требует не доверять любому белому. Любому, – подчеркнул он.

– Скажите, – вдруг спросила Женя, – а вы знаете их язык? Индейский?

– Индейского языка нет, мисс Малик.

– Я Джен, – мягко поправила она его. – Можно и по-русски, Женя.

Краем глаза она поймала одобрительный кивок Сторма, но не обратила на это внимания.

– Ну, раз мы говорим по-английски, – улыбнулся Золотарёв, – то вы всё-таки Джен, а я Ник. Индейского языка нет, Джен. У разных племён свои языки. Я немного знаю язык шеванезов.

– Шеванезы? – переспросила Женя.

– Да. Их ещё называют шауни. Но это просто варианты произношения.

– Гичи Вапе и Нихо Тиан Або, – Женя свободно произнесла их имена, чем заслужила одобрительные взгляды обоих мужчин, – они шеванезы?

– Да.

– Но они с вами говорили по-русски.

Он усмехнулся.

– Элементарная вежливость предписывает говорить на языке, который понимают все присутствующие.

– Поэтому нам сразу предложили уйти?

– Не только, но и поэтому тоже.

– Ник, они оба воевали? – спросил Сторм.

– Да. Гичи Вапе в пехоте, а Нихо Тиан Або лётчик.

– Лётчик? – удивился Сторм. – Он что же, имеет звание?

– Они оба офицеры, – Золотарёв усмехнулся. – Не ждали?

– Такого нет, – честно признался Сторм. – Индеец – солдат, храбрый, с орденами, ещё мог предположить, но офицер… Интересно.

– Да, – Женя сделала вид, что эта мысль ей только сейчас пришла в голову, – я когда-то читала, что у индейцев имена имеют значение, это так?

– Да, – кивнул Золотарёв. – Правда, сейчас это не всегда соблюдается.

– И что же означают их имена? Ничего, что мы говорим о них за глаза?

– А вот и они. Так что вы сможете